мыслей, переживаний. Складывается впечатление, что жизненная энергия направлена от объекта к субъекту, препятствуя тому, чтобы объект приобрел в жизни субъекта хоть какое-то значение. Энергия уходит от объекта, как будто субъект это магнит, который притягивает ее к себе. Объект обесценивается, всегда имеет второстепенное значение по сравнению с субъектом. Иногда воспринимается субъектом лишь как внешний знак, символ идей, переживаний, мыслей субъекта.

Для обозначения названной жизненной энергии Юнг использует понятие «либидо». Либидо он понимает как психическую энергию, интенсивность всех психических процессов, глубинную бессознательную энергию влечений человека, определяющую его поведение. Таким образом, интроверт стремится отнять либидо у объекта, подчинить объект себе и испытывает постоянный страх перед возможностью стать подчиненным объекту. Экстраверт, напротив, стремится раствориться в объекте, передать ему свое либидо.

Юнг рассматривает экстраверсию и интроверсию как формы приспособления и усматривает аналог в животном мире, где существуют две формы приспособления: «прожорливый» тип и «плодовитый». Плодовитый тип обеспечивает выживание вида рождением большого количества особей: растрачиваясь, распространяясь в среде. При этом отдельный индивид менее защищен и наделен меньшей продолжительностью жизни. Прожорливый наделен меньшей плодовитостью при большей защищенности индивида от средовых воздействий.

Анализируя вопрос о природе экстраверсии и интроверсии, Юнг приходит к утверждению о том, что движение либидо никогда не может быть полностью односторонним, всегда направленным в одну сторону. Подобно систоле и диастоле в биении сердца, в психической жизни каждого индивида должны быть представлены оба механизма. Однако присущий человеку жизненный ритм этих механизмов в силу природного предрасположения и обстоятельств жизни обычно оказывается «сдвинутым» в сторону преобладания либо экстраверсии, либо интроверсии, и тогда мы говорим о типе интроверта или экстраверта. Сравнение с систолой и диастолой сердца ярко показывает уязвимость каждого выраженного типа. Если один из механизмов, которые в идеале должны быть уравновешены, превалирует над другим, неизбежно возникает тенденция к компенсации этой односторонности. Как происходит эта компенсация, объясняет теория вторичных типов Юнга.

В соответствии с общим положением глубинной психологии, работа по компенсации тех «перегибов», которые творит наше сознание, по удержанию биологически целесообразного равновесия со средой, ложится на бессознательную часть нашей психики. Итак, чем более экстравертирована наша сознательная жизнь, чем сильнее в нас стремление ассимилироваться в объекте, подчинить свою жизнь работе, семье, требованиям обстоятельств, тем сильнее эгоцентрическая установка бессознательного. Чем полнее экстравертированность сознательной установки, тем инфантильнее, грубее и архаичнее бессознательная установка. Тем более примитивный, эгоистический, инфантильный характер приобретает бессознательное. Юнг пишет, что у выраженных экстравертов бессознательное наполнено лишь инстинктами, ибо все, что было в психике культурного, отдано в пользу объекта. Здесь бессознательное становится таким, каким описывал его 3. Фрейд.

До тех пор, пока «крен» сознания не чрезмерен и бессознательное справляется с работой по компенсации, все в порядке. Как только экстравертированность сознательной установки становится больше, чем допускают возможности компенсации, появляется на свет бессознательное, и становится в оппозицию к сознательной установке, нарушая целостность и приспособление личности.

Так, типичными невротическими проявлениями для экстравертов являются различного рода телесные недуги, вызываемые нарушением здоровья психики. Приступы астмы, сердечные приступы, боли в желудке, затруднения при глотании нарушают ход жизни экстраверта, подчиненный полностью внешнему объекту. Таким образом бессознательное защищает субъекта от полного разрушения властью экстравертированной сознательной активности, не учитывающей реальных возможностей и потребностей субъекта. Ненормальные телесные проявления выступают для души и тела, приносимых в жертву объекту, как способ «обратить на себя внимание». При интроверсии, напротив, бессознательное обретает экстравертированную установку.

Юнг рассматривает экстраверсию и интроверсию как общие свойства психики, биологически заложенные в индивиде. Однако конкретная структура психики может быть весьма различной, в зависимости от присущей индивиду структуры основных психических функций.

Юнг выделяет четыре основные психические функции, обслуживающие сознательную жизнь субъекта: две рациональные (разум и чувства) и две иррациональные, то есть не подконтрольные рассудку (ощущение и интуиция). Разум отвечает на вопрос, что есть предмет. Чувство говорит о том, какую ценность предмет представляет. Разум и чувство находятся в антагонистических отношениях между собой, мешают друг другу. Также в антагонистических отношениях находятся ощущение, доставляющее информацию об актуальной ситуации, и интуиция, связывающая нас с прошлым и будущим.

Юнг полагает, что в силу особенностей нашей цивилизации развитие человека идет по линии специализации, развития только одной из его функций, которая определяет место человека в обществе, обычно род его основных занятий. Эта функция, обычно и от природы наиболее развитая, приобретает высокодифференцированный, сознательный характер. Однако такое усиленное и одностороннее развитие одной из функций приводит к угнетению функции ей противоположной, которая вытесняется в область бессознательного, приобретает архаический, примитивный, недифференцированный характер. В случае невротических или психических срывов развитие патологических явлений будет идти именно по линии активности этой ущемленной функции.

Сочетание экстравертированности/интровертированности основной установки сознания и бессознательного с особенностями структуры основных психических функций в индивидуальной психике порождает систему вторичных типов личности.

Рассмотрим для примера человека, для которого ведущей установкой сознания является интроверсия, а ведущей функцией разум. Основное содержание сознательной внутренней жизни его представляет собой стремление придать ясность и стройность потоку своих идей, которые он ищет и обретает не в мире фактов, но в собственной душе, а факты использует лишь как иллюстрации для заполнения рамок своей теории. В сознательном мире своих идей это полноценный, мощный разум. Но чем более развит и дифференцирован интровертированный разум, тем более архаичны, недифференцированы, примитивны и недоступны сознанию его чувства. Они экстравертированы, отданы объекту, внешней действительности, и в целом имеют характер тягостных переживаний.

В общении он малоэффективен, проявляет общую необоснованную враждебность и недоверчивость, в основе которых страх объекта, свойственный интровертной установке сознания. Но, если кому-либо удалось «втереться к нему в доверие», убедить в своей безобидности, он становится доступным любому влиянию, позволяет грубо эксплуатировать себя, не видит, когда ему вредят в практическом отношении. В случае декомпенсации, развитие патологических явлений идет по линии ухода в себя, самоизоляции, погружения во внутренний конфликт, основа которого – объективный конфликт с окружением, не нашедший адекватного разрешения сознательным образом (сознание отдано миру идей, реальному миру отношений просто ничего не досталось). Этот конфликт подкрался со стороны бессознательного, понемногу парализуя личность, творческая активность которой уступает место состоянию войны со всем миром, выстраиванию мер самообороны и защиты. Эта война ведется им за субъективно понятую истину, однако на деле субъективная истина бессознательно отождествляется с собственной личностью и замещается ею.

Индивидуальная теория личности А. Адлера

Адлер мечтал создать теорию личности, которая согласовывалась бы с повседневной жизнью, давала бы объяснения причин неврозов и служила основой для их лечения.

В соответствии с его