Прапорщик растворился в зарослях.

Глебов не слышал и не видел движений своего боевого товарища. И даже слегка вздрогнул, когда тот появился с противоположной стороны. Затинный доложил:

— Все в порядке, Макс! Установил четыре «жука». Можем начинать слушать!

— Слушай, а я свяжусь с Луганским. Генерал ждет сообщений!

— Давай.

Прапорщик выложил прибор, напоминающий миниатюрную магнитолу. Вставил в нее кассету, надел наушники. Настроив общий фон, включил клавишу записи. Глебов же отполз в глубь кустов, достал сотовый телефон. Индикатор показывал, что связь обещает быть устойчивой.

Набрал номер Луганского.

И тут же услышал:

— Да?

— Макс на связи.

— Я это понял. Как дела?

— Нормально. Отыскали тюрьму Нины Лазаревой!

— Где она находится?

Капитан разложил карту:

— В том квадрате, что вы и приказали прочесать. Около озера, что на северо-западе. Здесь же стоит и «Газель».

Генерал удивился:

— Как она туда попала? Ведь к озеру, судя по карте, не подходит ни одна дорога.

— Вот и мы в недоумении. Но, возможно, через болото, что раскинулось за усадьбой, проложена гать. А ее на карту могли и не нанести.

— Возможно. Присутствие Нины подтверждено?

— Так точно! Собственными глазами видел, как охранник, вооруженный «кедром», выводил ее в сарай, видимо, в туалет!

— Понятно. Слушай задачу, Макс. Сейчас же связывайся с Щуриным, вызывай к себе. Затинного отправь к болоту для контроля над тыловой стороной усадьбы. По прибытии Шунта вводишь его в курс дела. Утром в квадрат прибудет спецгруппа захвата. Встреть ее. Координировать действия группы до освобождения Нины в нужный момент будет Щурин. Тебе же с Затинным завтра вернуться в офис спецслужбы. Вопросы?

— Кто будет руководить группой захвата?

— Пока не знаю. Кто-то из ребят оперативного отдела.

— Понял.

— Благодарю за службу, Макс!

— Служим Отечеству, генерал!

— Конец связи!

— Конец!

Глебов вернулся на прежнюю позицию, прилег рядом с Затинным.

Тот спросил:

— Доложился?

— Да!

— Ну и как?

— Приказал вызвать Шунта и находиться здесь до утра. Причем тебе с тыла дома, от болота.

Затинный взглянул на капитана:

— Нормально! Действие антикомарина через пару часов прекратится, а дополнительных средств у нас нет! Бекасы до костей обгложут нас до утра.

— Не обгложут! Возьми масленку с ружейным маслом и протри открытые части тела. От его запаха комары шуганутся почище всякого антикомарина.

— Да? Сомневаюсь, однако. Дом прослушивать ты будешь или мне свалить на болото со своей аппаратурой?

— Я послушаю. Иди налегке. Только не забывай выходить в эфир! Но это все позже. Тебе еще предстоит Шунта встретить!

— Ты еще не связывался с ним?

— Нет! Сейчас свяжусь.

Глебов отыскал в памяти телефона мобильный номер прапорщика Щурина. Нажал клавишу вызова.

Услышал в ответ:

— Смольный слушает!

— И давно ты, Шунт, в Смольный перебрался?

— Макс? Ты?

— Я, Олег, я. Привет.

— Привет, капитан! Ты откуда объявился?

— Из леса дремучего. От избушки на курьих ножках, в которой злые духи Бабы-яги прячут красавицу.

Глебов отключил телефон, вернулся к Затинному:

— Все в порядке, Костя! Шунт выезжает к нам!

— Как он?

— В порядке!

— Что делать мне?

— Двигай по-тихому к своей тачке. Там и встретишь Шунта.

Затинный покачал головой:

— Понятно! Чувствую, к утру ноги надо будет менять!

