Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через час, когда на землю спустились сумерки ожидавшие напротив моста кочевники во главе с Гошгаром увидели открывающиеся ворота. Из них выехал Кюрт на коне, ведший за уздечку, запряжённую в телегу тягловую лошадку. Приближённые нойона радостно загомонили и заулюлюкали, кидая алчные взгляды на сундук, стоявший на телеге. Приблизившись к отцу, Кюрт поклонился и получил в ответ улыбку.
- Я рад, сын, что ты жив и наконец возвращаешься домой, - немного холодным тоном произнёс Гошгар. – Нам многое нужно обсудить.
Парень облегчённо вздохнул. Стало понятно, что отец не злится на него, а просто рад видеть, что он жив и невредим. Эти мысли долгое время мучили парня. Всё то время что он провёл в заточении юноша многое обдумал и переосмыслил, но пока что рано говорить об этом с отцом. Во многом ему помог барон Милсон, неожиданно оказавшийся братом его матери.
- А теперь пора возвращаться, мои верные воины! – заорал Гошгар и вскинул руку с зажатой в ней саблей к небу.
Замок Милсонов.
Утро следующего дня.
Служанка приставленная к Кадмусу сидела и смотрела в окно. Девушка о чём-то задумалась и лишь изредка кидала взгляды на мальчика, что уже вторые сутки не приходит в себя. Обернувшись, Эвелин снова вгляделась в мальчишку. Тот так и лежал в той же позе, не изменившейся ни на миллиметр за это время.
- «Какой же он красивый», - думала девушка, продолжая рассматривать баронского сына. – «Даже сейчас, когда он весь бледный с запавшими глазами и сильно осунувшийся. У него другая красота не такая, как молодого Артура или того же Дориана. Она какая-то утончённая что ли?»
Эвелин улыбнулась, мысленно похвалив себя за то, что вспомнила это слово. Она вообще была очень любопытной. Иногда украдкой ото всех, когда никто не видит девушка подслушивала стоя за дверью как госпожа Элнириан ведёт урок.
Неожиданно веки мальчика дрогнули, но глаза так и остались закрытыми. Эвелин насторожилась и затаила дыхание. Госпожа Лилианна дала недвусмысленные указания насчёт того, что нужно делать, когда ребёнок придёт в сознание. Чуть погодя она увидела, как рука мальчика дрогнула и ладошка погладила постель, на которой он лежал, а затем пальцы чуть-чуть сжали простынь. Стало ясно что молодой господин приходит в себя и Эвелин немедля ни секунды выскочила за дверь и что есть сил помчалась к госпоже Лилианне.
Пробуждение было невероятно отвратительным. Мысли текли неспешно, а точнее очень медленно словно кисель. У меня было такое чувство, что болят даже ногти пальцев ног.
- «Как они вообще могут болеть? Это же кость.»
Я попытался открыть глаза, но ничего не вышло.
- «Ослеп что ли? Вряд ли. А я вообще где?»
Попробовал ощупать пространство, чтобы понять, где нахожусь. Под пальцами оказалась обычная ткань.
- «По всей видимости я в постели. Странно. Последнее, что помню это чудовищную боль от ударов, которые колоколом раздавались у меня в голове.»
Глаза всё же удалось открыть, но это не сильно помогло. Всё вокруг было мутным словно я смотрю сквозь заиндевевшее стекло. Услышал, как распахнулась дверь и несколько человек быстрым шагом вошли в помещение, где я сейчас нахожусь.
Лилианна зашла в комнату и замерла, наткнувшись на красные налитые кровью глаза Кадмуса. Сразу за её спиной была знахарка, ещё вчера привезённая из города. Не то чтобы баронесса жаждала приглашать в дом обычную знахарку вместо жрицы или хотя бы волшебника, но выбора не было. Звали эту женщину Холлис и родом она была из Дубового угла. Так называется деревушка в герцогстве Албермал что лежит на северо-западе королевства. После войны с кочевниками правящий род этого герцогства прервался и там началась междоусобная грызня всех против всех пока его величество не навёл там порядок железной рукой. Сразу после смерти последнего из герцогского рода Холлис и покинула те земли. Она хоть и была ещё довольно молода, но сразу смекнула что лучше держаться подальше от спорящих за власть, упавшую на землю аристократов.
Выйдя вперёд, знахарка приблизилась к мальчику и практически шёпотом обратилась к нему.
- Ты меня хорошо слышишь, Кадмус?
Ребёнок, смотревший на госпожу Лилианну, перевёл взгляд своих красных глаз на задавшую вопрос женщину и уже открыл рот, чтобы ответить.
- Молчи, - неожиданно остановила его порыв Холлис, прижав указательный палец к губам мальчика. – Тебе сейчас лучше не говорить. Просто кивни или моргни если меня понял.
Ребёнок моргнул и замер, вопросительно глядя на знахарку.
- Хорошо, - удовлетворённо произнесла гостья и присела рядом на постель.
Взяв Кадмуса за руки, она задала ещё один вопрос.
- Как ты себя чувствуешь? Если плохо, то дёрни правой рукой мою руку если же хорошо, то левой. Ты понял?
Мальчишка снова моргнул и дёрнул женщину правой рукой.
Всё это время госпожа Лилианна стояла молча и наблюдала за тем, что делает приглашённая знахарка. Чем больше она видела, тем больше убеждалась в том, что правильно поступила, пригласив её в замок.
Спустя двадцать минут женщины покинули мои покои и их заменила служанка, принёсшая тарелку куриного бульона. Очень бережно девушка помогла мне приподняться и подложила ещё пару подушек под голову. Только после этого я смог поесть. Зрения так и оставалось хреновым. Я практически ничего не видел, но знахарка заверила меня что это поправимо.
- «Очень на это надеюсь. А то как-то не хочется провести всю жизнь как слепой крот. У меня были совершенно иные планы и плохое зрение могло поставить на них крест.»
Покормив меня с ложечки, девушка, а мне показалось что это была именно молодая девушка удалилась, унося тарелку с остатками супа. Оставшись в одиночестве, я попытался осмыслить то, что мне сказала знахарка. У меня оказывается крайняя степень истощения и полный упадок сил. Она также поведала мне о том, что пока не стоит открывать глаза лишний раз. Упавшее зрение — это тоже результат моей глупости. Обещала сделать примочку для них из какого-то отвара, которым сейчас и займётся, а пока лучше держать их закрытыми.
- «Вот оказывается, что бывает с не в меру ретивыми магами, посчитавшими себя круче варёных яиц. М-да уж. Голова эта ещё…»
Ощущения такие будто она сейчас взорвётся изнутри и при этом чувствую, что голова стеклянная и любой громкий звук создаёт впечатление что её вот-вот раздавит.
