На Земле вполне возможно получить магнитную силу, достаточно мощную для преодоления расстояния в 50 000 000 миль, и предложения проложить вокруг земного шара кабель с целью его намагничивания уже действительно появлялись. Но те результаты научных наблюдений за электричеством, которые я получил, изучая земные электромагнитные возмущения, убедительно доказывают, что в недрах Земли не может находиться много железа или других магнитных масс сверх того незначительного количества, которое имеется в земной коре. Все указывает на то, что Земля – это, в сущности, шар, состоящий из стекла, и для того, чтобы получить эффект, ощутимый на большом расстоянии, потребовалось бы большое количество возбуждающих витков. Более того, подобное предприятие оказалось бы дорогостоящим, а с учетом небольшой скорости прохождения тока по кабелю передача сигнала осуществлялась бы крайне медленно.

Таким было положение дел, пока двадцать лет тому назад не был найден способ, как совершить такое чудо. Здесь не требуется ничего большего, чем целеустремленное усилие и мастерство в электротехнике, поэтому, хотя не без труда, но это чудо вполне осуществимо.

В 1899 году я приступил к разработке мощного беспроводного передатчика и занялся определением того, как волны проходят через Землю. Это было необходимо для того, чтобы разумно использовать мою систему в коммерческих целях. После тщательного изучения я выбрал для своей установки высоко расположенное плато в Колорадо (6000 футов над уровнем моря), где в начале того же года она и была смонтирована. Мне удалось преодолеть технические трудности гораздо успешнее, чем я ожидал, и через несколько месяцев я обрел возможность получать электрические явления, сравнимые с молнией, а в определенном смысле даже превосходящие ее. При этом мне легко удавалось достигать мощности в 18 000 000 лошадиных сил. Я часто замерял интенсивность этих явлений в отдаленных местностях. Во время этих моих экспериментов Марс находился от нас на сравнительно небольшом расстоянии. В сухом и разреженном воздухе Венера казалась настолько большой и яркой, что по ошибке ее можно было принять за один из тех сигнальных огней, которые используют военные. Результаты моих научных наблюдений за планетой натолкнули меня на мысль подсчитать объем энергии, передаваемой мощным осциллятором на расстояние 50 000 000 миль, и я пришел к выводу, что его было достаточно для того, чтобы оказать заметное воздействие на чувствительный приемник, усовершенствованием которого я тем временем занимался.

Мои первые объявления о данном эффекте были восприняты с недоверием, но только потому, что потенциальные возможности изобретенного мной устройства были неизвестны. Однако в следующем году я сконструировал аппарат с максимальной мощностью в 1 000 000 000 лошадиных сил, который был частично собран на Лонг-Айленде в 1902 году и начал бы действовать, если бы не превратности судьбы, а также тот факт, что мой проект намного опередил время.

В тот период в прессе сообщалось, что моя башня была предназначена для передачи сигналов на Марс, и хотя это и не являлось целью ее постройки, я действительно внес особые изменения в ее конструкцию, чтобы сделать ее пригодной для экспериментов в этом направлении. За последние несколько лет мой беспроводной передатчик получил настолько широкое применение, что эксперты стали достаточно хорошо разбираться в его возможностях, и сейчас, если я не ошибаюсь, осталось уже очень мало тех, кто остался подобен «Фоме неверующему». Но наше умение направлять сигнал сквозь бездну, отделяющую нас от соседних планет, оказалось бы бесполезным, если они безжизненны и пусты или населены недоразвитыми расами. Наша надежда на то, что это не так, основана на открытиях, сделанных благодаря телескопу, впрочем, и не только на этом одном.

В ходе моих исследований земных электрических возмущений в Колорадо я использовал приемник, чувствительность которого практически безгранична. Обычно считается, что так называемый аудион[118] превосходит в этом отношении все остальные. Сэру Оливеру Лоджу[119] приписывается заявление, согласно которому именно это устройство стало средством успешного осуществления им радиотелефонной связи и преобразования атомной энергии. Если такое сообщение в новостях соответствует действительности, то этот ученый, должно быть, стал жертвой неких шаловливых призраков, с которыми он общается. Конечно же, никакой конверсии атомной энергии в такой лампе не происходит, хотя известно множество устройств, которые могут с успехом использоваться для этого.

Мои приспособления позволили мне совершить ряд открытий, о некоторых из которых я уже заявил в периодических изданиях по технике. Деятельность моя протекала в весьма благоприятных условиях, поскольку поблизости не находилось никакой другой радиостанции значительной мощности, и, следовательно, те эффекты, которые наблюдались, были связаны с действием естественных факторов: земных или космических. Постепенно я научился тому, как выделять и подавлять в моем приемнике определенные сигналы, и как-то в ходе одной из таких операций мое ухо с трудом, но уловило сигналы, приходящие с регулярной последовательностью. Они не могли быть посылаемы с Земли или быть связаны с какой-либо солнечной или лунной активностью, или быть вызваны воздействием Венеры. И тут мой мозг озарило: возможно, они вполне могли приходить с Марса. В последующие годы я горько сожалел о том, что в тот момент я не смог устоять перед будоражившими меня тогда другими идеями, перед навалившейся на меня работой, вместо того, чтобы сконцентрировать всю свою энергию на исследовании этого явления.

Теперь самое время заняться систематическим изучением этой трансцендентной[120] проблемы, решение которой может дать человеческой расе неслыханные блага. Для того чтобы проверить все предложенные планы ее решения и для содействия осуществлению лучшего из них, будет необходимо обеспечить обильное капиталовложение и сформировать группу компетентных экспертов. Одно лишь только инициирование данного проекта в наше время с его неопределенностью и революциями дало бы такое благо, которое трудно переоценить. Для того чтобы добиться элементарного понимания моих ранних проектов, я выступал за применение в них фундаментальных математических законов. Однако затем я разработал план, принципиально сходный с передачей изображения, согласно которому так же можно будет передавать и сведения о форме, в результате чего будут в значительной степени устранены барьеры, препятствующие взаимному обмену идеями.

Мы имеем представление только о том, что можем отчетливо себе представить, поэтому существует лишь один путь достижения полного успеха. Точного знания не бывает без восприятия формы. Уже сегодня изобретен целый ряд устройств различного типа, которые позволяют осуществлять передачу изображений по проводам, и их можно использовать с той же легкостью, применяя беспроводной метод. Некоторые из устройств имеют примитивную конструкцию. В их основе лежит использование идентичных деталей, которые движутся синхронно и таким образом передают данные, какими бы сложными они не были. Для того чтобы взяться за выполнение моего плана и, разработав приборы, основанные на таких же или сходных принципах, путем проведения постепенно усложняющихся опытов прийти к полному решению вопроса, не потребовалось бы экстраординарных умственных усилий.