— Ничего! Прогулки по лесу, они полезны. Когда еще столько времени проведешь в лесу, воздухом чистым подышишь?

— Это точно! Но если честно, то всем этим прогулкам я предпочел бы засаду среди камней в горах Чечни!

— Давай, Зорро, иди! У машины отдохнешь!

— Бывай, капитан!

Затинный нырнул в кусты и словно растворился в них. Он удалялся, не издавая ни одного звука. Профессионал есть профессионал.

Глебов надел наушники, начал слушать то, что происходило внутри дома. Нину не было слышно. Лишь в самом начале она попросила Бубена организовать душ. Тот, смеясь, ответил, что если она сама напилит и наколет дрова, чтобы растопить печь и согреть воду, то он не против. Невеста Пашина ушла к себе наверх, где в комнате плакала. Потом вообще замолчала. Бубен же с Косым, это, наверное, тот, кто выводил женщину в туалет, начали играть в нарды. Из наушников доносился характерный стук зариков (костей) о фанеру и резкие комментарии — шиш-беш, один-пять, четыре-много! В первой партии выиграл Бубен. Затем охранники выпили. Косой предложил:

— Слушай, Буб! Может, организовать все-таки душ бабе?

Бубен ответил:

— С какой такой радости? Хотя, в принципе, если желаешь немного размяться, то готовь дрова и топи печь.

Косой усмехнулся:

— Ты не понял! На хер дрова. Заведем в сарай, разденем, окатим водой да трахнем ее! Бабец она в соку, так на корягу и просится. Один хер ей не жить! Чего задарма пропадать такому товару? Отдерем по-человечески, а?

— Что, сперма в башку ударила?

— Нет, а че, в натуре? Кто узнает? Сама она никому не скажет, не успеет, да и скажет — невелика беда!

Бубен, выслушав дружка, проговорил:

— Вот что, Косой! Ангелина нам платит за конкретную работу, в которую траханье не входит! Так что забудь о бабе! Она — объект охраны и ликвидации. Не больше и не меньше. Этим все сказано! Закончим дело, получим бабки, тогда и оторвемся, проституток на Ленинградке пруд пруди! А эту не тронь. Увижу, пристанешь — жало в момент сверну! Ты меня знаешь!

Косой что-то пробормотал в ответ. Известие, что за содержание Нины здесь, а также за дальнейшее ее устранение платит Ангелина, удивило Максима. До сих пор он считал, что ее принудили к грязной работе путем шантажа ребенком. Но из слов Бубена следовало, что Ангелина не жертва, а участница мутного спектакля, разыгранного по сценарию Полесского. Это было для Глебова неожиданным и неприятным открытием.

Он продолжил слушать дом. Наверху Нина по-прежнему безмолвствовала, вероятно, спала, внизу бандиты вели свой разговор, не касающийся ни Полесского, ни Ангелины, ни вообще того, чем они занимались здесь, в лесу! По тому, как Бубен разделил ночь между собой и Косым, капитану спецназа стало ясно, что они и осуществляют охрану Нины. Вдвоем! Глебову это показалось немного легкомысленным. Двух человек для полноценной охраны, пусть даже и женщины, все же мало. Обычно подобный «караул» состоит как минимум из трех человек. Почему же в этом случае применены двое? Расчет на то, что женщина не решится на побег в лесу, не выдерживает никакой критики. Заложники, чувствующие реальную опасность для жизни, бегут и в более сложных условиях. А в данном случае, в лесу, надеяться на то, что женщина не попытается сбежать, было глупо. Если только выходы из ее комнаты не были заминированы. А что? Это мысль! Для полной изоляции Нины и предупреждения попыток побега достаточно иметь две наступательные гранаты. Одну, закрепленную со стороны окна, другую непосредственно к двери. Они и жертву убьют при попытке бегства, и зданию с охраной особого ущерба не нанесут. Надо проверить это предположение. И учесть при освобождении заложницы.