Рут сидела в гостиной. Она шила.

— Дон,— она встала и поспешила ему навстречу,— чтонибудь случилось?

— Нет-нет,— ответил он, снимая шляпу,— просто голова болит.

— Ну ничего.— Она взяла его руку и проводила до кресла. Помогла ему снять пиджак и обувь.— Сейчас я тебе чтонибудь принесу,— сказала она.

— Спасибо.

Когда она ушла наверх, Маршалл осмотрелся в знакомой комнате и улыбнулся. Все было в полном порядке.

Рут спускалась по лестнице, и в это время зазвонил телефон. Он вздрогнул, хотел встать, но она сказала:

— Сиди, дорогой, я возьму.

— Да-да, конечно,— сказал он.

Он смотрел, как она пересекла холл, взяла трубку и ответила. Она слушала.

— Да, милый,— сказала она почти автоматически,— значит, ты...— И вдруг она остановилась. Держа телефонную трубку перед собой, она смотрела на нее, как будто это было что-то необыкновенное. Потом она вновь поднесла ее к уху: — Значит, ты придешь... домой очень поздно? — Голос у нее был какой-то слабый.

Маршалл уставился на нее, открыв рот. Сердце его готово было выпрыгнуть. И даже когда она обернулась к нему, все еще держа в опущенной руке телефонную трубку, он не мог отвести взгляд.

«Ну пожалуйста,— подумал он.— Пожалуйста, не говори этого!»

Ну пожалуйста!

— Кто вы такой? — спросила она.

Всю дорогу, пока они шли через темную стоянку, Ричард не переставал обиженно хныкать.

— Ну ладно, хватит,— сказала ему Элен, когда они подошли к машине.— Мы сходим к нему во вторник. Сколько раз тебе еще повторять?

— Хочу увидеть его сейча-а-ас,— проревел Ричард.

Кен полез за ключами, стараясь не рассыпать зажатые в руках свертки.

— Ладно,— произнес он раздраженно,— я его свожу.

— Ты это о чем? — спросила она, поудобнее перехватывая свои свертки и дрожа на ледяном ветру, который гулял по стоянке.

— Я хочу сказать, что свожу его прямо сейчас,— сказал он, нащупывая замок в дверце.

— Сейчас? — переспросила она.— Сейчас уже поздно. Почему ты не сводил его, пока мы были в магазине? Тогда у нас было полно времени.

— Ну так свожу его сейчас. Какая разница?

— Я хочу увидеть Санта-Клауса! — вмешался Ричард, умоляюще глядя на Элен.— Мам, хочу пойти к Санте прямо сейчас!

— Только не сейчас, Ричард,— сказала Элен, отрицательно качая головой. Она бросила свои свертки на переднее си© Перевод Е. Королевой. денье и со стоном потянулась.— Ну, хватит уже, я сказала,— предостерегающе произнесла она, потому что Ричард снова принялся канючить.— Мамочка слишком устала, чтобы идти обратно в магазин.

— А тебе и не надо идти,— сказал Кен, бросая свои свертки рядом с ее свертками.— Я сам его свожу.

Он включил в машине свет.

— Мама, можно, мамочка? Пожалуйста!

Она расчистила для себя местечко на сиденье и опустилась на него с усталым стоном. Он заметил, что прядь растрепанных каштановых волос прилипла ко лбу, заметил комочки помады в уголках рта.

— И с чего ты вдруг передумал? — спросила она измученно.— Я сто раз просила тебя сводить его к Санте, пока мы были в магазине.

— Ради бога, какая разница? — возмутился он.— Неужели ты хочешь ехать сюда во вторник только ради того, чтобы сходить к Санта-Клаусу?

— Нет.

— Ну, в таком случае...

Он заметил, что у нее сбились чулки. Она выглядела старой и недовольной в тусклом свете. Отчего у него внутри зародилось какое-то странное ощущение.

— Пожалуйста, можно, мама? — умолял Ричард, словно Элен была самым главным человеком на свете, подумал Кен, словно бы он, отец, вообще не в счет. Что ж, возможно, именно так и есть.

Элен угрюмо посмотрела в лобовое стекло, затем откинулась назад и выключила свет. Два часа в толпе взбесившихся рождественских покупателей, издерганных продавцов, с Ричардом, непрерывно требующим идти к Санте, и с Кеном, который будто нарочно выводит ее из себя, доконали ее.

— А мне что тут делать, пока вы ходите? — спросила она.

— Ради бога, это займет всего несколько минут,— ответил Кен.

Он весь вечер был как на иголках, то делался отстраненным и необщительным, то нервно дергал по пустякам ее и Ричарда.

— Ну идите тогда,— сказала она, прикрывая ноги полой пальто,— и, пожалуйста, побыстрее.

— Санта-Клаус, Санта-Клаус! — закричал Ричард, радостно дергая отца за пальто.

— Ладно-ладно! — вспыхнул Кен.— Ради бога, перестань меня дергать!

— «Радость в мире. Господь родился»,— произнесла Элен, но в ее вздохе угадывалось раздражение.

— Ну да, конечно,— ожесточенно произнес Кен, хватая Ричарда за руку.— Пойдем.

Элен прикрыла дверцу машины, и Кен отметил, что она не нажала на кнопку, блокирующую замок. Хотя, конечно, она может сделать это, когда они уйдут. «Ключи!» — внезапно вспыхнула мысль, и он сунул руку в карман пальто, дрожащие пальцы сомкнулись на холодном металле. В горле пересохло, он прерывисто втягивал в себя прохладный воздух, а сердце било изнутри кулаком. «Полегче,— велел он себе,— просто... успокойся».

Он знал, что нельзя оглядываться. Это все равно что бросить прощальный взгляд на похоронах. Кен поднял глаза вверх, нарочно стараясь смотреть на сверкающую неоновую гирлянду на крыше универмага. Рука едва чувствовала ладошку Ричарда. Другая рука сжимала в кармане ключи от машины. Он не станет оглядываться назад, не станет...

— Кен!

Его тело дернулось в судороге, когда ее голос слабо прозвучал над большой стоянкой. Он рефлекторно обернулся и увидел, что она стоит у «форда», глядя им вслед.

— Оставь ключи! — крикнула она.— Я подгоню машину к главному выходу, чтобы вам не пришлось возвращаться через стоянку!

Он непонимающе уставился на нее, чувствуя, как вдруг окаменели мышцы живота.

— Тут...— Он откашлялся, почти с яростью.— Тут не так уж и далеко! — выкрикнул он в ответ.

Он отвернулся раньше, чем она успела ответить, и заметил, как Ричард посмотрел на него. Сердце колотило дубинкой по стенкам грудной клетки.

— Мама зовет,— сказал Ричард.

— Ты хочешь увидеть Санта-Клауса или нет? — резко спросил Кен.

— Д-да.

— Тогда помолчи.

Он снова с трудом сглотнул и ускорил шаг. Ну почему это должно произойти? Дрожь прошла по спине. Он еще раз поглядел на неоновые огоньки, но у него перед глазами все еще стояла Элен, рядом с машиной, в своем зеленом вельветовом пальто, одна рука чуть вскинута вверх, глаза устремлены на него. Он все еще слышал ее голос — «...чтобы вам не пришлось возвращаться через стоянку...» — слабый и жалобный, пробивающийся сквозь порывистый ночной ветер.