Встречаться с вами при таких обстоятельствах для меня — огромный риск, поверьте, я бы предпочёл подобной встречи избежать. Я прежде всего человек практического склада и знаю, что стражи закона — и в Англии, и в Америке — после вашей смерти удвоят свои усилия. Но у меня нет выбора. Мне надо знать истину. Обещать могу только одно: если согласитесь сказать мне правду, конец будет быстрым и безболезненным. Если вонзить в позвоночник быка маленькое лезвие, он умирает мгновенно. Так можно поступить и с вами. И тогда обойдёмся без грубости. Скажите мне то, что я хочу знать — и ваш уход будет лёгким.

Снова затяжная тишина. Вдалеке я услышал удар металла о металл, но это могло быть за добрую милю отсюда, над или под поверхностью дороги. Мы были совершенно одни, в окружении шестерых головорезов, которые намеревались сделать с нами что-то неописуемое. Кричать бессмысленно. Если кто-то наши крики и услышит, он решит, что это животные на мясобойне.

— Мы не можем ответить на вопрос, который не даёт вам покоя, — заговорил Джонс. — Потому что ваши выводы основаны на ложных посылках. Я сотрудник британской полиции. Чейз последние двадцать лет работает в агентстве Пинкертона. Мы вышли на след, пусть и странный, который привёл нас в посольство и на Чансери-лейн. Вполне возможно, у вас есть враги, о которых вам ничего не известно. Эти враги и привели нас к вам. Но вы сами проявили легкомыслие. Не попытайся вы связаться с профессором Мориарти, нашего расследования вообще бы не было.

— Я и не пытался с ним связаться.

— Я читал письмо своими глазами.

— Лжёте.

— Зачем мне лгать? О том, что меня ждёт, вы сказали предельно ясно. Чем мне поможет обман?

— Возможно, письмо написал Эдгар или Лиланд Мортлейк, — вмешался я. — А, может быть, и Скотчи Лавелль. Но это была одна из совершённых вами ошибок. На вашей стороне сейчас сила, делайте с нами что хотите — но вместо нас придут другие. Ваше время вышло. Странно, что вы этого не понимаете.

Деверо с любопытством взглянул на меня, потом снова повернулся к Джонсу.

— Вы кого-то защищаете, инспектор Джонс. Не знаю, кого именно, и по какой причине вы готовы страдать за чей-то счёт, но я это чувствую. Как думаете, почему я так долго держусь на плаву, неподвластный закону, неуязвимый для конкурентов, которые были бы счастливы видеть мой крах? У меня сильно развит инстинкт. И сейчас он мне говорит: вы ведёте со мной нечестную игру.

— Ошибаетесь! — вскричал я и в ту же секунду вскочил со стула. Мортлейка и всех остальных я застал врасплох. Долгая речь Деверо, да и и наша кажущаяся сонливость их явно убаюкала. Не успели они опомниться, как я кинулся на Деверо, одной рукой ухватил его за шёлковый жилет, а другой вцепился в горло. Жаль, что я не мог дотянуться до лежавших на столе ножей! Мне удалось повалить его на землю и даже как следует придушить, но меня схватили несколько рук и оттащили от главного злодея. Тут же огрели дубинкой по голове, но сознание я не потерял, а ещё через мгновение в скулу въехал чей-то кулак. В глазах сверкнуло, из носа пошла кровь… Меня швырнули на мой стул.

Кларенс Деверо поднялся, бледный от ярости. Я знал, что подобному нападению он подвергся впервые — по крайней мере, на глазах у своих пособников.

— Разговор окончен, — проскрипел он. — Я надеялся, что мы будем вести себя, как подобает джентльменам, но теперь отношения между нами прекращены, и я не собираюсь наблюдать, как вас разорвут на части. Мортлейк! Вы своё дело знаете. Пусть умрут, но не раньше, чем скажут правду, — потом мне доложите.

— Погодите! — воскликнул Джонс.

Но Деверо оставил этот возглас без внимания. Он забрался в свой экипаж. Кучер потянул поводья, развернул лошадей. Хлестнул их кнутом — и сооружение на колёсах исчезло в тоннеле, из которого недавно появилось.

Мортлейк подошёл к столу. Не торопясь, провёл рукой по орудиям разделки. Наконец остановил свой выбор на штуковине, напоминавшей бритву брадобрея. Щелчком открыл её — миру было явлено необычное зазубренное лезвие — и оглядел на свет. Шесть человек с кладбища подошли к нам вплотную.

— Что ж, — сказал Мортлейк, — начнём.

После полученных побоев я едва мог двигаться. Просто сидел и смотрел, как Мортлейк поигрывает лезвием, держа его между кончиками пальцев, словно восхищаясь его совершенством. В жизни я не чувствовал себя таким беззащитным. Что поделаешь, видимо, я переоценил свои возможности, и всем моим планам и чаяниям суждено потонуть в крови. Кларенс Деверо взял надо мной верх. Велика ли радость, что я на мгновение сцепил пальцы на его горле? Их отпечатки быстро исчезнут — раньше чем он укроется в посольстве, а меня к тому времени унесёт вихрь немыслимой боли. На плечи мои опустились тяжёлые руки. Два громилы Мортлейка подошли ко мне с двух сторон, в руках одного была верёвка. Другой вцепился мне в кисть, намереваясь меня связать.

Неожиданно заговорил инспектор Джонс.

— Погодите! — услышал я его на удивление спокойный голос. — Только зря потратите время, Мортлейк.

— Вы так считаете?

— Мы скажем всё, что хочет узнать ваш хозяин. Зачем вам эти бесчеловечные мерзости? Нам было ясно сказано, что мы здесь умрём, и молчать при таких условиях не вижу смысла. Я расскажу вам, шаг за шагом, о пути, который привёл нас сюда, а мой друг, мистер Чейз, подтвердит каждое моё слово. Впрочем, пользы от этого вам будет мало. Хочу заявить об этом сразу. — Палка Джонса лежала у него на коленях, будто он с её помощью хотел отгородиться от своих мучителей. — Никаких тайн у нас нет, и как бы вы ни порочили себя в глазах Господа, ничего полезного для себя всё равно не узнаете.

Мортлейк задумался, но ненадолго.

— Вам, видно, не вполне понятно положение дел, инспектор Джонс, — сказал он в ответ. — Что-то вы знаете и этими сведениями поделитесь, не сомневаюсь. Но дело вовсе не в этом. Мой брат Лиланд умер, находясь в вашей власти, и даже если вам не известно имя убийцы, в его смерти всё равно повинны вы, и вам придётся за это заплатить. Могу начать с того, что отрежу вам язык. Вот до какой степени мне плевать на то, что вы можете рассказать.

— В таком случае, боюсь, вы не оставляете мне никакого выбора.

Джонс крутанул свою палку, нацелив её кончик на Мортлейка, и в ту же секунду я увидел: он уже отвинтил голову ворона, и внутри обнаружилась полость. Держа палку одной рукой, он вонзил в эту полость указательный палец другой и сделал им вращательное движение. Тут же прогремел взрыв — оглушительный в замкнутом пространстве, — и прямо в животе у Мортлейка образовалась громадная красная рана, а из спины вырвались сгустки крови и костей. Снаряд почти разорвал его пополам. Он продолжал стоять, выронив нож, выбросив руки вперёд, согнув плечи. Из кончика палки вылетело облачко дыма, и я понял: это не что иное, как уникальное огнестрельное оружие. Мортлейк издал стон. Изо рта пошла кровавая пена. Он рухнул на землю и затих.