– Ты прекрасней всех на свете и снова станешь такой, если докажешь свою смекалку и перечислишь все ингредиенты, необходимые для заклинания-обманки, – сказало зеркало.

– Головоломка! – радостно сказал Карлос. Он обожал такие логические задачки.

– Это не головоломка, это заклинание, – произнес Джей, глядя на Карлоса как на сумасшедшего. – Кстати, а что такое заклинание-обманка? – спросил Джей.

– Это как раз то, что произошло с нами, – ответила Мэл. – Иви, ты помнишь, что нужно для заклинания-обманки? Похоже, если мы сможем перечислить все ингредиенты, это заклинание с нас снимут.

– Не мы, – поправил ее Карлос. – Иви. Зеркало обратилось к той, кто прекрасней всех на свете. Прости, Мэл.

– Да уж, сейчас я такая прекрасная, хоть стой, хоть падай, – сказала Иви. – Но о заклинании-обманке я слышала, однако.

– Конечно, должна была слышать. Ведь прикинуться кем-то другим – это единственный знаменитый трюк твоей матери! Помнишь, как она обманула Белоснежку, когда втюрила ей отравленное яблоко? – раздраженно произнесла Мэл.

– Не дави на меня, я и так волнуюсь. Да, я знала это заклинание, но сейчас ни о чем не могу думать, кроме этого, – указала на свое отражение Иви. – У меня от страха все мысли из головы вылетели.

– Ну, не знаю. А по-моему, прикольно, – ухмыльнулся Джей. – Представляешь, сколько всего можно украсть в таком прикиде?

– А Джей в чем-то прав, – кивнул Карлос. – Может, ты в самом деле еще захочешь опробовать этот трюк.

Иви зарыдала.

– Слезами горю не поможешь, – сердито прикрикнула на нее Мэл.

Иви зарыдала еще громче.

– Иви, послушай. Та, в зеркале, это не ты. Ты же знаешь. Не дай злобной крепости моей матери сломать себя, – Мэл сказала это так тепло, как никогда ни с кем еще не говорила. Во всяком случае, Иви не могла припомнить.

– Такие злые проделки вполне в духе моей… Одним словом, Малефисенты. Она в каждом человеке находит слабые струнки и начинает щипать их, одну за другой. Думаешь, мы просто так натолкнулись на это зеркало, когда в нашей команде оказалась та, кто прекрасней всех на свете? Ха!

– Думаешь, она это нарочно? – спросила Иви. Она немного успокоилась и, кажется, была даже заинтригована.

– Я думаю, это очередной тест. Который уже по счету в этом месте? У Карлоса это были горгульи, у Джея эти, как их… Уста.

– Хорошо, – медленно кивнула Иви. – Ты правда думаешь, что я справлюсь, Мэл?

– Справишься, я знаю, потеряшка. Я имею в виду, что ты потеряла свою красоту, самая ты наша прекрасная на свете, – ухмыльнулась Мэл.

Иви улыбнулась ей в ответ.

Что ж, возможно, она в самом деле справится.

– Я сотни раз читала это заклинание в гримуаре моей матери, – тихо сказала она.

– Ну, тогда флаг тебе в руки, – хлопнула ее по спине Мэл.

– Я вижу слова этого заклинания так отчетливо, будто держу перед собой книгу, – уже громче и увереннее сказала Иви.

– Вот это другой разговор. Конечно, ты справишься. Заклинание-обманка – это же классика.

– Классика, – повторила, Иви. – Так я его всегда и называла.

Интересно, справится ли она?

– Пыль с мумии, чтобы казаться старой! – выкрикнула она.

Ее морщинки разом исчезли. Карлос радостно взвизгнул, потому что его морщинки исчезли тоже, а ему так неприятно было видеть эти глубокие борозды на своем лице. Иви улыбнулась и продолжила:

– Черный, как ночь, плащ!

В мгновение ока все они оказались одетыми в свою прежнюю одежду.

– Хохот старой ведьмы, чтобы состарить мой голос! – сказала она, и уже к концу фразы ее голос вновь стал юным, звонким и мелодичным.

Джей радостно рассмеялся. Он уже не был жирным стариком с сиплым голосом.

– Испуганный крик, чтобы мои волосы стали седыми! – сказала Иви, следя за тем, как ее волосы в зеркале вновь становятся пышными и прекрасно-голубыми. У Мэл на голове вновь появились лиловые кудри, волосы Карлоса сделались темными, с белыми кончиками.

Иви почти закончила, голос ее звучал все увереннее, и она вспомнила последние слова заклинания.

– Порыв ветра, чтобы раздуть мой гнев, удар молнии, чтобы все хорошенько перемешать, а теперь, проклятие, сгинь! Сгинь!

Все четверо принялись радостно вопить и скакать как сумасшедшие. И Иви веселилась вместе с ними.

Еще никогда она с таким наслаждением не рассматривала свое отражение в зеркале, как в эту минуту. И при этом в кои-то веки никому не было никакого дела до того, как она выглядит. Даже ей самой.

Это было похоже на магию.

Идя позади всех, Мэл думала о своих собственных словах, которые она сказала Иви – о том, что все в Запретной крепости – это тест.

Карлос прошел свой тест с горгульями, Джей в Пещере Чудес, Иви перед волшебным зеркалом.

«А я? Что приготовлено для меня?»

Какая опасность, какой вызов поджидает ее саму за следующей дверью замка?

«А может быть, моя мать хочет полностью игнорировать меня? Показать лишний раз, что такое ничтожество, как я, даже тест пройти не сможет?»

Она прикрыла глаза и словно наяву услышала голос своей матери: «А что тут проверять, Мэл? Ты не такая, как я. Ты слабая, как твой отец. Ты недостойна даже своего собственного имени».

Мэл открыла глаза.

Ничто вокруг не изменилось.

Перед ними по-прежнему был дом Малефисенты. Ее логово.

И Мэл находилась на территории своей матери, независимо от того, хотят ее здесь видеть или нет. Она знала: что бы ни произошло дальше, это будет связано только с ними двумя – ею и матерью.

Мэл не могла отделаться от ощущения, что за ней кто-то постоянно следит. Она чувствовала это с самого утра, как только вышла из дома. Правда, здесь, в замке, присутствие этого постороннего наблюдателя стало ощущаться сильнее. Но всякий раз, когда Мэл резко оборачивалась, чтобы заглянуть себе за спину, там никого и ничего не было. Возможно, она становится параноиком.

Покинув зал с зеркалом, Мэл и ее спутники миновали длинный коридор, увешанный фиолетово-золотыми флажками и огромными гобеленами, на которых были изображены соседние царства. Правда, из-за покрывавшего гобелены толстого слоя пыли их было трудно отличить друг от друга. Пол здесь тоже покрывал толстый слой пыли, наши путешественники оставляли на нем отпечатки ног, как на снегу.

Они шли и шли все дальше и дальше.

Коридоры загибались, пол иногда становился неровным, стены все так же кренились в разные стороны – ощущение было такое, будто они идут во сне или попали в комнату кривых зеркал или в какое-то место, которого не существует на самом деле.