взяла крутой поворот, да?

– Преподавание не входило в мои изначальные планы. – Каро сжала руки в кулаки. – Но это благородная профессия.

– Ты знаешь, что мне всегда было интересно? – Эрик нарезал круги вокруг неё, будто акула. – Почему ты всегда была так одержима своими друзьями. Ты поэтому не обращала никакого внимания на свои оценки, да? Для тебя главным всегда была «Ист-Хаузская семёрка». – Каро тайком глянула туда, где стояли Куп и Минт. – О, я знаю об этом всё, – добавил Эрик. – Ты учила наизусть их расписания, записывалась на их лекции, днём и ночью звонила и писала, пыталась уехать с ними домой на каникулы. Ты знаешь, что Хезер о тебе говорила?

– Чувак, прекрати. Каро не имеет к этому никакого отношения, – голос Купа был грубым.

– Она говорила, что ты – её собственный личный маньяк, сталкер. – Эрик сунул изорванные фотографии Каро. – Прямо как сказала Кортни: работа маньяка. Это ты? Ты перестала носить крестик после смерти Хезер. Что заставило тебя потерять веру, Кэролин? Может быть, ты сделала что-то, что сделало тебя недостойной его?

Из глаз Каро полились слёзы. Она машинально поискала крестик; её пальцы скользнули по груди.

– Прямо перед смертью Хезер ты поругалась с ней, – обвинил Эрик. – Она сказала, что была зла на тебя, что ты ей угрожала. Почему?

– Каро, угрожала? – в голосе Минта было сомнение.

Я старалась не смотреть на изорванные фотографии. – Каро никогда бы…

– Она хотела, чтобы Фрэнки отчислили, – выкрикнула она, закрывая руками глаза. – Она знала, что он всё ещё мошенничает с анализами на допинг, и она правда собиралась сказать его тренеру. Я не могла ей этого позволить.

– Какого чёрта? – Спросила Кортни. – Хезер вообще всем рассказала о скандале с допингом, кроме меня?

– Она мне не говорила, – голос Каро дрогнул. – Я знала, потому что шпионила за ней, когда она вывела на чистую воду Фрэнки и Джека. Хорошо? Простите.

«Она признаётся?.. Нет, нет Каро, плохая идея…»

– В каком смысле «шпионила»? – Куп посмотрел на Каро так, будто видел её в первый раз в жизни.

Она зажмурилась, потом глубоко вздохнула и заставила себя за говорить.

– Я тогда подслушивала. За всеми вами. Это была дурная привычка, – она умоляюще посмотрела на Купа, – Я из неё выросла.

– О, господи, – выдохнула Кортни. – Ты буквально была сталкером.

– А за мной ты сталкерила? – в ужасе спросил Минт.

– Ни за кем я не сталкерила! – Каро потянула себя за волосы. – Просто вы все были мне нужны больше, чем я вам, и мне было стыдно. Когда я росла, я была девочкой-фриком с супер-религиозными родителями. А потом я пошла в колледж и у меня внезапно появились вы, и я стала частью чего-то особенного. Но как бы я ни старалась, вы всё время оставляли меня одну. Я всегда была на последнем месте. Как Эрик и сказал. Это сводило меня с ума.

– Каро… – заговорила я, – ты не должна это всё говорить.

– Нет, я хочу знать. – По её щеке скатилась слеза. – Почему не я?

Никто ничего не сказал. Я попыталась вспомнить, когда оставляла Каро одну, или когда она казалась несчастной, но не смогла. Она просто всегда была… рядом. Надёжная, стабильная, добродушная Каро. Человек, усилия которого я принимала как должное.

Я должна была быть её лучшей подругой.

– Вы не можете даже придумать причину, да? – Каро оглядела нас тёмными, окружёнными красным глазами. – Вот так вот вы ни во что меня не ставите, когда я ни о чём, кроме вас, не думала.

– Я думаю о тебе, – мягко сказал Куп.

Каро зыркнула на него:

– Но не тогда.

– Надо отдать тебе должное, ты очень хорошо изображаешь жертву, – Эрик выступил вперёд, сжимая в руках фотографии. – Бедная, заслуживающая жалости Каро. Ни один из её друзей не любил её достаточно сильно. Почему бы не перейти к тому месту, где ты угрожала моей сестре за неделю до её смерти?

Каро переводила взгляд с одного на другого, ожидая чего-то – может быть, что её будут защищать. Протестов: «Каро бы ни за что не сделала этого». Но когда ничего не последовало, она тяжело сглотнула.

– Я узнала, что Хезер записалась на встречу с тренером Фрэнки, – Она со стыдом отвела глаза, и мы все поняли, как именно она об этом узнала. – Поэтому я с ней поругалась. Я сказала, что если она это сделает, я скажу всем, что это она слила секс-ролик Амбер Ван Сван на втором курсе, потому что ревновала, когда Амбер получила всё внимание.

О, господи. Что мы такого сделали с Каро за два года, что превратили её из девочки, которая отказывалась слить ролик Амбер в человека, который использовал его для шантажа?

– Это Хезер его слила? – завизжала Кортни. – Она слила ролик моей Амбер, девочки, которая должна была стать моей сестричкой?

Каро закрыла глаза.

– Нет. Но я сказала ей, что у меня есть доступ к изначальному файлу, и я могу сделать так, чтобы выглядело, будто это она. Я блефовала. Почти блефовала. Но она мне поверила. Я сказала ей, что если она пойдёт к тренеру Фрэнки и разрушит его жизнь, я в отместку разрушу её.

– Чёрт, – выдохнул Минт, – хладнокровно.

Каро открыла глаза и поймала мой взгляд; рукой она потянулась к своей голой шее. Но не хватало не только крестика. Не хватало смеющейся девочки, которую я встретила в наши восемнадцать лет на лужайке у Ист-Хауза. Девочки, которую все мы за несколько лет медленно убили.

– Так значит, это была ты, – сказал Эрик, постепенно снова успокаиваясь, теперь, когда Каро была у него под прицелом. – Хезер, должно быть, не послушалась, и ты собиралась исполнить свою угрозу. – Он потряс перед ней фотографией. – Это должно было быть сообщением?

– Нет! – закричала она. Я видела, что головы в толпе поворачиваются на нас, чтобы разглядеть странный вид: рыдающая женщина на футбольной платформе, а вокруг неё в тесный кружок собралась группа людей.

– Я не трогала эти фотографии, – настаивала Каро. – Я ни за что не порезала бы наши воспоминания. Я только хотела напугать её угрозой. И это сработало. Она так и не наябедничала. У меня не было причин её обижать.

– Это была не Каро, – сказал Куп вернувшимся к нему угрожающим голосом. – Она не идеальна – никто из нас не идеален – но это не она.

– Ну, в таком случае, – Эрик дёрнул головой в мою сторону, будто всё шло точно по плану, – у нас остаётся только одна версия.

Моя спина упёрлась в перила, и я за них ухватилась.

Эрик поднял