Кстати, как раз самой большой проблемой и стал выбор презента для владыки Расетау. Чем можно удивить древнее существо, неведомо каким образом явившееся из мифической реальности, таинственное и загадочное, словно инопланетяне? “Гиннесс” “Гиннессом”, а ведь не пивом единым жив, так сказать…

Рассеянно бродила между полок, заставленных аудиотехникой, статуэтками, книгами, нижним и верхним бельем, пока ее взгляд не наткнулся на парфюмерный киоск. “Ага! — обрадовалась Бетси. — Кажется, то, что нужно!” Она вспомнила, что Анубис часто жаловался ей, что от него ужасно несет псиной и падалью. Набрался за Сотни лет полубессознательного существования рядом с некрополем. Крепкий мужской парфюм должен помочь этой беде. В поединке “Фаренгейт” от Диора — “Босс” от “Хуго Босс” победил последний. Немалую роль здесь сыграл не столько аромат, сколько название. “Босс” — “Начальник, Повелитель”. Стоящему впереди чертога богов должно польстить.

Напоследок приобрела элегантную темно-зеленую водолазку от Грегори (брюнету должна подойти) и, валясь с ног от усталости, возвратилась в “Винтер Палас”.

С самого порога ее встретила настойчивая телефонная трель.

Звонил начальник полиции. Его голос прерывался от волнения.

— Извините, госпожа баронесса!.. Не могли бы вы прямо сейчас подъехать в управление?

— Что-нибудь случилось?! — испугалась она.

— В принципе ничего страшного! Хотя… Как посмотреть… В общем, я бы хотел, чтобы вы на это взглянули…

— Сейчас буду!

Едва повесила трубку, как в двери номера поскреблись. Оказалось, вернулся с прогулки Анубис. Где он опять блуждал, Бетси не знала. Хентиаменти, даже принимая антропоморфный облик, предпочитал дипломатично увиливать от ответов на подобные вопросы. В конце концов, он уже достаточно взрослый “мальчик”.

— Я в полицию!

Вопросительный взгляд. Тревожный рык.

Пес развернулся мордой к выходу.

— Ты собрался со мной?

Утвердительное ворчание. И снова тревожный рык.

— Полагаешь, это может быть опасно? Тоскливое завывание, переходящее во всхлип.

Майор провел Элизабет в лабораторию патологоанатомов. Распахнув белую дверь, он галантно пропустил даму вперед, но первым на порог проскочил Анубис и сердито заворчал. Куда, мол, вперед меня?

— Что это с ним? — недоуменно поинтересовался полицейский.

— Не знаю. По-моему, он учуял что-то враждебное.

— Может быть, может быть, — хмыкнул майор и внимательно присмотрелся к собаке.

Пес чуток успокоился. Просеменив к стоящей посреди комнаты каталке, на которой лежало что-то длинное, покрытое простыней, он втянул носом воздух, замер, как будто прислушиваясь к своим ощущениям, а затем, высоко задрав голову, издал протяжный тоскливый вой.

— Все так плохо? — закручинилась Бетси. Пес кивнул. Майор едва не поперхнулся собственной слюной.

— Он что, настолько все понимает?

Девушка кивнула. Страж закона с уважением погладил Анубиса по гладкой черной шерсти. Пес вежливо, но решительно отстранился, отошел на пару шагов и лег на пол, застыв в своей излюбленной статуарной позе: поджав задние и вытянув передние лапы, с высоко поднятой головой и тревожно напряженными ушами.

— Ты смотри! — восхитился шеф. — Как он похож на наши древние статуэтки! Ну вы ему и имечко придумали, мэм, не в бровь, а в глаз! Вылитый бог царства мертвых!

Хентиаменти и ухом не повел, но Бетси показалось, что ее приятель чуть оскалился. Приятно, когда узнают.

— Итак, что вы хотели мне рассказать?

Прлицейский замялся. Видно было, что он хочет сказать что-то действительно очень важное, но не решается.

— Это связано с нашим убийцей, мэм.

— Да? — выжидающе посмотрела Элизабет. Он протянул ей пару листов бумаги, скрепленных скобкой.

— Посмотрите. Это результаты вскрытия.

Девушка впилась глазами в документ. Сухой отчет патологоанатома не вдохновил ее ни на какие мысли или открытия. “Деформировано то, отсутствует это”. Абракадабра какая-то.

— Не можете объяснить по-человечески, что здесь к чему! — взмолилась мисс МакДугал.

— Не могу! — развел руками майор. — Потому что сам ничего не понимаю. Видите ли, человек, тело которого лежит перед вами, на самом деле умер три года назад.

—Как?!

— Вот так. Это некий Юсуф Зархи. Армейский сержант, официально погибший три года назад во время военной операции против контрабандистов. Он был сиротой, и поэтому его труп не востребовали родственники. Через три дня его тело таинственным образом исчезло из морга. Но поскольку близких у сержанта не было, то инцидент замяли.

— И что?

— Ничего. Только то, что этот самый Юсуф каким-то образом воскрес и укокошил трех человек.

— Ошибки быть не может?

— Исключено! У нас очень хороший банк данных и прекрасные эксперты. Хоть вы, европейцы, и считаете нас отсталой страной, служба полиции в Египте оснащена по последнему слову криминалистики. Но это еще не все, госпожа баронесса. Дело в том, что тело Зархи сейчас представляет собой нечто несуразное. Это наполовину, — он перевел дух. — Наполовину… мумия.

— Мумия?! — не нашлась больше что сказать Бетси.

— Ну, не совсем мумия. В привычном для нас понимании. Скорее зомби. У нее есть мозг, кое-какие жизненно важные органы. Но вместо сердца… Впрочем, смотрите сами.

Он открыл сейф и извлек оттуда небольшую стеклянную баночку. Протянул ее Элизабет. Анубис вскочил на ноги и подбежал к людям. Его хвост встал трубой, а желтые глаза горели зловещим огнем.

Девушка взяла в руки банку. На дне переливалось и пульсировало что-то большое и красное.

“Человеческое сердце?! Фу, гадость какая!” — от омерзения она едва не выронила сосуд.

Присмотревшись получше, Бетси поняла, что ошиблась. Это было не сердце, а большой… скарабей, вырезанный из неизвестного ей материала. Самым необычным было то, что жук-навозник оказался живым. Он медленно перебирал лапками, недовольно шевелил усиками.

— И вот… ЭТО было в груди сержанта вместо сердца?!

Шеф полиции кивнул.

— Чертовщина какая-то!

— Теперь вы видите, почему я решился вас побеспокоить.

— Кому-нибудь еще известно об этом? Например, профессору Енски?

Страж закона отрицательно покачал головой.

— Я еще даже свое начальство в Каире не поставил в известность. Боюсь, что теперь мне не дадут покоя. Дело обязательно засекретят, и им займется служба безопасности. Знаете что? — сказал он вдруг. — Уезжали бы вы отсюда подобру-поздорову. Пока не поздно. Вы мне по-настоящему симпатичны. И я бы не хотел, чтобы с вами что-нибудь случилось.