На следующий день после коронации Александр-фараон, властелин двух государств, утвердил в правах верховного жреца Амона, управляющего двойным домом из серебра и золота и двумя житницами, руководящего всеми работами, начальствующего над всеми ремесленниками. Он вручил ему золотые кольца и янтарную трость. Был отправлен царский гонец, дабы разнести по всей стране весть о том, что отныне в Египте восстановлен культ Амона.

В то же время Александр вернул права верховным жрецам Птаха, Осириса, а вместе с ними и верховным жрецам других культов. Фараон издал указ, запрещающий кому бы то ни было силой отбирать то, что посвящено богам, истязать смотрителей за доходами храмов, взимать плату за землю, предназначенную богам. Он приказал архитекторам немедленно приступить к реставрации фивийских храмов, разрушенных персидскими завоевателями, и возродить былое великолепие храмов Амона.

Вскоре Александр оставил Мемфис и с небольшим отрядом воинов поднялся по западному берегу крайнего рукава Нила до моря. Там в ознаменование своего царствования на земле Египта он решил основать город, равного которому нет на свете. Так поступали все великие фараоны.

Александр имел замысел возвести крупный портовый центр. Он желал построить новую морскую столицу, превосходящую по могуществу Тир и затмевающую по богатству и активной торговле величие Родоса, Пирея, Карфагена и Сиракуз.

На песчаной отмели, защищенной островом Фарос от грозных морских волн и штормов, расположилось маленькое рыбацкое селение Ракотис. Осматривая побережье, Александр в этом месте, не слезая с любимого Буцефала, бросил на землю свой белый плащ.

Динократу, снискавшему известность при восстановлении Эфеса, было поручено создать план города. Знаменитый архитектор решил придать контуру города форму плаща Александра, взяв за образец короткую накидку с закругленными концами, какие носили все македонские всадники. Царь долго рассматривал план, изучая расположение улиц и зданий. Ему нравилось самому определять места для строительства храмов, садов, театров и даже складов.

На острове Фарос предусматривалось возведение двух портов: торгового и царского. Здесь должна была подняться башня из белого мрамора, на высоком четырехугольном основании которой устанавливалась восьмиугольная вышка, дабы зажженные на ее вершине факелы указывали в ночи путь кораблям.

После того как были оценены все полученные знамения, оказавшиеся благоприятными, на двадцать пятый день пятого месяца в начале времени Овна, соблюдая установленный ритуал, заложили первый камень будущей крепости. Для разметки крепостных стен и главных улиц мела не нашлось, поэтому строителям пришлось воспользоваться белой мукой. Согласно священному обычаю Египта, всюду нас сопровождал слепой. Каждый раз процессия останавливалась на месте, где предполагалось начать работы. Там, где должны были вознестись храмы, совершали обряды жертвоприношения египетским и греческим богам. Там, где намечалось возведение театров, трагики разыгрывали драмы. На месте, отведенном под строительство библиотеки, был развернут папирус.

Все были заняты торжественными церемониями. Вдруг появились тучи самых разных птиц, слетевшихся с реки и ближайших озер. Они набросились на рассыпанную на земле муку и в мгновение ока все склевали. Каждый спрашивал себя, что могло означать это предзнаменование. Многие считали его зловещим, ибо увиденное вселяло страх. Я объяснил людям, что, напротив, это добрый знак, что город будет самым процветающим и богатым, как птицы, в него будут слетаться люди со всех концов света, так как двойник города уже вознесен птицами на небеса.

Царь Македонии видел много чудес света: статую Зевса в Олимпии, храм Артемиды в Эфесе, гробницу Мавсола в Галикарнасе, огромные египетские пирамиды, Колосса Родосского, «висячие сады» Семирамиды в Вавилоне. Но ему никогда не доведется созерцать седьмое чудо света, которое приказал создать он сам, ему не суждено было увидеть Александрийский маяк.

Дорога, ведущая в Ливию, растрескалась от зноя. До горизонта простирались пески. Основав Александрию в Египте, македонский царь, взяв с собой лишь отряд соратников, устремился вдоль побережья на запад. На десятый день пути он встретил послов из Кирена, которые принесли ему заверения в покорности народов всех стран, простирающихся до Карфагена. Александр сразу изменил свои планы и приказал воинам повернуть на юг. Десять дней отряд продвигался по пустыне, постоянно подвергаясь опасности погибнуть в горячих песках. Разыгралась свирепая буря. Небо потемнело, поднявшиеся тучи песка окончательно замели тропы, ведущие к колодцам. В течение нескольких часов, нескончаемых, как вечность, все смешалось: день и ночь. Задыхаясь от набившегося в горло песка, измученные жаждой, мы метались по пустыне в страхе перед надвигающейся смертью. Когда ураганный ветер наконец стих, мы поняли, что окончательно заблудились. Я поднял голову и увидел непонятно откуда взявшихся двух воронов. Птицы кружили над воинами; казалось, они, так же как и мы, сбились с пути. Я понял, что птицы посланы вывести нас из песков и в них наше спасение. Я раскрыл Александру смысл знамения и предложил следовать за воронами. Вдруг перед нами, извиваясь, заскользили две змеи. Я сказал Александру, что бог Зевс-Амон дал нам двух новых проводников и людям надлежит идти по их следу.

Взобравшись на вершину дюны, мы увидели внизу дивный сад. Не помня себя от радости, воины сбежали к оазису, где росли сто тысяч пальм и в лучах солнца сверкали двести двадцать восемь разноцветных источников. Голубая вода имела привкус соли, желтая – запах серы, а в красной содержалось железо.

Когда читают в книгах, что пророки удалились в пустыню, то понимают, что они ушли в Сиву. Когда говорят, что пророки получили откровение, то знайте – это случилось в Сиве. Открывшаяся нашему взору после безжизненных песков чудесная низина, благоухающая ароматами цветов, наполненная свежестью и прохладой, подтвердила участие к нам всевышнего, вернула веру в него, убедила в его всемогуществе.

До Александра фараоны редко посещали Сиву. Правители Древнего Египта неизменно внимали пророчеству оракулов, принимая их во дворцах. Александр, в отличие от других фараонов взошедший на египетский трон как завоеватель, в знак уважения к древнейшей религии сам отправился в Ливийскую пустыню за благословением.

В первую очередь мы проследовали в жилище двойника Амона, расположенное среди оливковых рощ. Укрытый высокими пальмами храм утопал в богатой зелени, сквозь которую с трудом пробивались солнечные лучи. Жрецы, в белых одеяниях, с наголо обритыми головами, ждали нас у входа. Верховный жрец, первый пророк Сивы, направился к Александру со словами «сын мой», приветствуя фараона тремя глубокими поклонами, славя отца его – бога Амона. Александр не сумел скрыть удивление, он не ожидал встретить в глубине Ливийской пустыни человека, свободно изъясняющегося на греческом языке. Верховный жрец не замедлил удовлетворить интерес высокого гостя, степенно объяснив:

– Мне довелось повидать многие земли, посетить храмы твоей страны и святилища других государств. Я знаю Додону, Афины, Самофракию.