порки. Ее визги, слезы и просьбы о прощении и пощаде немного успокоили душу старой садистки. За завтраком, поданным заплаканной девушкой прямо в келью, дни были постные, хлебать кашу не воде в общей трапезной, матушке совсем не хотелось, доложили о посетительнице, настойчиво просящейся к ней на прием, напоминая о давней дружбе во времена юности и учебе в институте благородных девиц на Паванне. Думая, что «давняя подруга» пришла просить денег, подержала ее некоторое время в приемной, потом отправила дуру-келейницу замаливать грехи, приказав вначале пригласить гостью. Увидела посетительницу, и обмерла.

— Марала! Мара! Ты ли это? Цела? Выжила! Как тебе удалось?

Обе пожилые дамы обнялись. Марала Готтрин, в девичестве маркиза Нолле и герцогиня Вельмира Акрейская, в девичестве маркиза Ростикс, вместе с бывшей императрицей Элланы, Иоанной, в девичестве герцогиней Иствудской, вместе учились в Институте благородных девиц, на Паванне. Специально созданном королевой планеты Беренгардой, матушкой Виттории, для девиц высокого происхождения, желающих получить образование, но не иметь ничего общего с толпой низкорожденных плебеев — студентов. По документам там готовили учителей и даже выдавали диплом. Но только девицы из этого Института годились разве что в дипломированные домохозяйки, в лучшем случае — в гувернантки. Три девушки на том курсе были самыми родовитыми, поэтому сдружились. Потом жизнь разбросала их по разным планетам, и даже по разным политическим лагерям, но юность свою они всегда вспоминали с умилением.

Глава 28

Обен.

— Как удалось? С трудом. Хватило ума сбежать не в столицу, а в провинцию. Вместе с Карусом. Нашли убежище у одного дикого племени, посоветовал умный человек, да я и сама подсуетилась, давно уже хотела попробовать варвара в постели, вот и приказала изловить парочку, попробовала, никакого шарма, отпустила обратно в племя. А один возьми и стань шаманом. Вот и пригодилось. Меня он не забыл, еще бы, такой женщины у него никогда не было! Карус задумал выкрасть дочку Эльриана, и заставить его выйти из коалиции. Без него она бы сама развалилась, а заодно поставить условие выдать нам Геллерта. Его брат не так опасен, телок телком. С ним можно было бы договориться. Вот и натравили дикарей на императорский крейсер, якобы там предназначенное им зерно прячут! А под шумок и девку бы украли. И ведь все так шло хорошо, и телохранителя ее подстрелили, и ее почти схватили, только твой внук помешал. А еще она как-то винтовку энергетическую у телохранителя ухватила, и огонь открыла на поражение. Снайпершей оказалась. У этих Этерлингов все ненормальные, представляешь, принцесса — снайпер!? А у дикарей поверье, если они неправое дело совершат, то их высший божок пошлет свою дочь, деву-Валькирию, с огненной дубиной, и она всех их перебьет! Вот они испугались и стали разбегаться с воплями. Только мой шаман метнул в нее заговоренный нож, так этот Геллерт ее загородил. Как выжил, непонятно, кинжал-то отравлен был. А эта сука выцелила Каруса и попала ему прямо в лоб! Я была у ворот космопорта, с мобивеном, ждала, когда девку притащат, а прибежали друзья Каруса, пришлось убегать. Сказали, его не спасти, там все мозги наружу! Всех дикарей повязали, только мы и успели скрыться. Так что сынка моего убили. Вроде я его и не особенно любила, а его папашу просто ненавидела, а как-то без него пусто. А ты все в монастыре отсиживалась! Обратилась бы ко мне, я бы подруге помогла.

— Откуда же я знала, что ты мамаша Каруса! Знала, что ты за Готтрином замужем, а за каким, не подозревала. Да и внуки на мне были. Эта Наира все вокруг сынка хлопотала, который бревном лежал. Я на Габриэля ставку сделала, Геллерт уж больно упрямый и несговорчивый вырос. Попыталась от него избавиться, но выжил, поганец! Теперь сижу и носа высунуть боюсь. Это же из-за моих идей он в рабстве оказался. Знала я, что Орински тяжело болен. Сердце совсем плохое. Но настояла, что бы Гелла именно у него спрятали. Вполне могли к генералу Штраббе отправить. Только я про генерала никому не сказала, а Наире не до новостей было, вокруг Горацио крутилась. А Геллерт как-то выжил и у того же Штраббе оказался. Слушай, раз мы теперь вдвоем, может попробуем одну операцию провернуть? Нам бы Геллерта устанить, правителем Габриэль станет. Он мальчик послушный, я его всегда в ежовых рукавицах держала. Вот мы и заживем в безопасности!

— А что, можно попробовать! Надо подумать, план выработать!

— Тогда так, сейчас тебя в купальню проведут, вымоешься, переоденешься монахиней, поешь, отдохнешь, встретимся за обедом и подумаем, как все провернуть!

— Только у меня условие! Отомстить хочу, так что надо в план и дочку Эльриана включить, тем более, она невеста Геллерта. Хочу за Карусика отомстить!

Обнявшись, и пересмеиваясь бывшие подружки прошли в купальни. Ванесса пожалела, что пришлось уничтожить свою личную купальню в соседнем с ее покоями помещением. Местный епископ отругал ее за недостаточно смиренный образ жизни. Удалось отвоевать только отдельный туалет, а роскошную ванну с массажем, душ и биде пришлось убрать и переоборудовать помещение в склад и отдать кастелянше. Но она свое не упустила! Отгородила отдельное помещение в общих купальнях и перенесла туда все свое сантехническое богатство. Заодно завела себе собственную банщицу, умевшую делать восхитительный массаж.

Когда дамы ушли, тихо отворилась дверь в небольшую темную комнатку с образами и подушкой для коленопреклонения — личную часовню настоятельницы. Ванесса, обрадованная встречей с подругой молодости, забыла, что отправила свою келейницу замаливать грехи. Испуганная девушка истово крестилась. Господи, если матушка Ванесса вспомнит, что сама отправила ее молиться! Остаток дней она проведет в темном подвале, в одиночестве, в холоде, голоде и грязи! Что бы не дай Бог никому не разболтала о ее и ее гостьи планах! Монашка боком пробралась в главный храм, спряталась в уголке и стала молиться. Но вместо молитвы в голову лезли совсем другие мысли.

— «Скажу, что молилась все время здесь! Надо, что бы кто-то меня увидел! Надо же, какие подруги у нашей матушки! Родительница Каруса — того самого, по чьему приказу разорили магазин отца, всю семью выгнали из дома, братца и старшую сестру забрали в рабство, ее спасло только заступничество старого кюре, который сообщил о крайней религиозности девушки, и способствовал ее постригу. Впрочем, вряд ли в рабстве было хуже, чем в услужении у строгой настоятельницы. Но хоть она была свободной, а не чьей-то собственностью, всяких непотребств никто не заставлял делать". — Девушка пошевелилась, потерла все еще горящие