А этот парень был сыном сенатора, который возглавлял ключевой банковский комитет. Папочка мог бы в один прекрасный день стать президентом, и не только банка, но Соединенных Штатов Америки, поэтому и присутствовавший на яхте сенатор, и конгрессмены относились к юнцу почтительно, позволяя ему наряду с остальными нюхать кокаин.

Фрэнк и Майк наблюдали за ними, и Майк запел:

Есть те, что с флагом в руках рождены,

С красно-бело-синим знаменем, у-у-у,

И под звуки марша «Привет вождю»

Они лихо тебя убью-ют, боже мой…[26]

Фрэнк присоединился к нему, когда дело дошло до припева:

Но я не из них, но я не из них,

Я не сенатора сын, сын.

Вот так они и прозвали парня – «Везучий сынок», и этот Везучий сынок явно смотрел на Саммер Лоренсен как на нечто, что должно принадлежать ему.

Она наживка и предназначена для определенного человека, но не сейчас.

Она была потрясающая, вспоминает Фрэнк. Ее товарки вдыхали кокаин и ублажали двоих, троих всего в футе от нее, а она продолжала болтать о девичьей баскетбольной команде в своей школе, о красивой яхте и отражении городских огней в воде.

Калигула и Поллианна.[27]

Потом она, ровно дыша приоткрытым ртом, заснула в том же кресле, на палубе, и капельки пота блестели у нее над верхней губой.

Утром, когда яхта вернулась на стоянку, пассажиры были в таком виде, словно их всех поразила чума. Они лежали на палубе в разных позах, в разной степени дезабилье, стонали, и над ними витали запахи засохшего пота и прочих секретов, портившие свежий соленый воздух.

Сорок минут Фрэнк с Майком помогали Сондерсу будить гостей, одевать их, вливать им в рот кофе и апельсиновый сок и рассаживать их, счастливых и обессилевших, по машинам.

Несколько избранных получили приглашение Гарта – но не в тот дом, в котором он жил в Ла-Холле, а в другой, который находился на Солана-Бич и в котором он проводил «выходные». Туда Фрэнк привез Саммер. Почти всю дорогу она проспала и открыла глаза лишь когда они въехали на подъездную аллею.

– Ого! – воскликнула она.

Это истинная правда, вспоминает Фрэнк, она в самом деле сказала: «Ого!»

Не то чтобы дом Гарта не заслуживал этого «ого». В 1985 году он стоил полтора миллиона долларов и должен был производить впечатление, которое производил. Большой, ухоженный, белый, современный, с окнами во всю стену, будто приглашавшими в гости океан.

Фрэнк понятия не имел, насколько он подорожал со временем.

Наверное, теперь его можно продать миллионов за шесть-семь.

К дому подъехал Майк и открыл дверцу для второй девушки, потрясающей рыжей красотки с зелеными глазами, казавшейся рядом с простушкой Саммер обольстительницей, агрессивной и искушенной.

Фрэнк делает над собой усилие, чтобы вспомнить ее имя.

Алисой. Алисой… кажется, так. Она была откуда-то с Юга, во всяком случае, у нее был южный выговор.

Гарт вышел из дома вместе с улыбавшимся Везучим сынком, на котором не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер.

Очень важная персона.

Ты сервировал ее, думает Фрэнк. Сервировал, как особое блюдо.

Возьми себя в руки, мысленно говорит себе Фрэнк. Она была наживкой – играла чистую, наивную девственницу. В этом была ее притягательность, и этим она поднимала себе цену. Красотка из соседнего дома, которую хочешь, но не можешь иметь.

Если, конечно, не быть Везучим сынком.

Тогда нет ничего такого, чего хочешь и не можешь иметь.

Везучий сынок, похоже, хотел обеих девушек.

Ну конечно, думает Фрэнк. А кто не хотел бы? Говоря начистоту – будь у тебя возможность иметь все, что хочешь, разве ты отказался бы? И знай ты, что можешь иметь все, ты бы тоже не спешил. Если никто не отнимет то, чего ты хочешь, почему бы не подождать? Если человек привык иметь все, то ожидание, возможно, даже приятнее всего остального.

Девушки сказали, что им необходимо принять душ. Некоторое время они отсутствовали, потом появились в бикини, после чего все четверо отправились погулять к морю, а Фрэнк и Майк шли на небольшом расстоянии позади, не слыша, о чем беседуют их подопечные, но отлично их видя.

Купаться никто не стал, вспоминает Фрэнк.

Разве что Саммер забежала по колено в воду и тут же выбежала обратно, крича, что вода холодная. Везучий сынок обнял ее и стал растирать, чтобы она согрелась. Потом они вернулись в дом, и там, на первом этаже, их уже ждал ланч.

Фрэнк и Майк отправились в кухню и там поели вместе с поваром. Дверь оставалась открытой, чтобы они могли видеть происходившее за пределами кухни. Странные вещи вспоминаются – мужчины пили пиво, а девушки – коктейль «мимоза».

После ланча девушки сказали, что их клонит в сон, мужчинам идея сиесты тоже понравилась, и они разошлись по спальням. Фрэнк и Майк решили охранять Гарта и его гостя по очереди, и Фрэнку выпало отдыхать первым. Едва Майк отпустил его, Фрэнк пошел к машине, вытянулся на переднем сиденье и заснул.

Когда он проснулся, то пошел к дому посмотреть, все ли в порядке. Сквозь окрашенное в синий цвет окно заглянул в гостиную.

Саммер в открытом белом балахоне, накинутом на бикини, стояла на коленях на роскошном белом ковре. Рядом и тоже на коленях стояла Алисой и нежно целовала Саммер в шею, а Донни Гарт и Везучий сынок сидели в больших черных кожаных креслах и смотрели на девушек. На стеклянном журнальном столике стояло блюдо с кокаином, и остатки кокаина на столике смотрелись как пыльный налет.

Алисой тыкалась носом в шею Саммер, и та сказала:

– Если ты сейчас не остановишься, я ничего не смогу поделать с тобой.

– Знаю, – отозвалась Алисой и расстегнула купальный костюм на Саммер, после чего наклонила голову и поцеловала ее сначала в одну грудь, потом в другую, а потом нежно подтолкнула Саммер, и когда та упала на спину, стала целовать ее в живот над трусиками. При этом Саммер стонала и говорила:

– Я никогда не делала этого прежде.

Алисой села и стянула с Саммер трусики, раздвинула ей колени и улеглась между ее ног. Вскоре Саммер начала содрогаться, выгнула спину и вцепилась пальцами в роскошный белый ковер.

Сцена из порнофильма, подумал Фрэнк. Пародия на «Совращение девственницы» – неплохая пародия, одновременно глупая, непристойная и убедительная. Саммер была хорошей актрисой – она то сопротивлялась, то подчинялась, а под конец положила голову на колени Алисон, и Везучий сынок ввел в ее влагалище член, обсыпанный кокаином.