chitay-knigi.com » Историческая проза » Белый Крым. 1920 - Яков Слащев-Крымский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 61
Перейти на страницу:

Для опоры гражданского аппарата на местах необходимо: а) установление твердой базы повстанчества на Правобережной Украине, б) соглашение с Украинской народной армией Омельяновича-Павленко и в) восстановление на Украине твердой опоры правопорядка — вольного казачества. 4 октября 1920 г.

Подписали: Я. Кравченко, Д. Перлик

Результатом свиданий с татарами и украинскими представителями было следующее мое письмо главкому:

Состоящий в распоряжении Главнокомандующего генерал Слащов-Крымский № 10243

5-го октября 1920 г.

Ливадия

Ваше Превосходительство, Глубокоуважаемый Петр Николаевич.

Беру на себя смелость обратиться к Вам с письмом. К этому меня вынуждают обстоятельства и позволяют заявления о дружеском ко мне отношении.

За время пребывания в Ливадии у меня были представители татар всех партий, которые откровенно мне сознались, что зеленых при наличии сплоченности татарского населения с нами быть не может. Для этого необходимо:

1) ускорить вопрос о вакуфных землях, 2) ревизия (самая строгая) нашей местной контрразведки и 3) организация территориальных татарских войск, наподобие кубанских.

Сейчас же зеленые действуют вовсю и даже не позволяют рубить дрова.

Я сам поднимал восстания и знаю, что без поддержки, хотя бы пищей, местного населения повстанцы существовать не могут.

Наличие в нашей контрразведке лиц корыстных (даже из татар) не позволяет благонадежным элементам выступить за нас, в особенности без получения льгот своему населению.

Кроме татар, мне пришлось говорить с украинскими деятелями (не петлюровского толка). Они очень удручены задержкой в опубликовании поданной Вам декларации. (А петлюровская пропаганда даже на фронте идет.).

Все вообще смущены нашими неудачами на фронте и у всех является вопрос, — неужели будем зимовать в Крыму, ведь сами себя съедим.

Такое положение является особенно опасным при отсутствии комплектований армий, кроме красноармейцев, которые при скверном нашем положении перейдут к противнику.

Офицерство недовольно — жить не на что — рубль продолжает падать. Разговоры самые мятежные, против Вас страшные нарекания. Вы являетесь нашей последней ставкой, Вы — не Петр Николаевич Врангель, а последняя надежда на удержание Русского антибольшевистского фронта.

Поэтому полагаю, что: необходимо немедленное дарование татарам льгот; украинцам (не петлюровского толка) разрешение провести в жизнь их декларации и немедленно начать работу для операции в районе Херсон — Одесса, чтобы из последнего города создать второй Крым, висящий на фланге действующих против нас войск. Хлебом украинцы поднимут наш рубль и обеспечат офицерство.

Подробности наболевших вопросов и проекты их осуществления докладывал и могу доложить лично, так же как и план операции.

Прошу верить, что я болею душой за наше дело и говорю Вам свое мнение, как на исповеди.

Остаюсь глубоко уважающий Вас и преданный Вам

Я. Слащов

На это письмо последовал ответ главкома в следующем собственноручном письме:

«Правитель Юга России и Главнокомандующий Русской Армией

6/15 окт. 1920 г.

Личное письмо

г. Севастополь

Глубокоуважаемый Яков Александрович!

Спасибо Вам за Ваше письмо. Почти все, о чем Вы говорите, уже делается: на днях будет опубликован целый ряд новых льгот, долженствующих обеспечить несчастную жизнь нашего офицерства; меры намечены и материального, и морального свойства; вопрос о привлечении татарского населения к несению внутренней службы разрабатывается; с повстанцами правобережной Украины мы поддерживаем самую тесную связь; что же касается злоупотреблений во всех областях, а в частности органов контрразведки, то с этим злом веду неустанную борьбу. Только что учредил комиссию высшего правительственного надзора, куда каждый обыватель может принести жалобу на любого представителя власти, в полной уверенности, что жалоба дойдет до меня и не останется втуне. Дела наши на фронте с Божьей помощью идут хорошо, и я не знаю, отчего Вы ими обеспокоены[19].

В связи с заключением Польшей перемирия следует ожидать вскоре усиления против нас врага, и при этих условиях растягивать фронт нельзя — надо бить противника, не давая ему сосредоточиться, пользуясь для обеспечения наших флангов естественными рубежами.

Пока кончаю, жму Вашу руку и прошу передать Вашей супруге мой привет. Ваш Я. Врангель».

Письмо это мало успокоило меня. Каким-то внутренним чувством я предчувствовал тяжелое положение на фронте. Тревога не дала сил остаться дольше в Ливадии, и я приехал 12 октября в Севастополь, немедленно запросив, когда меня может принять главнокомандующий.

Главком мне назначил час приема, но я заведомо знал, что в этот час главком уже будет в отъезде. Так и случилось. Принят я не был. Тогда я сейчас же уехал обратно в Ливадию, подав такой рапорт:

Состоящий в распоряжении Главнокомандующего Генерал-лейтенант СЛАЩОВ

14 октября 1920 г.

г. Севастополь

Рапорт

Главнокомандующему Русской Армией

Поправив совершенно свое здоровье и узнав о назревающих на фронте боях, я прибыл 12-го сего октября в г. Севастополь, чтобы явиться к Вам и как состоящий в Вашем распоряжении просить разрешения ехать вместе с Вами и быть у Вас под рукой во время сражения.

Видеть Вас 13 октября мне было отказано и назначен прием в 12 часов 14 октября, Сведения, что Вы уезжаете на рассвете 14 октября, заставили меня переспросить лично, точно ли в 12 часов мне приказано явиться, и дежурный офицер есаул Ляхов это подтвердил.

На рассвете 14-го Вы уехали. Я не удостоен даже возможности сделать Вам доклад. Теперь я поставлен в очень тяжелое положение — с одной стороны, Ваш приказ и личные слова о призыве меня к боевой работе по выздоровлении — с другой болезненный удар по самолюбию и невозможность даже видеть Вас. Учитывая современное положение, когда каждый неверный шаг частного начальника может вредно отразиться хотя бы на мелочах общего дела, обращаюсь к Вам за советом: что же мне дальше делать, и с просьбой вполне откровенно, как офицер офицеру, выяснить мое положение. Лично я считаю себя пока что дезертиром, т. к. здоров, призывного возраста и ничего не делаю, а потому мне следует, по моему мнению, идти добровольцем на фронт.

Прошу не отказать в распоряжении известить меня о Вашем решении.

Ген. — лейт. Слащов-Крымский

По приезде в Ливадию я получил такую телеграмму главкома:

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности