– Как выглядел тот длинноволосый парень?

– Как вы сказали: не от мира сего. И волосы у него были длинные, черные.

– А конский хвост?

– Нет.

– Энгельсвикен что-то им кричал. А что тот парень?

– Ничего. Показал ему средний палец и вышел с блондинкой.

– Посмотрите внимательно. Возможно, на снимке та самая девушка?

Хозяин еще раз посмотрел на фотографию.

– Возможно. Я больше любовался ее задницей, чем лицом. Вообще очень похоже, что она… да.

– Она была высокая?

– Да, длинноногая, в черном мини-платье в обтяжку.

– Какого она была роста?

– Примерно метр семьдесят пять.

– А какие у нее были волосы?

– Светлые.

– Я имею в виду прическу.

На снимке Рейдун была с химической завивкой, лицо обрамляли крупные локоны.

– Нет, прическа не такая, – сказал он. – У той волосы были покороче и пострижены… вот так, под острым углом над ушами.

Рейдун! Франк закашлялся.

– Вы уверены?

– Да, ее прическу я запомнил. Очень стильная красотка… пикантная. Я запомнил ее прическу и фигуру.

– Что им кричал Энгельсвикен?

– Понятия не имею. Они же его послали!

– А потом?

– Ничего, все опять стихло. Какая-то крошка обвилась вокруг Энгельсвикена, пытаясь его успокоить. А та блондинка ушла.

– А сам Энгельсвикен не двинулся с места?

– Точно.

– Ну, а потом?

Хозяин улыбнулся, погладил себя по подбородку.

– Квитанция-то! Энгельсвикен просидел у нас до половины четвертого. Когда мы собрались закрываться, он заснул. Спал крепко, как будто потерял сознание. Ребятам пришлось его буквально выволакивать. Такое случается. – Хозяин виновато улыбнулся. – Некоторые наши завсегдатаи перебирают… нечасто, но все-таки. Как правило, мы вызываем им такси и отправляем домой. Но в тот раз нам было не до такси… Понимаете, когда его тащили на улицу, он вдруг проснулся, взбеленился, полез в драку и двумя ударами расколошматил дверь! – Он ткнул пальцем в стеклянные двери у себя за спиной. – Представляете положение? Половина четвертого ночи, пора закрываться, а дверь запереть невозможно.

– А дальше?

Хозяин снова достал изо рта спичку и принялся ее внимательно рассматривать.

– Наверное, мне нужно было вызвать ваших коллег, – вздохнул он. – Полицейских то есть… Но я позвонил его жене. Она прикатила на шикарном «мерседесе» и тут же, на месте, выложила четыре тысячи за стекло. Четыре новеньких тысячекроновых банкнота – и достала их прямо из сумочки, без звука!

– Я был у вас вчера, – рассеянно заметил Франк.

– Надеюсь, вам понравилось.

– Да, понравилось, – кивнул Фрёлик и замолчал. Взял себя в руки. – Вчера я видел здесь Энгельсвикена.

– Меня вчера здесь не было, – равнодушно отозвался хозяин, допивая пиво.

– Энгельсвикен вылез на танцпол и принялся хлестать себя по лицу, – продолжал Франк.

Владелец уставился на свою пустую кружку.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы он делал нечто подобное?

– Ни разу.

– Зачем ему бить себя по лицу? – задумчиво продолжал Фрёлик.

– Может быть, он на кого-то злился, – улыбнулся его собеседник.

– На кого? Разве что на самого себя.

Владелец поставил кружку и встал.

– Да, наверное, – согласился он, пожал Франку руку и проводил его до двери.

Выйдя на улицу, Фрёлик задумчиво уставился на ржавый мусорный бак, когда-то выкрашенный в красный цвет. Он думал о длинноволосом парне, который показал Энгельсвикену средний палец вечером в субботу. По словам хозяина, длинноволосый и блондинка ушли около полуночи. Арвид Юхансен видел, как Сигур и Рейдун вошли к ней в квартиру в половине первого. Рейдун с короткими густыми волосами, рост около метра семидесяти… Да, пожалуй, все сходится.

Он обернулся. Владелец встал за стойку и налил себе еще пива. Франк велел себе не завидовать и поспешил к машине. Была суббота; он хотел вернуться домой и поспать. Чудесно, думал он, теплое одеяло, комикс про Астерикса перед сном – и спать, спать, спать, и проснуться самостоятельно уже днем и выпить пивка.

Он еще не успел насладиться своими мыслями, как его вызвали по рации.

Он припарковался на углу Марквей и не спеша зашагал по улице. У школы Фосса толпился народ. Впрочем, толпа была не слишком плотной – в основном группки старшеклассников. Они стояли по двое, по трое и переговаривались. Дрожали на холодном ветру, нервно усмехались и поглядывали на обнесенный лентой участок набережной у моста.

Несколько знакомых журналистов кивнули ему. Франк узнал Ивара Бёгеруда, бывшего университетского приятеля. Тот стоял на берегу, привалившись к дереву, и беседовал с какой-то дамочкой – тоже, видимо, из газеты. Фрёлик удивился, заметив, что Ивар начал расчесывать волосы на прямой пробор. Он кивнул старому другу. Как ни странно, Бёгеруд ему совсем не обрадовался. Кивнул очень сдержанно. Наверное, хочет подождать и выжать из него как можно больше.

Проталкиваясь сквозь толпу, он понял, как устал. Едва не налетел на Бернта Кампенхёуга. Тот, как и в прошлый раз, был в огромных темных очках и прижимал к уху хрипящую рацию. Увидев Франка, Кампенхёуг широко улыбнулся, продемонстрировав отличные зубы.

– Ну, Фрёлик, похоже, на сей раз мы выловили из реки не слишком ценную рыбину!

Фрёлик вежливо улыбнулся в ответ и приблизился к тому месту, где на тропинке лежал труп. Рядом с ним на земле лежала собака, тоже мертвая. Человека частично прикрыли пластиковой простыней. Франк сразу увидел, что утопленник пожилой. Он заметил ботинки с галошами, коричневые брюки и старое пальто. Одежда пропитана водой. Очень может быть, что это Юхансен.

Но лицо мертвеца было скрыто под простыней.

– Смерть насильственная? – спросил он.

– Сейчас еще рано судить. – Кампенхёуг огляделся. – Когда мы приехали, кто-то уже успел вытащить тело на берег. Рядом мы застали вон того пса… – Он ткнул антенной в мертвую собаку. – Его пришлось пристрелить. – Длинный розовый язык безвольно свешивался из полуоткрытой пасти. Блестящую шкуру портила кровавая рана на животе. Рядом с собакой на коленях сидел какой-то тип в шляпе с кисточкой.

Франк снова покосился на труп. Носки черных галош смотрели в небо.

– Очень может быть, что он важный свидетель, которого мы разыскиваем, – буркнул он. – Арвид Юхансен. Пенсионер.

– Ну да, я слышал… Вам придется повозиться, чтобы опознать такое лицо! – Кампенхёуг нагнулся и отогнул угол простыни. Франк посмотрел туда и быстро отвернулся. Кампенхёуг расплылся в улыбке, снова накрыл труп простыней. – Пес мешал следствию, – пояснил он и, обернувшись к типу в шляпе, громко спросил: – Ну что, слыхал? – Он подошел к сидевшему на коленях человеку и ткнул его ногой в поясницу. – В следующий раз, когда заведешь пса, не спускай его с поводка на прогулке!