с моим мужем, поэтому примером для него стал Олег. Я замечаю, как Ваня часто зовет его и просит совета по тому или иному поводу. Я не мешаю, я просто рада видеть Ванечку счастливым.

Я выхожу на улицу рано утром, светает. Я иду по тропинке на озеро, чтобы полюбоваться рассветом. Как же тут красиво. Эта природа практически не тронута человеком. Воздух такой чистый, что я не могу надышаться, вода прозрачная, плавает рыба. Почему люди все испортили, ведь могли бы жить так, как мы. Мы бережем природу, относимся друг к другу с уважением и пониманием. Я люблю всех этих людей, я не видела здесь ссор, обсуждений, грязи. Каждый из нас пережил столько испытаний, потерь, что мы просто не хотим больше чувствовать боль, причинять боль. Мне и детям тут очень хорошо. Каждый занят своим делом, дети с удовольствием познают новое, развиваются, я с радостью иду в библиотеку, а вечерами мы часто собираемся всей нашей общиной в беседке. Некоторые играют на гитарах, иногда мы разводим костер и жарим мясо с овощами. Здесь алкоголь и сигареты под запретом, но это не мешает нам весело проводить время. Мы шутим, танцуем, поем песни, играем в разные игры, даже взрослые, не только дети, в свободное время играют в волейбол, футбол. По поводу алкоголя и сигарет решение было принято Еленой еще в самом начале. Она сама всегда вела здоровый образ жизни и хотела, чтобы в ее ДОМЕ жили люди, не имеющие или отказавшиеся от вредных привычек. То условие оглашается сразу. Мы не против, ничего в этом хорошего нет, тем более мы подаем пример новому поколению, мы хотим им показать другую жизнь, не такую как они видели до того, как попали в ДОМ. Мне нравится такой подход, я рада, что здесь будут расти мои дети. Единственное, что причиняет мне боль, так это осознание того, что моя семья далеко от нас, они в опасности, и я не знаю, что с ними и не знаю, как им помочь. Как-то я спрашивала у Олега, по какому принципу пускают сюда новых людей, он объяснял, что это очень сложно. Я решаюсь поговорить с ним снова. Я хочу узнать есть ли возможность связаться с семьей. Я прихожу домой. Олег уже встал, а дети спят. Я спрашиваю его, есть ли возможность, хоть раз в месяц связываться с родными. Ведь любые мобильные устройства тут категорически запрещены. Я хочу узнать есть ли какой-то законный способ связаться с семьей и не навредить безопасности. Он говорит, что даст мне ответ на этот вопрос немного позже. Это немного успокаивает меня, он дал мне надежду.

Эпилог

Прошел почти год жизни в ДОМЕ. Пока нашу общину никто не нашел и не рассекретил, во многом это заслуга инженера, Олега и его друга. Мы построили много домов и приняли много новых людей. В основном это семьи с детьми. Этим летом мы возвели еще одну беседку на сто человек, потому как в старой беседке всем нам уже не хватало места. За год обучения здесь дети узнали намного больше, чем в обычной школе. Они очень активны, любознательны и дружны. Весь год они задавали мне вопросы об их отце и о дедушках с бабушками, Саша часто спрашивал о Маше. Он никак не хотел ее забыть и мечтал о том, что они встретятся. Ваня активно занимался спортом, Настя не отставала, но у нее открылся еще один талант. Она стала рисовать необыкновенные пейзажи. Многие даже стали просить дарить ее картины, она с удовольствием это делала. Саша полюбил пение и начал учиться играть на гитаре у сына Елены. Я продолжаю работать в библиотеке. Сейчас книг и дисков в ней прибавилось, потому что новые люди стараются привезти с собой как можно больше книг. Помимо работы в библиотеке я помогаю Елене решать организационные вопросы в ДОМЕ. Я сдружилась со всеми жителями ДОМА. Находиться в их обществе большая радость для меня. Олег по-прежнему живет с нами, он уважительно относится ко мне и любит детей. Он помог мне наладить связь с родными. Далеко, в деревне есть телефон. Олег смог наладить связь, с согласия Елены и с помощью местного старика, который любезно предоставил стационарный телефон. Этому старику, как он говорит, девяносто шесть лет. Его зовут Моисей. Когда-то во время войны с Германией, он бежал со своей женой из лагеря для евреев. Они бежали в леса, подальше от войны в леса, долго прятались, а потом нашли свое пристанище в этой деревне. Дед Моисей надежный человек. Он знает, что мы прячемся, но не задает лишних вопросов. Он разрешает жителям ДОМА заезжать и звонить из его дома. Мы стараемся делать это как можно реже. Мне удавалось съездить к нему и пообщаться с родными всего пять раз. Из разговора с ними, я узнала, что во внешнем мире продолжают твориться беззакония. Война с Белоруссией затянулась, однако правительство Белоруссии не сдается до сих пор. Люди устали воевать, но не намерены сдаваться. Моим родителям и Маше с Олей пришлось бежать, потому что вся страна превратилась в поле боя. Родители мужа долгое время никуда не планировали уезжать из своего дома, но обстоятельства изменились. Так как всех оставшихся людей, которым был введен чип, поработили, жить стало просто невыносимо. За любую провинность людей отключали. Человеческая жизнь перестала быть ценной. Во времена войн, людей отправляли на фронт, тогда человеческая жизнь тоже ничего не стоила, однако тогда главной целью было отстоять Родину, отстоять свободу. И многие добровольно отдавали свою жизнь, чтобы не дать врагу захватить страну. Сейчас же нет никакой общей идеи. Надо просто беспрекословно подчиняться десяткам правил, установленных новым мировым правительством. Не имеет значения, согласен человек с этими правилами или нет. Хочешь жить, подчиняйся или умри. О свободе нет и речи. Зимой стали появляться слухи о том, что в тайных лабораториях у людей стало получаться избавляться от чипов. Говорят, это очень болезненная процедура, и далеко не каждый может ее выдержать. Отец мужа, который сам является инженером, стал активно изучать этот вопрос. Он вышел на связь с этими людьми и стал помогать им в разработке метода избавления от чипа. Свекровь, естественно поехала за ним. При последнем нашем разговоре, они сообщили, что эта лаборатория находится на границе, но, в целях безопасности, они больше ничего не сказали. За все это время я говорила с мужем