Я говорю, что уже поздно, и спрашиваю, как она.

— Я не могу есть, — после длинной паузы отвечает она. У нее такой слабый и испуганный голос, что я непроизвольно отодвигаю трубку от уха, чтобы не слышать его. — Прости, милый… Просто я больше не могу. — Она пытается справиться со слезами, и мне становится стыдно за то, что я вместе со всеми делаю вид, что больше всего нас волнует то, что она не может есть. — Как папа? — спрашивает она дрожащим голосом.

Я говорю, что он спит.

— А как прошла игра у Чарли? — спрашивает она. Чарли только что сыграл свой первый матч за школьную команду семилеток.

Я говорю, что все в порядке. Мне ужасно хочется сказать, что я люблю ее, но я боюсь ее напугать, так как это звучит слишком патетично.

— Спокойно ночи, — вместо этого говорю я.

— Спокойно ночи, милый, — отвечает она, и я слышу, как кто-то забирает у нее трубку.

Вторник, 20 апреля

Я безжалостно запускаю себя на полные обороты, переключаю коробку передач на первую скорость, выжимаю из двигателя все, на что он способен, но у меня ничего не получается. Я ощущаю вялость, безразличие и даже не могу сформулировать собственные мысли. Но мне необходимо двигаться хотя бы для того, чтобы иметь возможность сесть в фургон и уехать куда глаза глядят — хоть в Судан, хоть на край света. Все время представляю себе, как потом буду рассказывать об этом Марку и Кейт. Мы сидим у Элли, я окреп, поумнел и приобрел мудрость после всех испытаний, выпавших на мою долю. У меня отличная работа, и все смотрят на меня открыв рты. «Ты считаешь, что у тебя депрессия? Чушь собачья! — Глоток пива для усиления эффекта. — Когда умерла мама и я разошелся с Джеммой, — задумчивый взгляд, устремленный к потолку, — мне было настолько плохо, что я не спал до тех пор, пока не добрался до Судана. Я ни разу не остановился, чтобы передохнуть. В Италии я сел на паром и к рассвету уже был в Африке. Весь день до самой полуночи я просидел в баре Мустафы. Просто пил и смотрел на людей. И на следующий день я снова вернулся туда, после того как вылез из сточной канавы, в которой оказался ночью. И так продолжалось в течение целого месяца. Целый месяц я ни с кем не говорил и только пил. Разве это можно сравнить с твоей депрессией, Марк, которая вызвана лишь тем, что у машины нужно менять прокладку головки?»

Первый день у «Гордера и Скука». Все замолкают, когда кто-нибудь из членов так называемой команды близок к тому, чтобы совершить крупную сделку. Разговоры прекращаются, и все с тревогой устремляют взор на говорящего. Если он произносит: «Не сообщите ли вы номер вашего счета?», все понимают, что сделка заключена, и обмениваются восхищенными взглядами.

Переполненный адреналином удачливый агент бросает трубку и во всеуслышанье сообщает о своем достижении, а если сумма контракта оказывается особенно выдающейся, он начинает еще и распевать на глазах у своих менее успешных коллег. Нечто подобное было сегодня продемонстрировано Джеймсом, который разгуливал перед Берни и пел: «Семнадцать и пять, семнадцать и пять, семнадцать и пять». А ученикам предоставляется «привилегия» переставить флажки на доске соревнования, озаглавленной «Гонка за монетой звонкой». За Джеймса это делает Саманта. Вписав его достижение, она ударяет ладонью по доске и начинает скандировать: «Джеймс! Джеймс! Джеймс!»

