– А ну, быстро поднялся, скотина!

Тот попытался, но максимум, что получилось, – сползти с дивана и стать на четыре конечности. Виталий понял, что большего не добиться, когда подопытный завалился на бок, сделав первый шаг.

– На, жри! – Экспериментатор с отвращением вложил таблетку в рот наркомана и отошел на пару шагов.

«Меня сейчас точно вывернет наизнанку. Надо было все-таки Шурику вытащить его на свежий воздух. Хотя там могли помешать, да и эффект съемки в этих «апартаментах», пожалуй, посильнее будет».

Первыми исчезли пятна на теле, затем глазные яблоки заняли несколько иное, не столь пугающее положение на лице. Вкупе с изменением самого взгляда преображение получилось действительно ярким. Затем дошло до цвета кожи: мертвенно-серые оттенки отступили под натиском естественных тонов живой кожи.

– А теперь встать можешь? – спросил Курносов.

Мужчина легко принял вертикальное положение и осклабился:

– Класс!

Остальные эпитеты по поводу своего состояния подопытный высказал на более близком ему языке. Убедившись, что почва не уходит из-под ног, он неожиданно изобразил нечто вроде камаринской:

– Спаситель мой! Дай я тебе расцелую. – И направился к оператору.

– Да пошел ты!

Виталий спасся бегством. Уже в подъезде он выключил камеру. Возле машины его ждал подчиненный.

– Ну как? – спросил тот.

– Сашка, сгинь с глаз моих. Ну и нужник ты нашел!

– Так сами же…

– Сгинь, я сказал!

Курносов включил зажигание. Машина тронулась с места и устремилась к центру города. Ее водитель сейчас мечтал скорее добраться до ванны и вымыться. Мысли о смердящем наркомане вызывали физическое отвращение, до подкатывавшей к горлу рвоты.

А тот словно чувствовал, что его поминают: мужик никак не мог остановить икоту, начавшуюся при появлении в комнате еще одного незнакомца. Человек с орлиным носом возник перед глазами из ничего.

– Сгинь, нечистая. – Хозяин дурно пахнувшей квартиры наконец обрел дар речи.

– Где найти человек, который тебе таблетка дал?

– Я не знаю, я его первый раз видел. – От страха наркоман враз забыл все матерные слова.

– А второй, который его привел?

– Адреса не знаю, но найти Шурика можно в баре. – Излечившийся вспомнил название и улицу.

– Спасибо, уважаемый, – улыбнулся Рустам.

Это была крупная удача. Во-первых, телепорт сумел считать внешность парня, давшего больному «лекарство». Во-вторых, появилась реальная ниточка, как на него выйти.

Несмотря на то что способность видеть будущее обеспечивала нам в Ларгонии довольно безбедное существование, мама воспринимала свой дар не иначе, как наказание. «Это мой крест, – говорила она, когда дома заходила речь о ясновидении. – Если бы не умела предсказывать, жила бы как обычный нормальный человек, радуясь хорошему и огорчаясь плохому лишь после того, когда ЭТО уже случилось». Иногда ведь возникали и такие видения, где исправить ничего было нельзя, а любые попытки вмешательства только усугубляли и без того неблагоприятный итог.

Пробыв на Земле больше недели, поневоле начал задумываться: не мой ли это случай? Пока я ни на шаг не приблизился к основной цели своего задания, хотя усилий было приложено немало. Даже предсказанная встреча с Семеном не дала никаких результатов. Неужели все зря?

Зау и Виктор еще пару раз пытались заглянуть в будущее, но их видения ничего не добавили к словам матушки: меня ожидал резкий поворот в судьбе за гранью ведомого. Снова предчувствие опасности… и никакой конкретики. Я-то наивно полагал, что воплощением видений мамы стала моя отправка на Землю. Ан, нет – грядущее еще не вытащило из рукава все припрятанные для унтер-офицера Костанга джокеры.

«Что ж, значит, мне не будет скучно! – утешал себя, хотя в голове возникали и другие, менее приятные мысли. – Если картинка моей будущности уже прописана нестираемыми красками, то дергайся не дергайся, конец един».

– Филевский парк, – голос шведки вытащил меня из омута тяжких дум, – является основным эпицентром наших бед.

Мы вчетвером сидели за круглым столом в гостиной, ожидая прибытия Семена. Он наконец закончил все ритуальные дела и вместе с Людмилой и Наташей ехал к нам.

– Скорее всего, это и есть место доставки посылки, – высказал я предположение.

На диске, извлеченном из тайника, была информация о месте, куда поступали грузы из Ларгонии. Если враг, как утверждал Тарл, воспользовался нашими каналами…

– И где-то в том районе она до сих пор и находится, – кивнул Виктор.

– Но как ее найти?

– А давайте развесим в парке объявление! – предложила Анфиса. – «Найден черный пакет с таблетками, кто потерял, пусть звонит по телефону». Потом назначим встречу и возьмем их с поличным.

Накануне мне пришлось посвятить харьковскую дивчину в некоторые подробности своей шпионской деятельности. Скрываться и дальше от нее было попросту глупо, ведь мы по-прежнему оставались вместе. Почему? Тщетно искал ответ на этот вопрос, но более-менее вразумительного не нашел. Сначала несколько раз пытался уговорить Мелехову вернуться в Харьков – результат нулевой. А потом поймал себя на мысли, что даже рад ее упрямству. Может, все действительно так и должно быть и мне не следует соваться со своим уставом в здешний монастырь? Взять того же Семена или Илью – они сквозь опасности прошли вместе с подругами. Так… вот я ее уже и в боевые подруги записал.

Анфиса легко восприняла известие о существовании других миров и с неподдельным энтузиазмом прониклась идеей спасения Земли от безжалостных пришельцев.

– Почему пакет? – усмехнулся Виктор.

– Самая распространенная в городе сумка. А черный – чтобы ультрафиолет не пропускать. От него любые медикаменты портятся.

– Хочешь, чтобы к нам табунами повалили наркоманы или кто-нибудь из органов заинтересовался? – Зау, похоже, восприняла предложение всерьез.

– Так у нас же есть майор Кошевар, – нашлась с ответом Мелехова. – Он прикроет. Скажет своим, что идет спецоперация по линии Министерства внутренних дел, или как там это у них называется.

– Девушка, такие таблетки никто не теряет. Из-за них люди чаще гибнут.

– Дамочки, вы просто чудо! А ведь это мысль! – воскликнул хозяин квартиры.

Три пары глаз уставились на него в недоумении.

– С помощью Степаныча надо организовать в парке видимость ночной перестрелки. Утром на месте «побоища» оставить парочку «трупов» со странным пакетом. Информация обязательно должна просочиться в прессу…

– Виктор, ты гений! – Шведка даже хлопнула в ладоши.