– С кем имею удовольствие говорить? – спросил некромант вежливо, но холодно: голос его не растопил бы и кристаллик гелия.

– Фрэнк Бэрроу.

– Что ж, Фрэнк…

– Можете обращаться ко мне мистер Бэрроу.

Кабал представил, как Бэрроу торчит кверх тормашками из бочки для топления сала, и сумел сдержать себя в руках.

– Что ж, мистер Бэрроу, приятно слышать, что наш скромный цирк уже успел произвести сенсацию.

Двое мужчин смотрели друг на друга и разве что не испепеляли друг друга взглядами.

– И как же именно нам удалось это сделать? – продолжил Кабал.

– Вот это место, – Бэрроу ткнул пальцем в здание станции.

– Прелестная станция, согласен, – отреагировал некромант.

Он не очень понимал, к чему вел их разговор, но еще ни разу лесть не подводила: простонародью нравилось, когда им говорили, как прекрасно выглядит скопление коровников, которое они называли городом. Учитывая все это, Кабала несколько удивило, что станция находилась в столь хорошем состоянии, словно ее только сегодня построили.

– Может, оно и так. Проблема в том, что еще вчера ее здесь не было.

Толпа шумно закивала в знак согласия. Кабал очень надеялся, что неверно расслышал.

– Прошу прощения?

– Я сказал, что вчера в это время здесь были лишь обгорелые руины, а местная железнодорожная ветка уже сотню лет не видела ни шпал, ни рельсов. Что же до него… – Бэрроу указал на станционного смотрителя, который улыбнулся и помахал рукой, – так он давно умер и был похоронен. Поэтому я, да, впрочем, и все остальные люди, полагаю, тоже, хотели бы знать, как это возможно.

Все взгляды в ожидании уставились на Кабала.

Некромант рассеянно улыбнулся. Его мозг усиленно работал. Он был непричастен к случившемуся, но с чего бы им в это верить? Железнодорожной ветки не существовало? Но как в таком случае спланировали их прибытие? На карте Пэнлоу-на-Терсе значился как действующая станция. Секунды текли, но улыбка Кабала оставалась непоколебимой. Он почувствовал, как во рту пересохло. В толпе кто-то кашлянул, напоминая некроманту, что от него ждут объяснений. Все до единого смотрели на Кабала. Он не мог думать. В их маршруте Пэнлоу был конечным пунктом: время почти истекло. Ему нужно найти здесь две души, только вот теперь весь город настроен против него. На правом виске выступила капелька пота – он отчетливо ее чувствовал. Ему необходимо придумать причину, которая объяснит все странности. Сейчас. Немедленно. В это самое мгновение… Сейчас. Прошла еще минута, а он так ни до чего не додумался. Он прекрасно понимал, кто за всем этим стоит. Быть начеку и ждать подвоха? Да только вот с ними сыграли злую шутку еще до того, как они прибыли на место. Кабал прикидывал, удастся ли ему спасти коробку с контрактами в том случае, если придется убегать от разъяренной толпы с факелами.

– Толпа людей с факелами передвигается на удивление быстро, – произнес он вслух.

Люди непонимающе уставились на Кабала. «Отлично, – подумал некромант. – Не хватало еще подать им хорошую идею!»

– Мой брат хочет сказать, что всего несколько месяцев назад мы нажили себе серьезного врага.

Размеренные успокаивающие интонации Хорста начали плести свою собственную магию. Люди всегда готовы были слушать то, что Хорст собирался сказать.

– Судя по всему, он добрался до Пэнлоу раньше нас и решил запятнать нашу репутацию. Все это подстроил он, чтобы вы подумали, будто мы, как и этот негодяй, занимаемся некромантией. Полагаю, таким образом он хочет посмеяться над нами и отомстить – вполне в духе его греховной дьявольской души.

По толпе пронесся смущенный шепот.

– О чем ты толкуешь, сынок? – поинтересовался Бэрроу.

– Леди и джентльмены, позвольте вам представить моего брата – Иоганна Кабала Победителя.

Слово «Победитель» явно должно было писаться с большой буквы.

– Победителя злого волшебника по имени Руфус Малефикарус!

Толпа радостно выдохнула. Имя Руфуса уже давно появлялось в заголовках местных газетенок.

Похоже, даже Бэрроу слышал о нем.

– Погодите, – сказал он. – Мне казалось, что Малефикарус мертв, разве нет?

– Пал на дуэли от руки моего брата.

– Тогда каким образом он может быть причастен к произошедшему, если он убит?

Разумный вопрос, однако Хорсту всегда удавалось выйти сухим из воды, если он включал воображение.

– Мой дорогой сэр, разве смерть – это препятствие для некроманта?

Радостный гомон толпы теперь превратился в яростное шипение. Кабал вдруг испугался, что Хорст собирается разоблачить его. В последнее время он так отдалился.

– Руфус Малефикарус был злым человеком. Судя по всему, его темная магия способна выбраться за пределы могилы. Как только мы закончим с представлениями в Пэнлоу, то сделаем перерыв в нашем плотном графике, вернемся к тому месту, где его труп болтается на дереве, и сожжем его. Надо было поступить так сразу. Даже некроманту не под силу противостоять очищающему пламени.

Люди в толпе принялись кивать с умным видом – есть такой тип людей: они всегда принимаются строить из себя мудрецов, стоит кому-то сказать умную вещь.

Бэрроу поднял бровь, оценивая новые сведения. Он не собирался попадаться в сети, расставленные Хорстом. Это удел остальных.

– Почему вы не сожгли его, пока у вас была возможность, а? – подал голос Джо Карлтон, который всегда задавал очевидные вопросы.

Хорст развел руки, словно обращался к толпе с мольбой.

– Мы уже держали наготове зажженные факелы, но тут появилась мать Малефикаруса, – Хорст изменил голос, так что теперь он звучал хрипло, по-старчески: – «Пожалуйста, не сжигайте моего мальчика, – молила она. – Он ужасно себя вел, но ведь он моя плоть и кровь. Я… Боюсь, я не вынесу, если вы сожжете его». Ну я-то в любом случае готов был испепелить злобного негодяя, но мой брат, Иоганн, остановил меня и молвил: «Нет, Хорст. Может, он некромант, убийца и законченный мерзавец, но он был сыном этой женщины. Она достаточно настрадалась. Слишком много выпало на ее долю. Оставь тело Малефикаруса воронам, и двинемся в путь».

Кабал уставился на свои ботинки, совершенно смущенный. К счастью, его позу вполне можно было принять за проявление скромности.

– В общем, мы оставили бедную миссис Малефикарус рыдать возле тела ее маленького Руфуса, – продолжил Хорст.

– Пожалуйста, прекрати, – прошептал Кабал. – Я не перенесу этого унижения.

– Думаешь, мне стоит опустить ту часть, где ты бегом возвращаешься к несчастной женщине и отдаешь ей нашу месячную выручку? Что ж, если ты настаиваешь, – также шепотом отозвался Хорст, а затем уже громче добавил: – Так что, если мы в чем и виноваты, так это в том, что мой брат не смог разбить сердце бедной вдовы, на долю которой выпало и так много горя, причиненного ей злым отпрыском. В этом мы готовы признаться.