Четвёртый друг. Завидую тебе. Я так не умею. Ввязываться в такие авантюры. К тому же, зачем?

Игорь. А зачем вообще всё?

Четвёртый друг. Сколько лет Ульяне?

Игорь. Семнадцать.

Четвёртый друг. Семнадцать. Она в этом году школу заканчивает?

Игорь. Я понимаю, куда ты клонишь.

Четвёртый друг. А что тут непонятного? Славка учится в Питере…

Игорь. В Москве.

Четвёртый друг. В Москве, тем более. Ульяна тоже – либо замуж, либо в Москву. Столько усилий, столько ты будешь стараться, а потом – разочарование. Зачем тебе это? Только закончишь всю эту передрягу с покупкой, ремонтом, расставишь мебель, сядешь на новенький диванчик, оглянёшься. И всё. Эйфория прошла, всё сделано. Ты, Ольга, дом и долги. Ты говоришь, что я тебе не сочувствую, а между тем мне тебя даже жалко. Усилия не будут стоить результата.

Игорь. Будут. Я уверен.

Пауза.

Четвёртый друг. Тебе видней. Я вот что подумал. Может, тебе обратиться к Ветровой.

Игорь. К Ветровой?

Четвёртый друг. Да, к Ветровой. Да не изображай, что не помнишь! Чего так напрягся?

Игорь. Помню. Когда же я с ней пересекался в последний раз?

Четвёртый друг. Пересекался? Это тебе виднее. Теперь она занимается страховой медициной. Смотри, я могу ей позвонить и предупредить, что ты на неё выйдешь. Она адекватная, может пойти навстречу. Я не гарантирую, но могу попытаться. Дать тебе её телефон?

Игорь. Дать? Нет, не надо. У неё я не хочу просить.

Четвёртый друг. Почему? У неё точно есть.

Игорь. Не важно.

Четвёртый друг. Как хочешь. По-моему, это вариант.

Игорь. Хотя ладно, дай. В крайнем случае позвоню.

Четвёртый друг (пишет на листочке номер, ворчит). Не помнит, когда пересекался, главное. Я бы сам с ней пересёкся. На, держи заветные цифры.

Оля. Она тебе уже успела позвонить?

Игорь. Успела? Ты издеваешься? И мама, и отец, оба по два раза позвонили! Зачем ты им сказала? Кто тебя просил, Оля? Ну кто? Мать мне сразу объявила, что я её до инфаркта доведу. Ты не могла посоветоваться со мной для начала?

Оля. Не могла.

Игорь (не слушает). Ты что, не знала, с кем имеешь дело? Ты как будто не в курсе, что отец до сих пор пережить не может, что я на полставки перешёл и занялся халтурой. Десять лет прошло, он всё не успокоится. Спасибо, дорогая, дала новый повод.

Оля. Ты всё равно не мог бы скрыть такое. Ты родителям вообще не собирался говорить про дом?

Игорь. Собирался. Но постепенно. Их к таким вещам надо готовить. Морально. А ты меня, получается, просто подставила.

Оля. Игорь, тебе не стыдно? Как я могла с тобой посоветоваться, если они услышали от кого-то и сразу позвонили мне? Твой отец застал меня врасплох! Ты меня не предупреждал, что им говорить, а что нет.

Игорь. А то ты сама не догадываешься! Я в течение битого часа выслушивал всё, что только можно: что у меня не хватит денег, что дома продают только жулики, что нас обманут и оставят на улице. И далее коронная фраза – «Подумай хотя бы о детях!». Как выясняется, эта фраза подходит к любому поводу.

Оля. Слушай, именно так они и должны были отреагировать. Как бы ты их ни обрабатывал предварительно. Хочешь, я завтра съезжу к ним и немного успокою? Мы с Улей всё равно собирались их навестить. Так что мы заедем, поговорим, они к этой мысли постепенно привыкнут. Это они сегодня в шоковом состоянии, а дальше будут ворчать по привычке.

Игорь устало вздыхает, снимает грязную рубашку, надевает чистую.

Игорь. Что-то я устал… Я думал, что с этим домом будут проблемы. Но мне казалось, что будет трудно решиться, трудно, не знаю, собирать документы, оформлять что-нибудь. Но, честное слово, я был уверен, что деньги мне займут на раз. У меня же столько друзей…

Оля. Тогда тебе должно понравиться то, что я тебе сейчас скажу. В друзья записались те, от кого я не ждала. Вот!

Оля протягивает Игорю конверт. Игорь открывает – внутри лежат деньги, он быстро пересчитывает.

Оля. Это моя мама. Ну, и папа. Там, конечно, в масштабах покупки дома сумма символическая, но, думаю, тебе будет приятно. Достаточно трогательно, правда?

Игорь. Евро? Откуда у твоих родителей столько денег?

Оля. Мы же им помогаем, и они уже много лет всю пенсию откладывают. Плюс похоронные.

Игорь. Похоронные? (Пауза.) Похоронные??? (Вдруг резко меняет интонацию на самую ласковую.) Лёля, ты что делаешь сегодня вечером?

Оля (опешив от такого вопроса, растерянно). Я? Ничего…

Игорь. Прекрасно! Пойдём вечером на улицу? У детей конфеты отнимать? (Опять меняет интонацию.) Какие похоронные? Ты с ума сошла? Отдай им немедленно.

Оля. Не буду.

Игорь. Нет, будешь. Скажи, разумеется, спасибо и так далее, но отдай. У меня ещё какая-то совесть есть.

Игорь вкладывает в руку Оли конверт.

Оля. Я не могу. У меня тоже совесть! Два пожилых человека, которым уже за семьдесят, хотят почувствовать, что они тоже могут помочь, и тут я? Если бы ты видел, как они собой гордились. К тому же сумма не такая большая.

Игорь. Вот именно! Для нашей ситуации это ничто! А для них это серьёзные деньги. Подумай только! Все их сбережения!

Оля. Знаешь! Вот сам возьми и верни!

Оля резко впихивает Игорю в руку конверт, исчезает.

За спиной Игоря стоят родители Оли – Валентина Николаевна и Анатолий Васильевич стоят рядышком, двигаются синхронно и представляют собой как бы единое целое.

Игорь. Валентина Николаевна, Анатолий Васильевич, спасибо вам большое, но… я не могу.

Игорь протягивает конверт с деньгами, но его никто не берёт.

Игорь. Мы с Олей посоветовались и решили, что нет, не надо. Возьмите. Я очень тронут.

Анатолий Васильевич. Ах вот как…

Валентина Николаевна (немного причитающие интонации). Игорь, что ты, что ты? Я так рада, что вы покупаете дачу.

Игорь. Это не дача. Это дом, маленький.

Валентина Николаевна. Правильно, дом. У каждого должна быть своя дача, хотя бы маленькая.

Анатолий Васильевич. Я тоже всячески поддерживаю. Своя земля… Будете приезжать, дышать свежим воздухом.

Валентина Николаевна. А то всё время на работе и на работе. Ты, Игорёшенька, совсем бледный. И Улечке полезно. И Славик будет из этой загазованной Москвы приезжать.