— Плед!

— О чем это вы, миледи? — удивился повар.

— О том, кто напал на меня и ранил. Я только что вспомнила, что на нем был плед.

— Но пледа среди его вещей не было. Я видел, как лэрд Ангус обыскивал его. При нем оказалось лишь несколько монет.

В этот момент взгляд Элайны упал на окно, и она увидела, как через стену перелетело еще одно ядро, и со двора донеслись пронзительные крики.

— Черт! — Элайна бросилась из комнаты.

— В чем дело? Что случилось? — послышался голос леди Уайлдвуд.

Привлеченная доносившимися со двора криками, она выбежала в зал, а следом за ней и Эбба, и Джанна. В тот же миг из комнаты Ангуса выскочили Герти и Джиорсал.

Быстро объяснив им, в чем дело, Элайна сбежала по ступенькам. Элджин не отставал от нее ни на шаг. Добравшись до двери замка, Элайна распахнула ее и замерла на пороге. Весь двор был усеян горящими обломками разрушенных построек, а те, что уцелели, могли того и гляди вспыхнуть. Женщины и дети пытались погасить огонь.

— Боже мой!

Элайна обернулась, услышав возглас матери. Леди Уайлдвуд выскочила из замка и теперь стояла вместе с Элджином на верхней ступеньке лестницы. Элайна хотела приказать ей вернуться в замок, как вдруг повар ткнул пальцем в сторону и крикнул:

— Конюшни!

До Элайны донеслось испуганное ржание животных. Конюшни были объяты огнем. Элайна решила спасти лошадей, оставшихся в замке после того, как Дункан выступил в поход. В основном это были пони и жеребые кобылы.

Когда Элайна пробежала полпути к конюшням, через стену перелетело еще одно ядро.

— Стойте! — крикнула Элайна, глядя, куда упадет ядро. Сначала ей казалось, что с неба падает один огромный огненный шар. Но вдруг в полете этот шар распался на многочисленные горящие куски. Разлетевшись во все стороны, куски эти упали на землю, и большая часть двора вмиг занялась огнем.

Элайна пронзительно закричала. Ее крик подхватили другие. Находившиеся во дворе женщины и дети заметались, истошно вопя и прячась от падавших с неба горящих обломков. Элайна отпрянула в сторону, пытаясь уклониться от летевшего на нее куска, однако от другого увернуться не успела. Он ударил ее в плечо. Она покачнулась, но сумела удержаться на ногах и поспешно отряхнула платье. Слава Богу, оно не загорелось. Оглянувшись, Элайна с облегчением заметила, что Эдджин цел и невредим и по-прежнему следует за ней по пятам.

— Выводите лошадей! — крикнула ему Элайна, а сама устремилась к женщине, сбитой с ног горящим осколком.

Помогая женщине встать, Элайна вдруг увидела рядом с собой мать. Та энергично сбивала с женщины пламя.

— Отведи ее в замок и оставайтесь там! — приказала Элайна, подталкивая обеих в сторону замка. — Всем укрыться в замке! — крикнула она женщинам и детям, пытавшимся потушить пламя, объявшее их дома.

— Они никуда не пойдут! — крикнула Джанна, подбегая к ней. — Ведь они пытаются спасти свои дома.

— На кой черт им эти дома, если они погибнут!

— Может, вы подниметесь на стену и посмотрите, что предпринять?

— Что я могу предпринять? — удивилась Элайна.

— Лучше всего применить ту же тактику, которой пользовалась леди Эгнис.

— Ах, леди Эгнис. — вздохнула Элайна. Когда она приехала в замок, Джиорсал постоянно ставила ей леди Эгнис в пример. Черная Эгнис сдерживала осаду англичан полгода. Мужа ее в то время не было в замке. — И что же она делала?

— Джиорсал рассказывала нам, что после каждого залпа она осыпала врагов проклятиями, обзывала и проклинала их, а женщины в это время тушили огонь.

— Обзывала? Джанна кивнула.

— И проклинала, миледи.

— Понятно.

Элайна бросилась к стене.

— Миледи! — обрадовался Рэбби, увидев хозяйку.

Наверное, он надеялся, что Элайна снова придумает какой-нибудь хитроумный план, чтобы избавить их от англичан. Увы! На сей раз никакого плана у Элайны не было.

Элайна огляделась. Рэбби и другие мужчины, оборонявшие стену, пускали по врагу стрелы. Это было Элайне на руку. Подойдя к стене вплотную, она посмотрела вниз сквозь небольшое отверстие. Баллиста была установлена у переправы, напротив рва с водой. Видимо, Гринвелд приказал поставить ее так близко, чтобы было удобнее вести обстрел замка. Уничтожить сооружение не представлялось возможным, поскольку его окружали воины с щитами в руках, Сейчас они готовились к очередному выстрелу.

Элайна бросила взгляд на кучу обломков, которую они собирались поджечь, потом оглянулась: по двору взад и вперед сновали женщины. Повернувшись в сторону неприятеля, Элайна громко крикнула:

— Гринвелд!

От толпы воинов, собравшихся у катапульты, отделился один. Не выходя из-за щитов, он поднял голову и заорал:

— Гляди-ка! Никак моя сопливая дочка пожаловала!

— Никакая я вам не дочка! — бросила Элайна. — А вот вы, сэр, настоящий трус!

— Трус, говоришь?

— Да! Только трус силой принуждает женщину выйти за него замуж, а потом избивает ее до полусмерти! И только трус вынюхивает, где она прячется, а потом нападает на замок!

— Я не виноват, что твой муж уехал из замка, бросив тебя на произвол судьбы! — При этих словах Элайна насторожилась. В душу ее закралось смутное сомнение. Однако прежде чем она успела обдумать эти слова, Гринвелд снова завопил: — Выдай мне ее, чертово отродье!

— Я тебе не отродье, а леди Данбар, ублюдок! — крикнула Элайна.

— Отдай мне ее! Она моя законная жена! Ты не имеешь права прятать ее!

— Она моя мать, а тебе она никто! Наверняка ваш брак уже расторгнут!

Эти слова вывели Гринвелда из себя. Он что-то крикнул стоявшему рядом воину, и в Элайну полетела стрела. Она отпрянула в сторону, и вовремя: стрела, свистя, пролетела мимо. Сердце у нее испуганно забилось.

— Мерзавец! — послышался крик леди Уайлдвуд.

Элайна обернулась. Так и есть! Мать собственной персоной. Стоит у стены и осыпает нападавших проклятиями. А она даже не слышала, как та подошла.

— Ни стыда у вас нет, ни совести! — продолжала леди Уайлдвуд. — Как вы можете сражаться с беззащитными женщинами!

— А вот и моя строптивая женушка пожаловала! — подал голос Гринвелд.

— Больше я тебе не жена!

В ответ на эту реплику была выпущена стрела. Пробормотав проклятие, Элайна оттащила мать в сторону. И тут же вторая стрела пролетела мимо.

— Мама, это я должна клясть его на чем свет стоит, а не ты!

Расхохотавшись, леди Уайлдвуд откинула с лица прядь волос.

— А здорово я его, верно? Какое же наслаждение наконец-то высказать этому негодяю все, что я о нем думаю!