Возможно ли, чтобы так странно сломался поисковик?.. Видимо, да, потому что согласно его показаниям, в близлежащем пространстве людей вообще не имелось.

Он поднял глаза и обвел товарищей ошалелым взглядом.

— Ну что, есть вопросы? — Прошин протянул руку, переключая диапазон на волновой уровень. — Тогда гляди сюда.

Андрей с опаской глянул на экран и удивился в очередной раз: теперь вокруг него не было ни одной твари. Все свои. Потом один силуэт опять налился чернотой — командир снова складывал пальцы в свои хитрые фигуры. Это что же, он мог превращаться в нелюдь во всех диапазонах, по желанию?..

— А… — произнес Андрей и умолк: что тут спросишь, когда рушатся основы. Есть люди и нелюди. Видишь нелюдь — убей. Так кто же перед ним? Кто он сам? Почему?..

Прошин погасил красный мотылек, словно бы спрятал его в кулаке, сказал:

— Попробую тебе кое-что объяснить. У нас в группе все контактировали с нелюдями, многие получали повреждения от объектов. И эти повреждения так вот проецируются на поисковом компе. Мы несем в себе отпечаток, но без генетических изменений. Мы люди. А отпечаток дает нам некоторые дополнительные возможности — что называется, открывает чакры. Тебе, я уверен, доводилось ощущать в себе что-то необычное.

Вихрь мыслей и воспоминаний разбежался рикошетами по закоулкам мозга, и на каждую загадку теперь находилось объяснение.

— Но как же проверки? Как же Кодекс?! Неужели в Бюро об этом не знают?! — Маркелов слабо шарил рукой по груди, то ли ища сигареты, то ли пытаясь нащупать аптечку, чтобы вколоть себе стимулятор для прочистки «чакр».

По Кодексу нелюдью считался каждый, внешне имеющий признаки человека, но с генетическими отклонениями от общепринятой структуры ДНК. Основным признаком были наномолекулы, побочным — какие-либо сверхспособности (повышенная живучесть, регенерация, устойчивость к волновому, термическому, химическому воздействию и проч.)

— Руководство всё знает. И закрывает глаза. Потому что иначе пришлось бы уничтожить весь поиск, имевший дело с граллами, а если набирать новых, их постигнет та же участь. И потом это незаменимые качества именно для нашей работы. Но мы люди, Андрей. Верно, ребята?

Бойцы не возражали, однако вид имели какой-то обреченный. И Андрей понял почему: объект был крайним.

— А что потом?.. — спросил он и спохватился: всё-таки не стоило задавать этот вопрос. Но это же как-никак касалось и его!

— Потом… — медленно повторил Прошин, и лицо его словно бы вновь постарело на десять лет. Остальные смотрели на командира так, как будто он был для них соломинкой и последним зарядом в стволе одновременно. — Потом будем действовать по ситуации.

У Андрея мелькнула тень мысли, против кого «потом» собирается действовать капитан, но он об этом даже думать не стал, а поскорее загнал мысли подальше в подсознание. В целом он чувствовал себя так, словно получил заряд парализатора: звуки отдалились, будто бы стеклянная стена отрезала его от мира, зрение утратило резкость. Андрей не мог шевельнуться — он был извне, не вместе со всеми, а один, словно выброшенный на пустынный берег.

Прекрасно понимая его состояние, товарищи попытались выразить поддержку и сочувствие: кто-то хлопал по плечу, что-то говорили этакое ободряющее, улыбались. Не так-то просто осознать, что по сути своей он смертник, одноразовый и опасный инструмент, который лучше выбросить от греха подальше лишь только исчезнет потребность в нем. Чиккен что-то сунул ему в вялую ладонь, потрепал по затылку и вышел. Остальные тоже расходились, а Андрей остался сидеть, с удивлением глядя на тонкую золотисто-коричневую ампулу, по которой вилась голографическая надпись: «Жидкая женщина».

Он машинально сунул капсулу в нагрудный карман и поднял глаза на капитана. Ему только что показали, кто он есть — кем он стал в СПАСе после трех лет самоотверженной службы: человеком без будущего, а по общим понятиям и не человеком вовсе. И перед ним сидел такой же обреченный. Да что там: Шаман, судя по его способностям, схватил куда большую «дозу», чем все они, вместе взятые. Вот почему он выгородил того старика с зашкалившими параметрами.

Теперь Андрей отбросил колебания — Шаману и в самом деле можно было рассказать о своей неразрешимой проблеме. Позже он мог и не решиться.

— У меня есть разговор, командир. Три года назад я подобрал детеныша вырси…

— Я знаю, как ты попал в СПАС, — сказал Прошин. Андрей в общем-то подозревал, что капитан многое о нем знает. Но явно не всё. И он коротко рассказал о своем последнем увольнении в Москву.

Реакция Шамана была неожиданной: выслушав, он вдруг захохотал, чего Андрей до сих пор никогда не слышал, и хлопнул его по плечу:

— Человек с печатью нелюди и вырсь, переделанная в человека. Иные должны поддерживать друг друга, а, Андрюха? Это ты мне хотел сказать, так? — Тут его лицо стало серьезным. — Не дрейфь. Я пришел к пониманию этого трудным путем. В Москве девчонка обречена.

— Как и мы теперь… — мрачно проронил Андрей.

— Ну, насчет нас я не делал бы таких скоропалительных выводов. А вырсей нам, как-никак, когда-то определили в «собратья». Так вот: пока на Базе для нас будут готовить технику, мы с тобой дернем в Москву и заберем твою Марию. Думаю, это не займет много времени.

— В Подмосковье… — ошарашенно поправил Андрей. Скорость принятия командиром решений всегда вызывала в нем восхищение и самую настоящую белую зависть, однако такого варианта он не ожидал, потому что…

— Но на это надо получить разрешение Бюро… — пробормотал он. — А как же генетический контроль?..

— Это не твоего ума дело, — Шаман усмехнулся загадочно. — Не ломай до времени голову, и, уж пожалуйста, ни о чем не спрашивай. Просто положись на меня.

Земля-А4, Новая Мать.

Дачный поселок Мамонтовка.

«Льдышка» аккуратно опустилась на знакомый Андрею дачный участок.

Сам Маркелов до сих пор пребывал в некотором шоке. Они покинули Варду не более часа назад. Там они вместе с аппаратом опустились на специальном лифте в бункер и задвинулись в портал. Потом, естественно, оказались на Базе, где Прошин ненадолго вышел, велев Андрею ждать внутри. Вернувшись, он сообщил, что об уничтожении Хантера доложено, и все приготовления к дальнейшим действиям ведутся. А потом просто сел за руль и, никуда не торопясь, вывел «Льдышку» сначала с территории ангара, а затем и с территории Базы, сделав охранникам ручкой, а те в ответ всего только и предприняли, что повторили его жест.

Всё, что потребовалось от Андрея — это назвать координаты места. Остальное время он молчал и ни о чем не спрашивал, памятуя просьбу Шамана, да и немало огорошенный всем происходящим. Вместе с тем он испытывал внутренне огромное облегчение, слегка коловшее совесть: решение проблемы как-то незаметно переложилось на чужие плечи. В то же время он отдавал себе отчет, что справиться самому ему было бы не по силам. Теперь ему тоже предстояло кое-что, очень и очень для него нелегкое, а именно — разговор с Татьяной.