приготовился к атаке. Со своей стороны, Бурнонвилль, полагая, что Фуко заранее знал о его намерениях, дал приказ к отступлению. Правда, бравый Капрара его не послушал и решился сам атаковать левый фланг французов, но те выдержали атаку кавалерии, и Капрара был вынужден ретироваться.

Пехота и кавалерия обеих сторон была настолько обессилена, что до наступления темноты гремели только пушки. Дальнейшее противостояние было бессмысленным, и противники ушли с места сражения: Тюренн в Ахенхайм а Бурнонвилль в Страсбург. Французы потеряли 2000, имперцы — 3000 и 8 орудий[133].

В этом сражении Тюренн увеличил свою славу, но достиг немногого. Противник отступил в Страсбург, ну и что с того? Вскоре курфюрст Бранденбургский прибыл в Страсбург, вследствие чего силы противника выросли до 50–60000 человек против 20000 Тюренна. Его командующие по-прежнему планировали вторжение во Францию. Жестокая война не исключала куртуазности в общении сторон. Примерно в это время Тюренн послал своего 14-летнего племянника выразить свое восхищение герцогом Лотарингским, достойно противостоявшим ему в Эльцхайме. Во время беседы герцог сказал юноше: «Мой юный кузен, Вы очень счастливы, ибо видите и слышите Месье де Тюренна каждый день. Целуйте землю, где он ступает. Быть убитым им — великая честь»[134].

Французская армия должна была контролировать территорию между Хагенау и Саверном (Цаберном), и тем самым прикрывать имперским силам проход в Лотарингию и Северную Францию. На 20-мильном расстоянии между этими городами Тюренн разрушил мосты и расставил сильные посты. 7 октября он занял укрепленную позицию на пути из Страсбурга в Саверн у Мариенхайма и удерживал ее до 18 октября. Поскольку имперцы приготовились к атаке, маршал отошел к Детвейлеру в нескольких милях к востоку от Саверна. 29 октября полководец получил значительные подкрепления из Фландрской армии, но ничего пока не предпринимал и тем самым успокоил противника. К тому же непогода, трудности довольствия, раны и болезни заставили обе стороны в ноябре стать на зимние квартиры. Оставив авангарды в Саверне и Хагенау, Тюренн отвел главные силы в Лотарингию, а имперцы расположились в верхнем Эльзасе. Так как к началу весны надо было отослать подкрепления назад в Нидерланды, то маршал решился на зимнюю кампанию: иначе Эльзас, где симпатии к французам были очень слабы, мог быть окончательно потерян для Франции. Немаловажную роль играл и моральный фактор: Анри подвергся жесткой критике в Версале. Лувуа словно мстил ему, жалуясь королю, что его любимый полководец имел все возможности удержать позиции, но отступил. Несправедливые обвинения и душевная боль толкали к необходимости восстановления своей репутации.

Но самой главной причиной начала новой кампании в середине зимы 1674–1675 гг. было достижение внезапности — ведь в этой время года военные действия обычно замирали. В декабре Тюренн ответил противнику своим знаменитым маршем, особо отмеченным Наполеоном. Длинная цепь Вогезских гор прикрывала Эльзас с запада, а с севера на юг этой провинции были разбросаны части имперской армии. Фридрих Вильгельм даже предложил своей супруге провести с ним зиму в Кольмаре. Ранней весной противник намечал вторжение с юго-запада Эльзаса через Южную Лотарингию во Франш-Конте, а сейчас была зима, шел снег, и передвижение казалось невозможным.

Тюренн же задумал идти маршем по западной части Вогезских гор через Южную Лотарингию и вступить в Эльзас с юго-запада. Для ввода имперцев в заблуждение он сначала подготовил гарнизоны Саверна и Хагенау к обороне. 4 декабря полководец тайно снялся с зимних квартир. А чтобы облегчить движение и обмануть шпионов противника, он разделил свою 30–33-тысячную армию на две части и приказал каждой из них идти отдельным путем к одному пункту — Бельфору. Расположив свои силы маленькими пике, Анри совершил форсированный марш в сильную метель среди покрытых снегом вершин, набирая по пути рекрутов из местного населения. 14 декабря он уже занял авангардом Бельфор и здесь был вынужден задержаться на две недели, чтобы подтянуть тыл.

Пришло Рождество, и прусские и имперские офицеры и солдаты, собравшись вместе в эльзасских деревнях, веселились и пели: «Да будет мир на земле и добрая воля между людьми!» Эффектом разорвавшейся бомбы среди всеобщего праздника стала депеша о том, что Тюренн с большим войском всего в 8 милях отсюда, и если они упустят момент отойти, то будут наголову разбиты. Командующие остолбенели от изумления — ведь французский маршал вторгся с войском в Эльзас не с севера, как предполагалось ранее, а с юга, пройдя через снежные горы!

Противник начал лихорадочно отступать, а Тюренн — преследовать его. 29 декабря 1674 г. полководец нагнал и рассеял по разным данным от 5 до 10 000 солдат Бурнонвилля при Мюльхаузене, захватив 300 из них в плен, а затем двинулся на север в направлении Страсбурга. Французская армия мощно наступала вдоль долины между Рейном и Вогезами, оттесняя имевшие численный перевес (35000 против 30000) имперские войска на север к Страсбургу и изолируя их части, пытавшиеся оказать сопротивление. Около Кольмара Бурнонвилль объединился с курфюрстом Бранденбургским, и они разместили свои силы между этим городом и находившимся в 4 милях от него Тюркхаймом.

Позиция противника, располагавшего 50000 человек, была превосходной. Слева его защищали реки Лах, Тур и Илль, справа извилистые берега реки Фех огибали весь фланг и фронт. Перед фронтом на возвышении были поставлены пушки. Несколько орудий имелось также на левом фланге.

Несмотря на тяжелый зимний марш, Тюренн решил не откладывать сражение. В 11 часов 5 января 1675 г. маршал приказал командующему правым флангом графу де Лоржу растянуть его перед фронтом противника, как будто он намеревался атаковать Кольмар. Это заставило имперцев пренебречь Тюркхаймом и сконцентрировать свои силы на левом фланге, чтобы помешать французам взять Кольмар. Тем временем маршал со своим левым флангом пошел в обход противника по узкому ущелью в Вогезских горах в направлении Тюркхайма и оказался на его правом фланге. И Бурнонвилль, и Фридрих Вильгельм ожидали, что бой состоится у хорошо укрепленного Кольмара, но получилось так, что Тюренн заставил их сражаться у Тюркхайма.

Когда имперцы разгадали тактику французов, они отправили 6 орудий, 12 батальонов пехоты и несколько эскадронов конницы на свой открытый правый фланг с целью помешать Тюренну перейти Фех и оккупировать Тюркхайм. Противостоять им маршал поставил Фуко сначала с 8 батальонами, а затем добавил к ним еще четыре, но приказал, чтобы они не начинали бой ранее, чем за час до заката. Анри надеялся, что имперцы могут ретироваться без борьбы. Согласно плану в 3 часа дня Фуко перешел рукав Феха и после блестящей атаки, в которой он сам был убит, его воины потеснили противника