владелец, - объяснил Грей. ‘Когда я сказал ему, что мой гость - великий английский моряк, он настоял на том, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение.’

Хэл встал, чтобы поприветствовать Азара, в то время как слуги придвинули другой стол рядом с тем, за которым сидели трое мужчин, и загрузили обе поверхности чашками кофе и стаканами мятного чая, подносами сладких и соленых пирожных и поставили кальян перед его, Петта и Аболи местами.

Петт заметил, что Хэл недоуменно смотрит на высокий, богато украшенный медный предмет, из которого торчала длинная тонкая труба, наклоненная вверх от основания.

‘Насколько я понимаю, вы не знакомы с кальяном? - спросил он. - Не дожидаясь ответа, Петт продолжил: - Это средство для курения табака, с которым я познакомился в Индии. Очень приятно, я нахожу ...

‘Мой отец всегда был против курения табака, - сказал Хэл. - Он отказывался верить, что можно извлечь какую-то пользу из наполнения легких дымом, когда можно глотать хороший морской воздух.’

- Я уверен, что ваш отец был прекрасным человеком, капитан Кортни. Но он ушел, и теперь вы должны сами решить, что делать дальше. Кроме того, цель этого устройства состоит именно в том, чтобы сделать прием табака гораздо более полезным для здоровья, смешивая его с патокой и различными ароматами на свой вкус – я думаю, что мистер Азар предпочитает измельченные листья мяты и лимонную цедру – а затем пропускает дым через чашу с водой, чтобы удалить примеси. Результат, уверяю вас, бесконечно приятнее, чем, скажем, вдыхание зловонных испарений, встречающихся под палубой корабля, и я не могу поверить, что это больше вредит организму.’

‘Я как-то курил этот кальян с сэром Фрэнсисом, - сказал Аболи. - Это было хорошо.’

‘Так почему же он сказал мне, что это не так?- Спросил Хэл.

Аболи улыбнулся: - ‘Как ты скоро поймешь, Гандвейн, то, что человек говорит своему сыну, и то, что он делает сам, редко бывает одним и тем же.’

‘Позвольте мне сделать одно предложение’ - сказал Петт. - ‘Если вы, джентльмены, присоединитесь ко мне за трубкой, то я расскажу вам все, что знаю о нынешнем затруднительном положении ... - он огляделся, словно желая убедиться, что никто не может подслушать его слов, - ... Грааля.’

Хэл отрицательно покачал головой. - Я сожалею, что мое обещание отцу все еще остается в силе. Когда он освободит меня от него, я присоединюсь к вам. До этого счастливого дня я позволю Аболи составить вам компанию. Но теперь, сэр, я настаиваю ...

- Конечно ... ну, тогда получается, что слепой пророк, которого мы встретили вчера на Рыночной площади, рассказывал всем прохожим, что Грааль был захвачен последователями Оманского генерала Ахмеда Эль Гранга, короля оманских Арабов, который правит землями, граничащими с Эфиопской империей.

‘Я прекрасно знаю, кто такой Эль Гранг. Я воевал с его флотом’ - сказал Хэл.

- Именно так ... ну, пророк говорит, что эти события предвещают конец света. Что кража этой Святой чаши повергнет всех нас во тьму.’

Хэл скептически поморщился. - Хм ... я не склонен придавать слишком большое значение тому, что говорит этот слепой, лепечущий старый человек.’

- И Грей тоже, - ответил Петт. - И все же ему было любопытно узнать, есть ли смысл в словах пророка. Он сам навел справки, потому что, как вы знаете, у него очень хорошие связи, и, как я уже упоминал ранее, он получил еще больше новостей, пока я был в его присутствии. Мистер Грей заговорил по-арабски с джентльменом, который передал ему эту информацию, и с каждым словом его лицо становилось все более серьезным. Когда мы снова оказались одни, он повернулся ко мне и сказал: - “Так это правда, как я и опасался. Это драгоценное Христианское сокровище, за которое так храбро сражались капитан Кортни и генерал Назет, боюсь, снова попало в руки Эль Гранга. - Признаюсь, я был удивлен, услышав такие слова от человека, который теперь называет себя мусульманином, и сказал об этом мистеру Грею. - Я, может быть, и обратился в единственную истинную веру, мистер Петт ... - я могу сказать, что отшатнулся, услышав, как англичанин говорит таким образом о любой вере, кроме христианства. - Но я хотел бы иметь мир между всеми. - Затем он улыбнулся мне и добавил: - Так будет лучше для бизнеса.”’

‘Да, это очень похоже на мистера Грея, - сказал Хэл. - Его вера в золото перевешивает веру в любого бога. Но сказал ли он вам еще что-нибудь?’

- Действительно так ... он сказал, что эфиопский мальчик - Император, вернее, епископ, который советует ему ...

‘Фасилидес.’

- Да, это имя ... так вот, этот Фасилидес разослал повсюду своих эмиссаров на поиски генерала Назета.’

Глаза Хэла испуганно расширились. - ‘Ты ведь ему ничего не сказал, правда? О ее присутствии здесь, на Занзибаре?’

- «Мой дорогой капитан Кортни! Я абсолютно уверяю вас, капитан, что в ваше отсутствие я был так же сдержан, как и тогда, когда мы оба сидели за столом Грея. Вы простите меня, сэр, но я серьезно возражаю против вашего неверия в мою осторожность. Как я мог уже вам сказать, сами директора Компании доверили мне чрезвычайно деликатные обсуждения на самом высоком уровне и… »

- Прошу прощения, мистер Петт. Моя забота была всего лишь заботой мужчины, который боится за любимую женщину. Я не хотел вас обидеть.’

- Нет, нет ... скорее всего, нет’ - фыркнул Петт. Затем он нахмурился. - Мистер Аболи, сэр ... вам нездоровится?’

Хэл повернулся к своему первому помощнику и озабоченно нахмурился. - Аболи? Что тебя беспокоит?’

Лицо могучего воина Амадоды приобрело сероватый оттенок, его глаза были расфокусированы, а речь была невнятной, когда он начал говорить на странном щелкающем языке лесного народа, который был его родным языком. Хэла учили этому языку с самого раннего детства, но даже он с трудом понимал, что он говорит. Общая суть, однако, была достаточно ясна. - ‘Ему нездоровится. Что-то заставило его заболеть. Простите, что я так говорю, мистер Петт, но я не могу отделаться от мысли, что дым, который, как вы клялись, так благотворен, мог привести его в такое состояние.’

Петт озабоченно вздохнул. - ‘Это вполне возможно. Бог сделал