Боление протекало очень тихо. Только во время острых моментов возникали некоторые короткие общие вскрикивания: ну… а… э… Ы! И вот этим все ограничивалось. Зато в качестве постоянного общего фона были звуки соприкосновения вилок и ножей с тарелками. Солидные люди ели, пили и смотрели матч Андерлехт – Динамо.

Правда, к концу первого тайма кто-то зарядил какой-то заряд, его подхватило несколько столиков, это длилось секунд примерно двадцать – и опять звуки вилок и ножей, вступающих в контакт с тарелками.

Да, вот еще что.

Игру комментировал специально приглашенный футбольный комментатор Илья Казаков. Комментатор комментировал хорошо.

Надо было что-то заказать выпить, и была заказана водка, в очень небольших количествах, связано это было с ценовой политикой заведения. «Тут не очень-то напьешься», – сказал Александр.

Надо было что-то заказать поесть. Официант посоветовал какую-то рыбу, кажется, сибас (есть такая рыба – сибас? или словом «сибас» обозначается что-то другое?). Сказал: возьмите сибас, это у нас реально большие блюда. Прекрасно. Пусть будет сибас (или как там эта рыба называется).

Через несколько минут были принесены два действительно огромных белых блюда красивой вытянутой формы, на которых лежали довольно скромные кусочки сибаса.

Сибас был великолепен.

Ресторанная критика.

А, да. Собственно, игра. Сыграли 0:0. Было много фирменных динамовских провалов в обороне, примерно как в середине осени. Становилось страшно. Неколько раз феноменально выручил Габулов. Были попытки атакующих действий, пара острых моментов. За 15 минут до конца удалили Бюттнера (показалось, что более или менее ни за что). Стало трудно. Но ничего.

0:0 в гостях – это хорошо. Да и по игре – все не так плохо, как могло быть в начале календарного года.

Каких-то сильных эмоций не было. Кроме упомянутых сейвов Габулова.

Услышали финальный свисток, рассчитались, ушли.

В предыдущей записи было высказано опасение, что «можно больше вообще не смочь ничего обо всем этом написать». Вот в данном случае получилось именно так. Не о чем особо писать. Ну разве что про сибас. Или как там эта рыба называется.

Посмотрим, что будет дальше. Ответная игра в Химках – через неделю.

Андерлехт – Динамо 0:0

Андерлехт: Прото (к), Н’Сакаля, Дешахт, Роланду, Ванден Борре (Лейя-Исека, 83), Нахар, Дефур (Колен, 66), Ашампонг (Кабаселе, 86), Тилеманс, Дендокер, А. Митрович

Запасные: Руф, Нейтинк, Сирьяк, Хейлен

Главный тренер: Станислав Черчесов

Динамо: Габулов, Бюттнер, Самба, Губочан, Козлов, Ванкер, Джуджак (Жирков, 69), Юсупов, Вальбуэна (Ионов, 80), Кокорин (к), Кураньи (Денисов, 51)

Запасные: Шунин, Дуглас, Ротенберг, Зобнин

Главный тренер: Бесник Хаси

Судьи: Феликс Цваер, Торстен Шиффнер, Марко Ахмюллер, Тобиас Христ, Тобиас Штилер, Роберт Хартманн (все – Германия)

Предупреждения: Денисов (54), Юсупов (56), Бюттнер (58), Козлов (69), Ванден Борре (73), Бюттнер (75)

Удаления: Бюттнер (75, вторая желтая карточка)

19.02.2014 – 23:05 (Мск). Брюссель, Бельгия. Стадион «Констант Ванден Сток», 17 317 зрителей.

Это первая нулевая ничья Динамо за весь сезон. Даже как-то удивительно.

26 февраля 2015 г. Лига Европы, 1/16 финала. Второй матч. Динамо – Андерлехт

Накануне погиб Виктор. Он жил в Новосибирске. Поэт, прозаик. Были знакомы больше десяти лет. В связи с этим можно даже назвать его Витя. Но лучше называть его все же Виктор.

Общались с ним мало, но каждый раз, когда он приезжал в Москву, это было какое-то очень хорошее общение.

Малообщительный человек. Немного, может быть, странный. Хороший.

Лауреат премии Андрея Белого. Хотя какая теперь разница.

Виктор погиб по своей инициативе. Он всю ночь смотрел по телевизору матчи Лиги Чемпионов, а утром вышел в окно своей собственной квартиры. И разбился в результате падения – и тем самым закончил свою собственную жизнь.

Тридцать семь лет.

Виктор очень любил футбол. Хотя мы с ним эту часть Реальности почему-то не обсуждали.

Смотрел ночью Лигу Чемпионов, а утром выбросился из окна.

А завтра надо идти на футбол, на Динамо – Андерлехт.

Ну, что, пошел.

Опять странное, смешанное чувство. Какой-то тоскливый ужас от того, что умер (погиб, убил себя сам) Витя (Виктор), и некоторый как бы ажиотаж от предстоящего матча с Андерлехтом, в котором многое решается.

Опять – в смысле, нечто похожее на ощущения от домашнего матча с Панатинаикосом накануне похорон Анатолия.

Поскольку действие абонемента на матчи Лиги Европы (на стадии плей-офф) не распространяется, купил билет на трибуну D (фанатскую). В принципе, имеет смысл болеть именно на этой трибуне.

Пришел заранее. Перед входом – дикая толпа. Очень много народу. Много болельщиков ЦСКА (дружественный клуб). Длинная очередь. Очередь очень медленно движется.

Войти на фанатскую трибуну D удается где-то на 15-й минуте матча. Трибуна переполнена. Страшная давка. Удается просто встать в проходе. Видно примерно половину поля (дальнюю). Народ все прибывает.

Давно такого не было.

Все это очень напоминает ситуацию на афинском матче Аполлон – Панатинаикос осенью 2013 года, когда оказался на фанатской трибуне ПАО. Вот примерно так все и было.

Все же что-то видно. В частности, видно, как на 29-й минуте бельгийцы открывают счет. Вернее, сам гол не виден из-за голов других фанатов, но понятно, что они забили и что счет стал 0:1.

Стало как-то безнадежно.

Ну, в лучшем случае, наши забьют один – это ничего не решит. Все равно тогда вылетят, за счет того, что Андерлехт забил в гостях больше.

Какой-то молодой парень рядом орал, с многочисленным матом: ну парни, ну забейте, ну сделайте что-нибудь, ну 0:1 ведь, ребята, парни, ну забейте им, – и в этом было столько искреннего, какого-то последнего отчаяния, казалось, что если наши не забьют и не выиграют, парень просто умрет, ну забейте им, ну выиграйте, ну пожалуйста, это было как-то совершенно душераздирающе.

И все вообще как-то совсем сошли с ума, как-то отчаянно сошли, и как-то дико, истошно орали: лишь в одну команду мы верим, ну и так далее.

В первом тайме все так и осталось – 0:1. Было очень безнадежно. В узеньком, тесном фойе трибуны D встретились с Алексеем и пошли на его сектор D3 (на трибуне D можно пройти на любой сектор). Там хотя бы можно было встать не в проходе, а просто на трибуне, там, где сидения (понятно, что сидеть никто не собирался).