– Благодарю вас, мистер Нэш.

Новобрачная? Неужели она все еще новобрачная? Алекс не чувствовала себя таковой. Ведь они поженились два месяца назад. И увы, начало их совместной жизни не предвещало ничего хорошего. Станет ли лучше в дальнейшем? Люси не сообщила, как скоро наладится семейная жизнь, однако пока что само собой ничего не образовывалось.

В данный момент ее муж стоял рядом с ней среди веселых гостей, беседуя с теми, кого знал. Керкленды оказались более светскими людьми, чем предполагала Алекс. Отец Дженни не являлся лордом, но его брат был графом, и многие из семейства считались довольно состоятельными людьми. Брат хозяина был не единственным графом среди присутствующих, так что этот прием являлся вполне светским даже в Лондоне.

Начались танцы, но Алекс не присоединилась к танцующим. Получив приглашение на этот бал, она вспомнила об обещании Коллина научиться танцевать вальс, но не стала поднимать этот вопрос. Она боялась услышать его отрицательный ответ. Тогда ее чувства были бы задеты, и она могла бы наговорить лишнего, нарушив тем самым хрупкое перемирие между ними. В течение нескольких недель они лишь изредка обменивались фразой-другой и в основном хранили неловкое молчание. Когда заговаривали друг с другом, то были нарочито вежливы и старались как можно тщательнее подбирать слова. Алекс сознавала, что их с Коллином влекло друг к другу, но только физически, но когда наконец произойдет окончательное примирение, она не могла предугадать и постоянно опасалась очередного столкновения.

Алекс всегда ощущала присутствие мужа и чувствовала на себе его взгляд, когда же оборачивалась, замечала его мимолетную улыбку. Его глаза вспыхнули, когда он увидел ее в платье, которое она выбрала для нынешнего приема у Керклендов. Он даже подошел к ней с комплиментом и поцеловал в шею. Алекс улыбнулась при воспоминании об этом. Любовные ласки мужа ничуть не изменились. Он по-прежнему доставлял ей огромное удовольствие, но увы, все это происходило только по ночам. Чаще всего он будил ее глубокой ночью нежным шепотом – шептал ей на ухо всякие ласковые слова на своем мелодичном гэльском языке, – и они сливались воедино.

Хотя Алекс не понимала, что шептал ей муж, при этом глаза ее наполнялись слезами. Однажды она спросила у Дженни, что по-гэльски означает «maith dhomh» – эти слова Коллин повторял неоднократно.

– Прости меня, – ответила Дженни с красноречивым взглядом, но Алекс ничего на это не сказала.

«Прости меня», – говорил он на своем языке, зная, что она не понимает его. Почему он делал так? Она хотела спросить его и набиралась храбрости последние несколько дней, чтобы поговорить с ним в карете во время поездки к Керклендам, но этим утром все изменилось.

Во время верховой прогулки вдоль леса из-за деревьев неожиданно появился парень, которого Алекс не знала, и передал ей письмо. Проигнорировав все ее вопросы, парень поспешно скрылся в чаще.

Вспомнив об этом письме, Алекс вздрогнула и осмотрелась – словно опасалась, что увидит среди гостей наблюдающего за ней Деймиена Сен-Клера.

Развернув письмо, она прочла следующее:

«Моя дорогая, ты спишь с моим врагом. Как ты могла выйти замуж за человека, который охотится за твоим любовником? Я требую возмещения за твое непостоянство.

(Алекс посмеялась бы над этим год или даже несколько недель назад. Если бы он попытался шантажировать ее, когда она только прибыла в Шотландию, она с радостью помогла бы мужу устроить ловушку, чтобы поймать его. Но только не сейчас. О Боже, только не сейчас!)

У нас здесь говорят, что твой муж ужасно ревнивый человек и что он нисколько не доверяет тебе. Как, по-твоему, он отреагирует, если узнает кое-что о твоем прошлом? Как он будет чувствовать себя, если все соседи начнут обсуждать истории о твоих похождениях? Не знаю, смогу ли достаточно красочно все описать, однако очень постараюсь, уж поверь.

К счастью для тебя, мое молчание стоит недорого. Всего двадцать тысяч фунтов. Не отказывай мне в этом, иначе у твоего мужа будет основательный повод для ревности. Даю тебе два дня. Оставь деньги в том месте, где ты получила это письмо. Драгоценности тоже подойдут, если у тебя под рукой нет золота».

Он не подписался. К чему утруждать себя этим, если и так ясно, кто написал это письмо.

Поэтому сейчас Алекс не могла радоваться комплиментам мужа. Да и сам прием не доставлял ей удовольствия. Она даже не обрадовалась, когда Коллин взял ее за руку по дороге в Керкленд-Холл. Напротив, вздрогнула и похолодела, осознав, что предала мужа. Она предала его в тот момент, когда, получив это письмо, спрятала его.

Предала, когда разложила свои драгоценности на туалетном столике, пытаясь оценить их.

Она потеряла прежнюю уверенность в себе и теперь не знала, как держаться и как себя вести.

Фергус был лучшим другом ее мужа, но теперь даже Фергус стал ее избегать.

Она вела себя недопустимо. Да, совершенно недопустимо и неприлично. Теперь она наконец-то уверовала в то, что говорили о ней ее гувернантки, и поняла, почему кузина Мерриуэзер постоянно кричала на нее. Всем давно уже было ясно, что она собой представляет – так почему же ей потребовалось столько времени, чтобы осознать это?

Тут Коллин стал представлять ее очередному гостю, и Алекс постаралась быть как можно любезнее. Она хотела, чтобы муж гордился ею. Хотела, чтобы он видел в ней настоящую леди. Хотела, чтобы в их отношениях все наладилось.

К ним приблизился еще один гость, и Алекс заставила себя улыбнуться. Этот пожилой джентльмен пожал Коллину руку и вдруг тяжко вздохнул.

– У вас что-то случилось, лорд Уотерфорд?

Старик снова вздохнул:

– Мы вынуждены были усыпить ее, Уэстмор.

– Кого?

– Мою кобылу. Она сломала переднюю ногу, угодив в яму. Неделю назад. Чертовски обидно, скажу я тебе. Да-да, обидно…

– А это моя жена, – пробормотал Коллин, взяв Уотерфорда за локоть. Взглянув на Алекс, он кивнул в сторону библиотеки, давая понять, что будет ждать ее там.

Алекс кивнула в ответ и отошла. Обернувшись, увидела, как Коллин с лордом Уотерфордом медленно идут по залу – старик, судя по всему, рассказывал подробности трагического происшествия. Алекс искренне сочувствовала пожилому джентльмену; она до сих пор помнила, какую боль испытала, когда усыпили ее первого пони, помнила, как тот смотрел на нее печальными умными глазами, понимая, что скоро наступит конец.

Почувствовав, что на глаза навернулись слезы, заморгала, чтобы сдержать их. И ей вдруг показалось, что она ужасно устала. Похоже, время, когда она обычно ложилась спать, давно миновало, но гости вокруг нее продолжали веселиться. Дженни улыбнулась ей – она была среди танцующих, – а потом снова исчезла, поглощенная веселившейся толпой.

В зале было довольно тихо, и Алекс вздохнула с облегчением. Но уже в следующее мгновение она вздрогнула и насторожилась – на нее пристально смотрел блондин с холодными глазами. Неужели это… Нет, это был не Сен-Клер. У противоположной стены стоял Роберт Диксон – его-то она никак не ожидала здесь увидеть.