— Я не хотела обязывать тебя хранить еще один мой секрет, — виновато сказала Эдмундсу Бакстер.

— Почему бы тебе не присесть, милочка? — сказал Андрее отец Волка, не замечая неловкую беседу в центре комнаты. — Мы празднуем! У Уилла и Эмили будет ребенок!

— Правда? — спросила Андреа, поворачиваясь к ним с самодовольным выражением лица. — Ребенок, да? По больше части результат… секса… совместного. И вот, я знаю, что мое выражение может показаться «так, так, так, я знала с самого начала», но я вас уверяю, что это однозначно мое выражение «что за славный сюрприз».

— Должно быть, ботокс смазал картину, — рассудил Волк.

— Уилл! — отругала Волка его мать.

— Пойду прилягу, — сказал Руше, который в конце концов устал от всего этого.

— Доброй ночи, Хейвуд! — крикнул ему в след мистер Коукс.

Когда Бакстер отвела Эдмундса в сторону, Волк подошел к Андрее, перебив своего папу, начавшего объяснять во всех подробностях, почему Коуксы такие фертильные.

— Можно тебя на минутку? — спросил ее Волк.

Андреа кивнула и пошла за ним на кухню. Она выглядела странно: моложе, все еще прекрасной, но все же отличалась от того, какой он помнил ее в этом возрасте, будто бы версия ее, порожденная альтернативной реальностью. К несчастью, с тех пор, как он ее помнил, ее упрямство ни на толику не уменьшилось.

— Из-за тебя родители приехали?

— Ты не отвечал на мои звонки!

— Я избегал тебя! И это именно то, что делают люди, когда кого-то избегают! — прошептал Волк. — Типа, на первой же странице «Руководство по тому, как избегать кого-нибудь» написано: не перезванивать!

— Я тут не для того, чтобы спорить с тобой, — спокойно ответила она. — Я хочу помочь.

— Помочь кому?

— Тебе.

— Помочь мне… чем?

— Всем. Мне очень-очень жаль насчет Финли. Мне действительно жаль. И я просто хочу… Я хочу искупить некоторые свои прошлые некорректные поступки.

Волк покачал головой.

— Правда! Слушай… — она расстегнула молнию на куртке, показывая обновленную ярко-желтую агитационную футболку и, как бы между прочим, свои новые груди под ней:

— Обрати внимание, что я оставила место для, знаешь, следующего раза, когда ты феерично отправишь свою жизнь под откос, — она улыбнулась.

— Убери их… ее, — Волк быстро исправился. — Убери футболку.

— Ты такой незрелый, — сказала ему Андреа, но затем выдавила улыбку и крепко обняла его. — Никогда так не делай! — прошептала она ему на ухо. — Я беспокоилась о тебе.

Не обращая внимания на взгляд своей матери полный надежды, Волк нежно обнял ее.

* * *

— Все в порядке, — сказал Эдмундс в разговоре с Бакстер, когда они отошли, а та все задавалась вопросом, куда делась ее фотография из Мексики. — Я всего лишь удивился. Вот и все.

— И что конкретно ты мог бы сделать чтобы помочь? Ничего. Поэтому-то я ничего тебе не говорила.

— Поделиться проблемой… — начал Эдмундс.

— Это пособничество и подстрекательство, — закончила за него Бакстер, выигрывая раунд.

— Он выглядит ужасно.

— Ему уже лучше, — сказала Бакстер, но ее собственные слова ее не убедили.

— И планируешь ты делать… что?

— Отвезти Руше в безопасное место. Он восстанавливается, отращивает бороду и живет долго и счастливо.

— Я думал, что нет никаких «счастливых концов», — сказал Эдмундс, цитируя Бакстер и с легкостью побеждая во втором раунде.

— Он сказал, что чувствует себя лучше, — настаивала она, вынужденная повысить голос, чтобы перекричать отца Волка, сидящего в другой части комнаты.

— Даже если это так… и он поправляется, — начал Эдмундс, раздумывая, почему роль вестника дурных вестей всегда выпадает ему. — Сейчас у нас серьезная проблема.

Он бросил обеспокоенный взгляд на Андрею, которую, кажется, зажали между Коуксами против ее воли.

— Я поговорю с ней.

— Руше разыскивается за убийство, что делает тебя соучастницей.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? Это Руше, — просто ответила она.

— Он может сесть в тюрьму!

— Он сядет в тюрьму!

— Я просто говорю, что обеспечить небольшую дистанцию может быть благоразумно. Если выяснится, что он живет в твоей квартире…

Бакстер кивнула, как минимум признание того, что в его словах был смысл.

— Послушай, это Руше. Я обязана ему. Он остается.

Снова Эдмундс посмотрел на Андрею:

— Не доверяй ей.

— Не буду, — заверила она его, глубоко вдохнув, прежде чем направиться к рыжеволосой репортерше. — Привет, — сказала она, перебивая мистера Коукса на середине его разглагольствований по поводу ремонтных работ на трассе M4. — Можно тебя на пару слов?

Андреа немного обеспокоилась, но встала и пошла за Бакстер в прихожую, единственное оставшееся место, где можно было поговорить наедине.

— Если ты насчет вас с Волком, — опередила ее Андреа. — Мне искренне по…

— Не об этом.

Репортерша удивилась:

— А что тогда?

— Ты бездушная, бесстыжая, предрекающая смерть мега-сука, и если ты продолжишь делать подтяжку лица с планируемой скоростью, то отметина зверя проявится прямо посередине подтянутого лба.

— Ладно, — ответила Андреа. Ее называли и похуже.

— Но какие бы разногласия не были между нами, не надо вмешивать в это Руше. Он хороший человек, который уже потерял вс…

— Я не выдам твой секрет, — отрезала Андреа. — Я знаю, ты думаешь, что я предала тебя в ходе расследования по делу Тряпичной куклы, и в какой-то мере в этом есть доля правды, но клянусь богом, что предпочла не приносить совершенно бессмысленную жертву нашим новоприобретенным мирным отношениям. Я могла бы, но я бы смыла свою карьеру в унитаз, а тебе все равно я бы не так чтобы нравилась.

— Можешь не распыляться всей этой речью в духе «если бы я этого не сделала, то сделал бы кто-нибудь другой».

— Мой босс подготовил человека, который сидел в соседней комнате, студии готовый прочитать те же самые слова, что прочла я. Прости, но, если бы передо мной снова встал такой же выбор, я бы не стала ничего менять.

Бакстер горько рассмеялась и двинулась к двери.

— Поздравляю, — вдруг сказала Андреа. — И я совершенно серьезно.

Почему-то Бакстер остановилась и развернулась.