Торговая формула, которой нас обучают на курсах концептуальной торговли, носит название ОИДСЖД. Вот ее составляющие: Определение проблемы с помощью Идентификации ее идеального решения. Доказательство того, что ваш продукт является идеальным решением проблемы (для этого используется система СПВ — Свойства, Преимущества, Выгода). Согласие, получаемое с помощью наводящих вопросов, типа «не так ли?». Добейтесь согласия на каждом этапе убеждения, чтобы оно разрасталось и крепло. Желание, подпитываемое энтузиазмом, позитивной речью (бутылка пива наполовину полна, а не наполовину пуста) и демонстрацией массовости (наш журнал читают тридцать пять тысяч человек — это почти половина того, что может вместить в себя стадион Уэмбли). Еще одно возвращение к Определению проблемы и, наконец. Действие с помощью метода РАПДКП — рикошет, альтернатива, приглядка, допущение, косвенные и прямые методы. Например, образчик рикошета: «У вас много читателей?»… «Вы стремитесь к большой читательской аудитории?» Альтернативный метод: «Так нам лучше купить у вас целую страницу или половину?». Метод допущения: «Какой у вас номер счета?». Косвенный метод: «Не могли бы вы связать меня с бухгалтерией?». Прямой метод: «Так, значит, вы покупаете нашу рекламу?». Нас даже обучают шуткам, с помощью которых можно выходить из неловких ситуаций, если вдруг выяснится, что все телефонные разговоры у нас записываются: «Ах, зачем вы это сказали? Теперь меня уволят».

Позвонил Джемме и извинился за прошлый вечер. Сначала она заявила, что не хочет меня видеть. И мне пришлось согласиться заехать за ней. Она считает, что мы ссоримся только тогда, когда ходим в паб. Поэтому я отвожу ее в Комик-трест за Лестерской площадью.

Я изо всех сил стараюсь развлечься, но у меня ничего не получается. Массовик-затейник из шкуры вон лезет, заставляя публику знакомиться друг с другом: «Теперь этот ряд. Ну-ка встали! Повернулись! И пожали руки сидящим за вашей спиной. Начали!»

Все это слишком напоминает то, что происходит на работе — гиперэнтузиазм, фальшивая доброжелательность и начальственный тон. Когда я отказываюсь встать, затейник пытается повлиять на Джемму, чтобы она заставила меня это сделать.

— Это твой бойфренд? — спрашивает он и добавляет, когда она отвечает кивком: — Надеюсь, ты недолго будешь с ним возиться. — И мы с Джеммой поворачиваемся друг к другу.

Домой мы возвращаемся на метро и всю дорогу молчим. От станции «Чешем» я подвожу ее на фургоне, но, когда мы доезжаем до ее дома, она не выходит. Мы сидим в машине и смотрим на дождь через ветровое стекло. И я уже почти собираюсь рассказать ей о том, как чуть не написал на ее спине «Ты выйдешь за меня замуж?», но она вдруг произносит: «Ничего у нас с тобой не получается».

Я говорю, что все прекрасно, и пытаюсь ее поцеловать, но она начинает плакать.

На обратном пути я тоже начинаю плакать, потому что понимаю, что у нас действительно ничего не получается, только я не могу понять почему. Слезы скапливаются под подбородком, как намокший ремешок от шлема, и когда я вытираю их тыльной стороной ладони, то неожиданно вздрагиваю, так как этот жест напоминает мне удар по горлу бритвой.

24 апреля: Дыхание у нее становится все более поверхностным. В горле все время что-то трещит, как вода, попавшая в розетку, и шипит. Я обтираю ей лоб влажной фланелью и смачиваю губы лимонной коркой, пока меня не сменяет папа. «Ну ладно, теперь моя очередь», — произносит он, и я чуть не взвиваюсь под потолок: он говорит это таким тоном, словно я должен уступить ему место за пультом управления видеоигрой. Я встаю в ногах кровати и крепко беру Чарли за руку.

Желвак, который ходуном ходил на маминой шее, движется все медленнее и медленнее. Вошедшая сестра пытается прощупать ее пульс. «Уже скоро», — говорит она и улыбается. Мы уже семь часов находимся рядом с мамой. Никто из нас не спал и не ел. И все равно она не имела права говорить «уже скоро», словно мы ждем, когда освободится столик в ресторане. Словно мы куда-то спешим.