Феличи встал и подошел к окну, откуда открывался вид на колоннаду Бернини, окружающую площадь собора Святого Петра. Он пристально смотрел на пустынную в это время площадь, сцепив руки за спиной. Автомобильное движение мимо Ватикана по улице Порта Кавальери было все еще интенсивным. Вечерний воздух наполнял шум обожаемых итальянцами скутеров и гудки машин.

— Ради блага святой Церкви, — наконец произнес Феличи, — мы должны изъять Кодекс майя и хранить его в секретном архиве.

— А что если мы найдем его и там действительно окажется какое-то зловещее предсказание? Есть ведь и научные доказательства того, что древние майя были правы. Разве нам не следует предупредить весь мир? Возможно, людям нужно будет перебраться на возвышенности.

— Главная моя забота, которая должна быть и вашей тоже, заключается в том, что в Кодексе может содержаться информация, угрожающая истинной вере, — ледяным тоном ответил Феличи. — Мы, монсеньор, несем ответственность за Церковь.

Дженнингс пожал плечами. Лично его Церковь интересовала в последнюю очередь. По поводу предсказания он тоже не особенно беспокоился. Ученые уже сделали некоторые расчеты, неизвестные широкой публике, и Дженнингс сам изучил карты, которые предсказывали катастрофические последствия, связанные со смещением географического полюса Земли. Основываясь на этой информации, он уже приобрел недвижимость в одном из немногих районов мира, где в декабре 2012 года будет безопасно. Но сама возможность найти Кодекс по-настоящему разожгла интерес Дженнингса, и вот уже некоторое время он был сосредоточен на его поисках даже в гораздо большей степени, чем мог бы предположить Феличи.

— Обнаружение Кодекса майя стало бы археологической сенсацией, ваше преосвященство, — сказал Дженнингс. — Наравне с находкой свитков Мертвого моря, Розеттского камня, «терракотовой армии» и гробницы Тутанхамона. Тот, кто найдет это пророчество, обессмертит свое имя в анналах истории.

— Ну и?.. — с вызовом бросил Феличи.

— Найти Кодекс только для того, чтобы потом спрятать его в секретный архив… Мы не только потеряем возможность совершить величайшее археологическое открытие, но также нарушим свой долг, скрыв предостережение древних майя от человечества. — Дженнингс напыщенно засопел.

— Я хотел бы напомнить вам, монсеньор, что на финансирование ваших археологических экспедиций расходуются суммы, которые нельзя назвать скромными. И какими они будут — полностью зависит от того, будете ли вы сотрудничать.

— Банк Ватикана — не единственный источник финансовой поддержки археологических раскопок, ваше преосвященство.

Дженнингс уже успел навести справки относительно альтернативных могущественных спонсоров. Конечно, более благоразумно было промолчать об этом, но благоразумие никогда не относилось к сильным качествам Дженнингса.

— М-да, а я надеялся, что до этого у нас не дойдет, — сказал Феличи, поднимаясь со своего места, чтобы взять папку, — но вы не оставляете мне выбора.

Он вручил Дженнингсу подборку полученных фотографий и с удовлетворением принялся следить за его реакцией.

От шока Дженнингс потерял дар речи, и лицо его стало мертвенно-бледным.

— К счастью для вас, монсеньор, первостепенным здесь является то, чтобы не пострадал имидж святой Церкви, и от вас больше пользы внутри Церкви, чем вне ее, — сказал кардинал, отнимая у несчастного священника папку с фотографиями. — А теперь, разобравшись с вопросом относительно того, что необходимо сделать с Кодексом майя, перейдем к еще одному совершенно конфиденциальному моменту.

Дженнингс кивнул.

— В конце Второй мировой войны, чтобы гарантировать себе победу над коммунизмом, правительство Соединенных Штатов и Ватикан объединились с целью вывезти ряд немецких ученых и просто людей, обладавших ценной информацией, которая могла бы помочь в ликвидации этой угрозы. Среди них был офицер гиммлеровских войск СС Карл фон Хайссен. В обмен на его сотрудничество ему была предоставлена возможность под другим именем стать католическим священником в приходе Сан-Педро.

— Еще одним таким человеком был Адольф Эйхманн, — сказал Дженнингс, у которого перед глазами до сих пор стояли те фотографии.

— Эйхманн умер, а вот фон Хайссен жив — по крайней мере, мы так думаем. Вы должны были знать его как отца Эрнандеса.

— Да, теперь припоминаю его. Он еще по-испански говорил с сильным акцентом — но вы говорите, что он немец?

— На Антигуа очень хорошие испанские школы, монсеньор, а фон Хайссен прошел там серьезное обучение, но даже школы на Антигуа ничего не могут поделать с культурными корнями. Нужно сказать, что в своей роли отца Эрнандеса фон Хайссен был весьма полезен в борьбе против коммунизма, и до последнего времени то, кем он является на самом деле, оставалось в тайне. К сожалению, он, как и вы, проявил неосторожность, и недавно мы выяснили, что он вел дневники.

— Дневники, которые могут оказаться опасными для Ватикана и правительства США? — Дженнингс почувствовал шанс поправить свое пошатнувшееся положение.

— В этих дневниках также может содержаться информация о местонахождении Кодекса майя, — с каменным лицом ответил Феличи. — Как бы там ни было, мы хотим заполучить их.

— У вас есть какие-нибудь догадки насчет того, где сейчас может находиться фон Хайссен?

— В Сан-Педро он вышел на пенсию, но, видимо, кто-то подсказал ему, что на его след в конце концов вышел Моссад, после чего ему пришлось спешно уехать — возможно, в Перу.

— Выходит, он исчез.

— Может быть. И тем не менее вам нужно будет сделать несколько осторожных — подчеркиваю, очень осторожных — запросов. В качестве прикрытия вы получите назначение в тот же приход в Сан-Педро на берегу озера Атитлан, где уже некоторое время нет постоянного священника. Вашей основной задачей по-прежнему является поиск Кодекса майя, и вы отправляетесь в Гватемалу завтра же. Все документы для вашего путешествия находятся у отца Кордоны. Если вам понадобится выйти на контакт, у папского нунция в Гватемала-сити имеются надежные каналы связи, но даже ему неизвестно о настоящей цели вашего возвращения. А тем временем эти фотографии пока полежат в моем сейфе, монсеньор. — Феличи помахал папкой перед Дженнингсом. — И я очень надеюсь, что вы не дадите мне повода пустить их в оборот.

Вена

Антонио Содано осторожно нащупывал подпружиненные штифты замка в квартире Алеты. Столкнувшись с той же проблемой, что и О’Коннор, он поменял отмычку на более тонкую и попробовал придавить их снова. Удерживая натяжение вторым крючком-зацепом, он наконец поднял последний штифт за линию разрыва и повернул цилиндр замка. Содано открыл дверь из массива кедра и прислушался. Слева был виден свет и слышался звук бегущей воды. Он тихо двинулся вперед и проскользнул из прихожей за угол. В ванной, расположенной в конце коридора, чистила зубы женщина. Та самая женщина, которая была изображена на полученной им фотографии. Высокая и хорошо сложенная, она сейчас стояла перед зеркалом и изучала свои зубы; под натянутой ночной рубашкой угадывался контур ее высокой груди. Он нащупал кляп у себя в кармане и снова отступил назад в прихожую.