Андрей спросил, не боится ли она потерять работу, не появившись на месте в свое дежурство? Любаша весело расхохоталась.

– Зачем им новые люди? А я – человек проверенный. Всех знаю, все меня знают. Ну а пока отсутствую… Там же у меня две сменщицы. Поработают сутки через сутки. Им не привыкать. За такие-то бабки, которые там платят, – можно. А вскоре и я вернусь.

– Не боитесь? – спросил Андрей. – Я имею в виду то, что с вами и потом могут расквитаться.

– Того, что будет потом, не боюсь, – ответила Любаша совершенно серьезным тоном. – А вот сейчас как раз можно попасть под горячую руку и пострадать ни за что. Вот этого мне как раз не надо. А когда несколько пауков сожрут друг друга и останутся сильнейшие – я вернусь и займу свое обычное место. Я не крала денег, поэтому спокойна. А те волки найдут виновного. Раньше, позже, но найдут. В этом я не сомневаюсь.

Тут не выдержала я и подала голос, интересуясь, не опасается ли Любовь Александровна кары за то, что попыталась сдать Колобова. Выходил он или не выходил вместе с Леной – неважно, важно то, что Любаша сказала об этом Андрею и мне. Разве не так?

– Юленька, деточка, – расхохоталась Любовь Александровна, – вы же, кажется, криминальный обозреватель?

Меня обычно начинает трясти, когда называют «деточкой», но тут ради пользы дела я сдержалась и молча слушала дальше. А Любовь Александровна пояснила, что от господина Колобова в ближайшее время останутся одни рожки да ножки, а скорее всего, и этого не будет.

– Слушайте, вы, оба, неужели вы в самом деле не понимаете, что произошло?

Андрей попросил объяснить.

– Объясняю только потому, что вы меня увезли от этих трех головорезов, которые вначале душат, а потом вопросы задают. Вернее, задают не они, а их боссы, эти умеют только кулаками махать.

И Любаша любезно объяснила. Правда, попросила на нее не ссылаться и эту информацию нигде не использовать, поскольку она таким образом только просвещает нас, неразумных, для нашего же блага. Чтобы нам жилось легче. Да ведь и в любом случае Андрей Викторович занимается другими делами? А журналистка писать собирается об уже готовых трупах?

По словам Любы, у Александра Ивановича Колобова в злосчастную ночь с четвертого на пятое, когда я ночевала в Любашиной гостинице вместе с Сергеем, сперли два миллиона долларов. Господин Колобов вез их в Финляндию, чтобы заплатить за груз какой-то наркоты.

Андрюша встрепенулся и спросил, что Колобов и компания собирались делать с этими наркотиками и как намеревались провозить их через финскую границу.

– Да мне это до белой березы, – рассмеялась Любаша. – Откуда я знаю? Меньше знаешь – спокойней спишь. – Любаша помолчала и добавила: – Я вообще не уверена, что они собирались везти наркотики через финскую границу. Обычно возят наоборот. Хотя кто их знает… Наверное, поток и туда, и сюда идет. Я никогда не вникала в эти вопросы. Я не уверена, что Колобов собирался их получать в Хельсинки. Он деньги вез. Это – да. А когда, где, в каком количестве он намеревался получать наркоту – фиг его знает. Может, корабль шел откуда-то с Востока, а потом должен был завернуть в питерский порт – после получения денег. Понятия не имею. Об этом вы лучше у Колобова поинтересуйтесь, – добавила она ехидно. – Да не откладывайте дело в долгий ящик. Я вам серьезно говорю: у него намечаются проблемы со здоровьем. Вечные.

Любаша пояснила, что два миллиона «зеленью» – естественно, не личные деньги Александра Ивановича. Их, можно сказать, собирали всем миром, чтобы купить оптом большую партию. И Колобов прекрасно понимал и понимает, что его за их исчезновение никто по головке не погладит. Ему уже явно поставили ультиматум. Поэтому он и бегает, и мальчики его бегают, поскольку догадываются: после отбытия отца-командира и кормильца в мир иной у них наступят не лучшие времена. В худшем случае последуют за шефом, в лучшем – их возьмут куда-нибудь шестерками: ведь все места у священных тел уже заняты другими питекантропами, которые не собираются их никому уступать.

Поэтому и Колобову, в первую очередь, и его мальчикам, во вторую, требуется срочно найти деньги. Или хотя бы того, кто их спер. Потом – дело техники. С грузом, конечно, лопухнулись, но будут деньги – будет и другой груз, а на проценты Колобов как-нибудь насобирает. Или сдерет три шкуры с того, кто их спер, – что он, видимо, и намерен делать. Но пока все глухо. Правда, к поискам уже стали подключаться и те, кто вложил свою долю (и немалую) в эти два миллиона.

– А как вы сами считаете, кто их прихватил? – не удержалась я от вопроса: мне было страшно интересно услышать Любашино мнение по этому поводу – если, конечно, не она сама экспроприировала денежки. Я, кстати, склонялась именно к этой версии. Мало ли что она говорит. У Любаши была возможность, была информация. У нее хватило бы ума, хитрости и смелости, чтобы пойти на такое.

Люба прекратила посмеиваться, некоторое время сидела молча, потом медленно произнесла:

– Не знаю. Самой интересно. («Как и мне?») Кто угодно мог. Конечно, не девки. Мог этот Юрий Раннала или как там его. Например, один из тех, кто давал деньги, направил его в гостиницу, где должен был остановиться Колобов. Раннала деньги прихватил (как – другой вопрос), а потом по возвращении в Питер, при передаче, его и прикончили. Чтоб не трепался зря. Но что я вам это объясняю? Вы все и без меня понимаете.

Люба также считала, что мог и покойный Редька подсуетиться. Правда, она не совсем представляла, как он мог это осуществить практически. Он не поднимался наверх один, только в компании Колобова – когда они приехали и потом, когда после утех в бане отправились по номерам. Хотя, если вспомнить, суматоха в гостинице началась утром, а не ночью. Любаша не исключала, что пропавшая Лена – по чьей-то просьбе – подсыпала снотворное или что-то еще в бокал Александра Ивановича, и когда он спал, кто-то пробрался в его номер и прихватил денежки. В таком случае нельзя исключать и Редьку. Заплатил Лене – пошел в номер Колобова. Они, кстати, на одном этаже жили. Остальные – на других.

– А Лена где? – спросил Андрей.

– Думаю, на том свете, причем тело ее никогда не найдут, – без всяких эмоций заявила Любаша. – Это наиболее вероятно. Она жила с бабкой, старшей сестрой и племянником. Родственники ничего не знают. Мать и отец развелись, оба в новых браках в Питере. Но тоже о ней ничего не слышали. С ними, естественно, связывались. Подружки не в курсе. Границу она в последние дни не пересекала. У нее даже визы не было, и она не подавала документов на ее оформление. Ну если только под чужим именем… Но кто стал бы так возиться с какой-то девчонкой? Выполнила свою функцию – и гуляй. Другие подрастают. С работой фигово, на ее место с десяток желающих найдется. Да, то, что она так внезапно исчезла, определенно подтверждает: была замешана. Но вот во что?..

– Наверх она не поднималась? – уточнила я.

Люба покачала головой и повторила: наверх пошли только девочки телохранителей. Лену с Варей отправили домой.

– Колобов в самом деле ее провожал?