Как он теперь выглядит?

Каору попытался представить себе размеры эмбриона, похожего на морского конька. Должно быть, сантиметра два. Но больше, чем плод с его генами, он обожал Рэйко, которая вынашивала этот плод.

Времени для отдыха не осталось. Гоня прочь мелькавшие в сознании образы, Каору принялся за дело. Встав, он начал осматривать горы.

Солнце уже заходило за горную цепь. Каору понял, что надо поторопиться, чтобы до наступления темноты найти место для ночлега.

Он стоял на ровной площадке, с трех сторон окруженной скалами, и обозревал окрестности. Вполне неплохо, чтобы разместиться на ночь.

Каору вспомнил, что, подключившись в Уинсроке к сознанию индейца, видел такое же место, встретившееся на пути племени.

Тут же еще проходил воин.

Он вспомнил миф, прочитанный в книге матери. Может, он и сейчас здесь появится? Путь, пройденный воином, намертво засел в памяти Каору. Он все время сопоставлял полученные знания с реальностью и таким образом пытался определить свой путь.

Каору нисколько не сомневался в своей правоте. Там дальше должно быть то место, куда он стремился. Сегодня ночью ему нужно отдохнуть. Он снял рюкзак и сел, давая отдых ногам. Теперь он стал прокручивать в памяти пройденный путь. Его переживания в этот момент были лишены всякой логики. У любого чувства, например у страха, должна быть своя причина, однако Каору безо всякой причины пережил череду ощущений: страх, ревность, радость. Истинные источники этих чувств, сменявших друг друга, таились где-то в прошлом.

Разостлав матрас прямо на каменной площадке, Каору завернулся в спальный мешок. С наступлением темноты температура в пустыне резко падает, и он поеживался от холода. Лежа в мешке, Каору жевал булку и запивал ее виски.

Вдруг он резко вскочил. Ему показалось, что он ощутил чье-то дыхание у себя на шее.

От скалы тянуло холодом. В тяжелом дыхании, которое ощутил Каору, чувствовался строго фиксированный ритм. Ритм как у аппарата искусственного дыхания... Так дышит тот, кто, подстерегая добычу, пытается уравновесить дух и тело.

Каору затылком почувствовал направленный на него целеустремленный взгляд, его сердце учащенно забилось.

Не выдержав, он обернулся. Примерно в десяти метрах от него в тени дерева сидел, скрестив ноги, нагой человек и целился в Каору из лука. Его фигура сливалась с темнотой ночи, Каору сумел разглядеть лишь силуэт.

Это был хорошо сложенный мужчина, среднего роста, с волосами, собранными в пучок на затылке, но без головного убора из перьев. В том, как он держал лук, чувствовался профессионализм.

Каору хотел пошевелиться, но не смог. Словно парализованный, смотрел он на лук, направленный в его сторону.

Натянув тетиву, человек целился Каору прямо в голову. Сделанный из отполированного обсидиана наконечник стрелы блестел, сразу давая понять, что это не резиновая присоска.

Лицо человека ничего не выражало. Ни злобы, ни доброжелательности, ни возбуждения. Только глаза были как у охотника, который вот-вот получит желанную добычу.

Пораженный, Каору не мог отвести взгляда от наконечника направленной на него стрелы. Страха не было. Происходящее казалось ему нереальным. Когда Каору увидел, что напряжение в луке достигло наивысшей точки, он вдруг представил собственное лицо, искаженное дикой злобой. Через секунду стрела была выпущена. Бесшумно летящий наконечник увеличивался по мере приближения. Уворачиваясь от стрелы, Каору рухнул вперед, сознание покинуло его.

Без чувств он пробыл не более секунды. Очнувшись, Каору некоторое время глядел на тянущиеся к небу стволы деревьев. Падал он лицом вниз, но в какой-то момент его тело перевернулось. Потрогав рукой правый глаз, куда могла попасть стрела, и убедившись, что не ранен, Каору поднялся и принялся высматривать стрелявшего. Но мужчины и след простыл.

Произошедшее походило на иллюзию, рожденную то ли какой-то особенной атмосферой внутри ущелья, то ли ожившими воспоминаниями. Темнокожий человек исчез. Смерть промелькнула где-то совсем близко.

Хотя видение миновало, Каору никак не мог избавиться от ощущения, что просвистевшая стрела пробила ему глаз и он погружается во мрак. Он вновь пережил постоянно повторявшийся опыт ложной смерти. Бездонный страх был связан не с болью, а с ощущением несущей в себе смерть пустоты. Момент, когда ты ощущаешь, что умираешь, является кульминацией жизни. Жизнь и смерть, соприкасаясь, вливаются друг в друга. Впервые Каору почувствовал, что переродился.

Он попытался восстановить сбившееся дыхание и, чтобы успокоиться, лег на землю.

Подложив руки под подбородок, он стал смотреть на небо. Из расщелины в скале показалась полная луна. Когда-то на ней побывали люди. Это было несколько десятков лет тому назад. Оставляя в стороне этот факт, можно сказать, что существование Луны никогда не подвергалось сомнению. Солнце также, по всей видимости, было признанным центром Солнечной системы.

О том, что говорили астронавты, стоя на Луне, он слышал от отца.

— На Луне все как на тренажерах. — Так, по словам Хидэюки, звучали их отзывы о полете.

Ответ впечатляющий. Перед полетом на Луну астронавты проходили тренировки на тренажерах-симуляторах, построенных в американской пустыне и в точности воспроизводящих все условия лунной поверхности, начиная с силы притяжения. Они много раз переживали один и тот же опыт в условиях симуляции, и, когда они высадились на Луне по-настоящему, реальность показалась им неотличимой от симуляции. И хотя на самом деле тренировочное пространство было создано искусственно, на основании точных вычислений, астронавтам показалось, что «оно качественно почти не отличалось от реального».

Так и «Петля» в конце концов стала неотличима от современного мира. В изначальной среде «Петли» не предвиделось возникновения способной к развитию жизни. Ученые поместили туда жизнь на основе РНК. Помещенная в аналогичные условия и развивающаяся по тем же законам, что и жизнь в реальном мире, она приняла и те же формы. Но разве не говорили астронавты: «Почти не отличалось»?

Чем не откровение?

Каору не оставляла мысль, что и реальность тоже может быть симуляцией. Бог как высшая воля... Нет ничего противоестественного в том, чтобы воспринимать реальность как его творение. В виртуальном мире возможно все: и то, что Мария родила Божественное дитя, оставаясь девственницей, и то, что сын Божий умер и воскрес...

Теперь, когда человечество стоит на пороге гибели, Каору желал пришествия Бога. Без него мир погибнет от рака. Бог, не являя себя, несомненно, видит все. Каору глядел на звезды в ночном небе, не замечая их, гоня прочь мысль о Пришествии.

Каору истратил уже половину своих продовольственных запасов. Двигаясь по краю ущелья, он направлялся на север.