первой, юношеской любовью, которая, как я понимаю теперь, вряд ли продлилась бы долго. И тем не менее, я ее любил. Пусть с тем непостоянством, которое присуще юности и пылу горячей крови, но чувство было. – Он выдержал паузу, прежде чем произнес: - И она умерла. Тогда я не знал почему. Думал, что это несчастный случай. Затем я женился во второй раз. Скажу откровенно, моя вторая супруга была мне безразлична. Это был договорной брак, который тоже не принес нам обоим счастья. Но я любил свою жену за то, что она носила моего наследника. Да, чувство пришло не сразу. Я осознал свое счастье, когда осознал и то, что скоро стану отцом. Должен был стать. Увы…

Рейн вздохнул.

- Мне очень жаль, - проговорила я, чувствуя, что просто обязана что-то сказать.

Риверс покачал головой.

- Лина открыла мне истину. Оказывается, дело во мне. Я проклят. Да, Сьюзан. Не смотрите на меня такими глазами. Это правда. Жуткая, леденящая кровь, правда. И она заключается в том, что все мои жены, которых я полюблю, будут умирать, - последние слова он произнес рвано, с надрывом, столь непривычным для его сдержанного образа. А я только и смогла лишь моргать ресницами, чувствуя, как внутри тяжелеет неприятный ком.

Правда не всегда приносит счастье.

- Поэтому ваше падение с лошади, боюсь, это не случайно, - закончил свой короткий рассказ Рейн.

Я еще раз моргнула и тут поняла то, что пытался объяснить мне граф. Помимо опасности, грозившей мне, я услышала то, что пока и не надеялась услышать.

Погибали те, кого он полюбит. То есть…

Получается, он в меня влюблен?

«Какая же ты глупая, Сьюзан! – пронеслась в голове яркая мысль. – Он только что сказал тебе, что ты можешь умереть, а ты размышляешь над его чувствами к тебе? Ну разве это не бред?»

Рейн продолжал следить за выражением моего лица, затем, то ли не увидев то, что хотел, то ли еще по какой причине, он шагнул к двери и резко распахнув ее произнес:

- Торн, вы можете войти.

Маг тенью скользнул в кабинет и устроившись на подоконнике спиной ко всему миру и лицом к нам с Рейном, сказал:

- Вижу, вы поговорили. А я, пока вы тут беседовали, подумал о паре вариантов, которые могут помочь.

Я сидела, размышляя над завуалированным признанием графа в любви, а Рейна волновали другие вещи. Такие, как моя жизнь.

- Говорите, Торн, - велел магу граф.

- Итак, - королевский охранник поднял руку с длинными пальцами и показательно загнув указательный произнес, - я могу сделать так, что вы, Риверс, забудете Сьюзан. Немного покопаюсь с вашей памятью и никакой любви, если ее не будет рядом. Отправьте госпожу графиню в провинцию. Свежий воздух еще никому не вредил, а мы тем временем…

- Исключено. Я не желаю ее забывать, к тому же, не факт, что проклятие остановится.

Мужчины принялись обсуждать этот вопрос, когда я, не выдержав, спросила:

- А кто наложил на вас проклятие, Рейн, и за что?

Граф замолчал и взглянув на меня ответил:

- Увы, но я не знаю этого.

- А что сказала вам девочка? Вы можете повторить подробно?

- Еще бы, - ухмыльнулся он. – Я помню слово в слово то, что произнесла Лина. – И он повторил мне слова ребенка.

- А ваша супруга не из слабонервных, - шепнул маг Рейну. – Другая бы, узнав о проклятии, уже опрометью выбежала бы не то, что из этого кабинета, но и из замка, да сразу в экипаже и прихватив все свои пожитки.

- Сразу видно, что вы плохо знаете женщин, - я посмотрела на Торна, кажется, впервые не чувствуя страха перед этим сильным магом.

Маг отчего-то сделался серьезным и ответил на мое высказывание:

- Увы, графиня, я напротив слишком хорошо знаю их.

«Тогда вам просто встречались недостойные!» - хотела было возмутиться, но поняла, что вряд ли смогу переубедить Торна. Да и оно мне не нужно.

Посмотрев на Рейна я спросила:

- Что могло быть в вашем прошлом такого, о чем вы забыли?

Он пожал плечами.

- Я искренне надеюсь, что вел себя достаточно достойно, чтобы не вызывать желания у окружающих нанести мне подобный удар, - честно ответил он.

- О, - Торн рассмеялся. Маг был в своем духе. – Вы даже не представляете, граф, как часто люди, сами того не желая, да, да, бывает и так, проклинают других. Конечно, - он сложил руки на груди, - не все проклятья сбываются. Часто мы ругаем других в порыве, который после проходит, но многие забывают о силе слова.

Торн перестал улыбаться и спросил, пристально глядя в лицо Риверсу:

- Так что прикажете делать? Вы попросили моей помощи. Я предложил вам варианты.

- Ни один не подходит! – вмешалась я. – Не смейте отправлять меня в провинцию, - добавила уже обращаясь к мужу. В ответ он лишь усмехнулся.

- Даже не подумаю.

- Вот и отлично, - я сложила руки на груди, правда, не вполне уверенная в том, что Рейн сделает так, как сказал. Что-то подсказывало, если придется, Рейн пойдет на все, лишь бы я жила.

- Тогда у меня есть еще один вариант, - проговорил Торн, обращая на себя наше с графом внимание.

- Какой? – едва ли не в унисон спросили мы с Рейном.

- Будет неприятно, предупреждаю сразу, но мы сможем немного побродить по вашей памяти, Риверс и, возможно, найдем там, если не ответ, то зацепку. Юная эльфийская леди сказала, чтобы вы искали в своем прошлом. А что есть прошлое, если не наша память? У вас она, полагаю, светлая и долгая? – ирония была неуместна, но магу нравилось говорить в подобном тоне. А мы с Рейном были слишком озабочены проклятием, чтобы акцентировать внимание на подобные