– Ты прав, – согласился Франкенштейн. Присутствовавший тут же Дирак стал переходить к делу:

– Дорогие гости нашего города. Вы просили о помощи, мы ее предоставили. Двое из вас могут полететь на этом шаре. А остальные останутся здесь.

Верн пошарил в кармане, вытащил тикающие часы и отдал их Франкенштейну. Потом выудил игральные камни.

– Если хотите, можете использовать мои многогранники, чтобы решить, кто из вас остается.

Тут же у Франкенштейна в руках оказалось небольшое приспособление для автоматического встряхивания камней.

Вейлрет покачал головой, кладя руку на запястье Брила, собравшегося было взять многогранники:

– Давайте основательно прикинем. Мы не можем предоставить решение случаю.

Воцарилась тишина, которую нарушил Пэйнар:

– Лично я хочу остаться. Мне нужно.., кое о чем попросить ситнальтцев. – Больше он ничего не добавил.

Делраэль уставился на шар, потом перевел взгляд на Недоволшебника. В серых глазах воина читалось волнение.

– Брил, хочешь не хочешь, а придется тебе лететь. Единственное настоящее оружие против дракона – это твой Камень Воды.

Вейлрет тем временем наблюдал за движениями брата. Тот все время потирал ногу, и чувствовалось, что ему больно.

– Дел, как твоя деревяшка?

Делраэль, повернувшись к Вейлрету, постучал по протезу из КЕННОК, и тот издал вполне деревянный звук.

– Я совсем не чувствую ногу, даже не могу согнуть. Ведь здесь нет магии, которой живет это дерево. – Его лицо посерело. Вейлрет вдруг осознал, что его брат ужасно напуган, но держит свои чувства при себе. – Я боюсь, что моя замечательная нога скоро отвалится.

– Тогда решено. Тебе нужно немедленно выбираться с территории, где властвует наука. Я останусь с Пэйнаром. Может быть, я чему-нибудь здесь научусь.

На прощание братья обнялись.

Заработали топоры, разрубая веревки. Бело-сине-красный шар взмыл в воздух, словно выпущенная из невидимого лука стрела. Делраэль и Брил перегнулись через край корзины, но тут же отпрянули, схватившись за веревки: шар набирал высоту.

Вейлрет следил за аэростатом, вскоре превратившимся в едва различимое пятнышко на голубом небе. Ему было одиноко в этом незнакомом городе, полном людей с совершенно другими взглядами на жизнь, чем у него.

И тут историк увидел, каким неповоротливым был огромный красочный шар, предоставленный на милость ветрам. Если огнедышащий дракон издали заметит его приближение, Делраэль и Брил ничего не смогут поделать. А еще профессор Верн предупредил, что невидимый газ в шаре легковоспламеним.

"В Игроземье все подчиняется Стохастическим Правилам, случайному распределению значений игрального многогранника. Не исключено, что произойдут как раз самые неожиданные события, а наиболее вероятные не случатся вовсе. Располагая достаточной информацией, мы в состоянии многое предсказать, но мы не можем быть до конца УВЕРЕННЫМИ”.

Профессор Верн. Полное собрание сочинений

Город погружался в сиреневые сумерки, заполненные солоноватым запахом тумана, тянущегося с недалекого моря. Туман аккуратно окутывал улицы Ситналты, проползая между стенами домов. Вейлрет стоял у окна своей комнаты на втором этаже. После ужина они с Пэйнаром остались одни. Путешественники уже не вызывали прежнего интереса, и жители города погрузились в свою обычную суету.

Вейлрет видел сейчас, как горожане карабкаются по лестницам, чтобы зажечь фонари, стоявшие на каждом углу. Свет уже горевших фонарей паутиной расползался по извилистым улицам. Кроме приглушенных разговоров фонарщиков, ничего не осталось от усердно шумящего дня – большая машина Ситналты замерла на ночь.

Вейлрет принюхивался к туману, думая о Бриле и Делраэле, уносимых шаром профессора Верна.

Пэйнар лежал на упругом матрасе у стены и размышлял. Слепой прислушивался, нюхал воздух, все его чувства были напряжены. Когда Вейлрет замечал это, ему становилось не по себе.

С другой стороны, любой, кто взглянул на ТЕХ и остался при этом жив, имел право на причуды, – Вейлрет, – заговорил Пэйнар, не поворачивая головы. – Тебе легко с людьми. Ты всегда.., был такой общительный?

Молодой человек закрыл жалюзи и отошел от окна. Он задумался над вопросом, стараясь отгадать, к чему клонит Пэйнар.

– Видишь ли, я вырос в Цитадели, там всегда было полно людей.

Пэйнар неподвижно лежал на кровати, не произнося больше ни слова. Вейлрету показалась неприятной эта тишина, и он снова заговорил:

– Делраэль, например, может завести толковищу с кем угодно, он у нас говорун еще тот. Но это не столь уж важно. Он никому не влезает в доверие и предпочитает не зависеть от кого-либо.

– А Брил? – спросил Пэйнар. – Вы неплохо повоевали вместе против Призраков. Вейлрет пожал плечами:

– Брил откроется не каждому. Да, мы с ним друзья, хоть у него и есть свои причуды. При определенных обстоятельствах он всегда придет на помощь. Особенно теперь. Этот поход явно ему на пользу. Он снова чувствует себя полезным. В голосе Пэйнара послышалась тоска:

– Жаль, что я раньше не встретил таких людей, как вы. – Он сел, повернувшись к Вейлрету безглазым лицом. – Я стал Чистильщиком, потому что мне хотелось быть подальше от людей. Одному и подальше. Это, наверное, потому, что мой отец был жесток: едва я научился ползать на четвереньках, как мне пришлось вкалывать за семерых. Моя мамаша позволяла ему избивать детей, да и себя в придачу. Они оба погибли, когда сгорел наш дом: отец был мертвецки пьян и дрыхнул, а мать побежала его вытаскивать. Остальные жители деревни вышли посмотреть на пожар, но никто даже не двинулся помочь.

Женщина, на которой я хотел жениться, выбрала другого – он был богат, сколотив себе состояние на азартных играх. Она его не любила, но объяснила свой разрыв со мной тем, что одной любовью сыт не будешь. В итоге я стал посмешищем всей деревни.

Вейлрет поежился. Он и сам не знал, хочет ли слушать признания бывшего Чистильщика. Ему не слишком хотелось вникать в вихрь чужих переживаний.

– Итак, я стал охотником и скитальцем. Незадолго до этого я столкнулся с бандой – Отрядом Черного Сокола. Это был яркий пример всего низменного, на что способна человеческая природа. Он уничтожал ВСЕ нечеловеческие расы в Игроземье, даже самые миролюбивые. Мне было стыдно за своих соплеменников, хотя всепоглощающей ненависти я не испытывал. Я просто хотел остаться один. Позже я обнаружил, что могу приносить пользу, выискивая изделия старых Волшебников. Мне не нужны были деньги, хоть я и зарабатывал на своих находках, мне необходим был смысл жизни, какая-то цель. Я обследовал Горы Призраков, добирался до Ледяного Дворца Сардуна и даже спускался к Ситналте. Потом я наткнулся на заброшенную крепость слаков и на Призраков. А теперь у меня нет глаз, мир наш обречен, и я по-прежнему один. Однако, наблюдая за вами, за вашим поведением и нежеланием сдаваться, я ощущаю отклик в своем сердце. Это странное чувство.