Беркли посмотрела на Грея.

— Я правильно его поняла? Ты велел Нату следить за мной?

— Во все глаза, — подтвердил мальчик. Грей вздохнул.

— Самая подходящая для него работа. Ната следовало занять чем-то важным.

— Но ведь это я присматривала за ним!

— Тебя тоже нужно было занять. Беркли перевела взгляд на Ната:

— Он платил тебе?

— Двадцать пять центов в день, жилье и стол.

Щедрость Грея изумила Беркли.

— Из тебя выйдет отличный делец, Нат. — Она насмешливо фыркнула. — А я трудилась бесплатно.

— Я тоже согласился бы работать задаром, — серьезно отозвался мальчик. — Мне нравилось повсюду бывать с вами.

Беркли оперлась о руку Грея и встала.

— Кажется, тебе не всегда можно доверять.

Грей, усмехаясь, взял его за плечо и слегка подтолкнул:

— Идемте. Мы сможем выбраться через дверь и запереть ее за собой?

— Конечно, — ответил Нат. — Я никогда не выходил через окно.

Несколько минут спустя они сидели в экипаже. Беркли втиснула Ната между собой и Греем, укутала его одеялом и обняла одной рукой его худые плечи. Грей взялся за поводья.

— Видишь ли, Нат, — заговорила Беркли. — Как бы ни складывались мои отношения с мистером Джейнуэем, ты здесь ни при чем. И если тебе поручили следить за мной, это совсем не значит, что ты отвечаешь за мои поступки и мое настроение. Я не хочу, чтобы ты возвращался в «Феникс» только потому, что так пожелали мы с мистером Джейнуэем. Я надеюсь, ты едешь с нами по своей воле.

Экипаж проехал под уличным фонарем. Грей бросил на Беркли взгляд поверх светловолосой макушки мальчика. Их глаза встретились, и она впервые угадала, о чем он думает.

Сэм Хартфорд осмотрел бронзовую подставку для ног у стойки бара, выискивая царапины и пятна, и ткнул в нее носком башмака.

— Вот здесь надо бы почистить.

Нат послушно склонился над подставкой с тряпкой в руке и начал яростно надраивать потускневший металл.

Сэм с подозрением разглядывал мальчика. Необычайное трудолюбие Ната внушало ему сомнения.

— Это точно, что мисс Шоу отправила тебя работать? Обычно по утрам вы с ней садитесь за уроки.

— Ты сам видел, как она выглядела за завтраком.

— Белее той тряпки, что ты держишь в руках, — отозвался Сэм. — Не слишком удачное сравнение, но ты ведь знаешь, у меня нелады со словами.

Нат посмотрел на чуть сероватую тряпку.

— Да, ее лицо было точно такого же цвета. Мисс Шоу прилегла и вряд ли появится раньше чем через час. — Мальчик уселся на пол, скрестив по-турецки ноги. — Ты заметил, что лед начал таять? Я имею в виду между мисс Шоу и мистером Джейнуэем.

Сэм почесал подбородок.

— Я наблюдаю это потепление уже около месяца, примерно с той поры, когда ты дал тягу. — Он бросил на мальчика суровый взгляд. — Только не думай, будто они помирились из-за тебя. Скорее всего это чистое совпадение.

— А сам ты что об этом думаешь?

— А то, что мистер Джейнуэй ухаживает за мисс Шоу.

Нат кивнул.

— Чтоб меня черти взяли, если я не подумал того же.

— Следи за своим языком, Нат. Не дай Бог тебя услышит мисс Шоу.

Нат ухмыльнулся и вновь взялся за работу. Сэм приподнял кустистую бровь:

— Признайся, чем ты должен был заниматься сейчас?

— Читать вместе с тобой «Моральную систему философии».

Сэм скорчил рожицу.

— Тот журнал, что мистер Джейнуэй сунул тебе вчера, все еще у тебя?

— У меня в комнате.

— Тащи его сюда. Помнится, я видел там «Убийство на улице Морг», рассказ этого парня По. Думаю, там достаточно философии и морали. Убийство — тяжкий грех.

Беркли оставалась в блаженном неведении относительно того, сколь беспардонно попирались принципы, которых она придерживалась в преподавании. Она лежала в постели, положив на лоб холодный компресс. Прикоснувшись к тонкой золотой цепочке, висевшей на ее шее, она провела по ней пальцами и нащупала золотую капельку.

После того как они извлекли Ната со склада, прошла целая неделя, прежде чем Грей отдал ей серьгу. Беркли несколько раз просила вернуть вещицу, но он переводил разговор либо обещал достать ее из сейфа, но не сейчас, позже. Наконец он принес шкатулку из вишневого дерева с особым секретным ящичком, где и помещалась серьга. Ящичек был пригнан так плотно, что шкатулка казалась единым куском дерева, покрытого изящной резьбой. Грей показал Беркли, как нужно смещать детали шкатулки, чтобы извлечь содержимое.

Она без труда догадалась, что этим подарком Грей как бы закрепляет мир между ними.

Грей слышал, как она говорила Нату, что серьга принадлежит другому человеку, но расспрашивать ее не стал. Не стал он и напоминать Беркли ее слова о том, что серьгу ей якобы подарили. Грей предпочел оставить эту ложь без внимания и переделал серьгу в кулон, как того и хотела Беркли. Она позволила ему застегнуть цепочку на своей шее. Его пальцы мягко скользнули по ее коже. Беркли думала, что Грей поцелует ее, но ошиблась.

С тех пор они по несколько раз на дню перебрасывались словцом, не вступая в долгие беседы, но и не чувствуя прежней натянутости. Поначалу они говорили о пустяках. Грей замечал, что на Беркли новое платье, а она в ответ хвалила его новый сюртук; порой они обсуждали вечернее меню. Потом Грей начал интересоваться достижениями Ната на образовательном поприще, а Беркли расспрашивала Грея об успехах в делах. Они перестали обмениваться замечаниями о погоде и, появляясь в игорном зале, все больше времени проводили вдвоем.

Беркли всегда находила повод отыскать его в толпе гостей, Грей неизменно отыскивал причину прикоснуться к ней.

Она начинала подмечать особенности его характера, до сих пор ускользавшие от ее внимания. В обществе гостей, называвших его своим другом, Грей держался любезно, но отстраненно. К служащим «Феникса» он относился куда теплее, чем к тем, кто пользовался его гостеприимством или вел с ним дела. Заслужить его доверие было непросто, и сам Грей не особо жаловал излишне доверчивых людей.

Беркли дважды замечала рядом с ним Сэма Брэннана. Оба раза Грей отклонил предложение присоединиться к Комитету бдительности, однако сумел сохранить с Брэннаном дружеские отношения.

Он был человек осторожный, вдумчивый, внимательный. Беркли ошибалась, считая, что Грей на время забыл о ней. Ничто не укрывалось от его взгляда. Он знал, что Сэма мучает ревматизм. Он умел успокоить разгневанную Энни Джек. Он забавлял Ната фокусами и отлично знал о его успехах в учебе. Он помнил по именам всех работников отеля. То, что каждый из них сознавал свою значимость для заведения, было заслугой Грея. Джордж Петтигрю, веселый зазывала из «Эльдорадо», перешел на работу в «Феникс». Его примеру последовали несколько человек, считавшиеся на хорошем счету в не менее преуспевающих игорных домах. Не прилагая к тому особых усилий, Грей завоевывал расположение своих работников.