– Что это вдруг?

– Я имею в виду – к чему ещё я когда-либо стремилась, если не к этому? Я счастлива.

Кэрол взяла её под руку и сжала её руку, с такой силой вдавив в неё большой палец, что Терез вскрикнула. Кэрол подняла глаза на табличку с названием улицы и сказала:

– Пятая и Небраска. По-моему, нам сюда.

– Что будет, когда мы вернёмся в Нью-Йорк? Это ведь не может оставаться как есть, а?

– Может. Пока я тебе не надоем.

Терез рассмеялась. Она услышала, как тихонько хлопнул на ветру шарф Кэрол.

– Мы не обязательно будем жить вместе, но всё будет точно так же.

Они не смогут жить вместе с Ринди, Терез знала. Бессмысленно об этом мечтать. Но того, что Кэрол вслух пообещала, что всё останется точно так же, было более чем достаточно.

Недалеко от границы между Небраской и Вайомингом они остановились поужинать в большом ресторане, построенном как охотничий домик посреди вечнозелёного леса. Они были едва ли не единственными в просторном обеденном зале и выбрали себе столик у камина. Они разложили дорожную карту и решили взять курс прямо на Солт-Лейк-Сити. Возможно, там они останутся на несколько дней, сказала Кэрол, потому что это интересное место, и она устала от сидения за рулём.

– Ласк, – произнесла Терез, глядя на карту. – Какое эротичное название.

Кэрол запрокинула голову и рассмеялась.

– Где это?

– По пути.

Кэрол подняла бокал с вином и сказала:

– Шатонёф-дю-Пап в Небраске. За что выпьем?

– За нас.

Это было вроде утра в Ватерлоо, подумала Терез, час слишком абсолютный и безупречный, чтобы представляться реальным, и тем не менее он был реален, это была не просто бутафория в спектакле: их бокалы с бренди на каминной полке, чуть выше – висящие в ряд оленьи рога, зажигалка Кэрол, сам огонь. Но в какие-то моменты она чувствовала себя актрисой, лишь время от времени с удивлением вспоминая, кто она такая, словно все эти последние дни она играла роль какого-то другого человека, человека, фантастически и сверх меры везучего. Она подняла взгляд на прикреплённые к стропилам еловые ветви, на мужчину с женщиной, которые вели неслышный разговор за столиком у стены; на мужчину, одиноко и неспешно курящего сигарету за другим столом. Она вспомнила о мужчине с газетой в гостинице Ватерлоо. Не те же ли у того были бесцветные глаза и длинные складки по обе стороны рта? Или дело лишь в том, что этот момент осознанности был настолько сходен с тем, другим моментом?

Ночь они провели в Ласке, за девяносто миль от этого места.

17

– Миссис Х. Ф. Эрд? – портье посмотрел на Кэрол после того, как она расписалась в журнале. – Вы миссис Кэрол Эрд?

– Да.

– Вам весточка. – Он развернулся и достал конверт из ячейки для корреспонденции. – Телеграмма.

– Спасибо. – Кэрол глянула на Терез, чуть приподняв брови, прежде чем вскрыть телеграмму. Она прочла её, нахмурясь, потом обернулась к портье. – Где находится отель «Бельведер»?

Портье объяснил.

– Я должна забрать ещё одну телеграмму, – сказала Кэрол. – Хочешь подождать здесь, пока я за ней схожу?

– От кого?

– От Абби.

– Ладно. Плохие новости?

Взгляд Кэрол был по-прежнему хмурым.

– Не знаю, пока не прочту. Абби просто пишет, что в «Бельведере» меня ждёт телеграмма.

– Сказать, чтобы багаж отнесли наверх?

– Так… Просто подожди. Машина запаркована.

– Почему мне нельзя пойти с тобой?

– Можно, разумеется, если хочешь. Пойдём пешком. Это всего пара кварталов.

Кэрол шла быстро. Холод пробирал до костей. Терез глядела по сторонам на однообразный, опрятного вида город и вспоминала слова Кэрол о том, что Солт-Лейк-Сити – самый чистый город в Соединённых Штатах. Когда «Бельведер» появился в поле зрения, Кэрол вдруг посмотрела на неё и сказала:

– На Абби, вероятно, снизошло озарение, и она решила прилететь к нам.

В «Бельведере» Терез купила газету, пока Кэрол ходила к стойке портье. В момент, когда Терез обернулась к ней, Кэрол как раз опускала руку с телеграммой после прочтения. Выражение лица у неё было ошеломлённое. Она медленно пошла к Терез, и в голове у Терез пронеслась мысль, что Абби умерла и эта вторая весточка была от её родителей.

– Что стряслось? – спросила Терез.

– Ничего. Пока не знаю. – Кэрол огляделась и шлёпнула телеграммой по пальцам. – Мне надо позвонить. Это может занять несколько минут. – Она посмотрела на часы.

Было без четверти два. Портье сказал, что её смогут соединить с Нью-Джерси, вероятно, минут через двадцать. А пока Кэрол хотела выпить. Они нашли в гостинице бар.

– Что такое? Абби заболела?

Кэрол улыбнулась.

– Нет. Потом скажу.

– Ринди?

– Нет! – Кэрол допила бренди.

Терез ходила взад-вперёд по холлу, пока Кэрол оставалась в телефонной кабинке. Ей было видно, как Кэрол несколько раз медленно кивнула головой, как завозилась с сигаретой и зажигалкой, пытаясь прикурить, но к моменту, когда Терез подоспела на помощь, она уже справилась сама и знаком показала, что не надо. Кэрол проговорила минуты три-четыре, потом вышла и оплатила счёт.

– Ну что, Кэрол?

Кэрол на секунду остановилась в дверях отеля, выглядывая на улицу.

– Теперь нам в гостиницу «Темпл-Сквер», – сказала она.

Там они забрали ещё одну телеграмму. Кэрол вскрыла её, пробежала глазами и порвала, пока они шли к двери.

– Думаю, мы здесь на ночь не останемся, – сказала Кэрол. – Идём обратно к машине.

Они вернулись в отель, где Кэрол получила первую телеграмму. Терез ничего не сказала, но она чувствовала – случилось что-то, из-за чего Кэрол придётся немедленно вернуться домой. Кэрол отменила их бронь у портье.

– Я бы хотела оставить адрес для пересылки корреспонденции, если вдруг что-нибудь ещё придёт, – сказала она. – «Браун-Палас», Денвер.

– Будет сделано.

– Большое спасибо. Адрес будет годен всю следующую неделю как минимум.

В машине Кэрол спросила:

– Какой следующий город на запад?

– Запад? – Терез посмотрела на карту. – Уэндовер. Это тот самый отрезок. Сто двадцать семь миль.

– Чёрт! – вдруг воскликнула Кэрол. Она полностью остановила машину, взяла карту и стала её изучать.

– А Денвер?

– Я не хочу ехать в Денвер. – Кэрол сложила карту и завела мотор. – Ну что ж, мы поедем туда в любом случае. Прикуришь мне сигарету, хорошо, дорогая? И следи, когда появится следующее место, где можно что-нибудь съесть.