— Руки не моют, черти, — добавила Ритка раздраженно, — на улице хватаются за все подряд.

Я услышала, как она зевает.

— Гос-споди, когда ж я сдохну...

— Не говори так. — Я даже передернулась, услышав ее опрометчивые слова. — Никогда не говори, поняла?

— Ой, да ладно. Какая ты впечатлительная, ей-богу. Я ведь пошутила.

— А как Лиза? Не заразилась? Последовал подробный отчет о состоянии здоровья моей пятилетней племянницы.

— Ладно, поцелуй их за меня. — Я намекнула на то, что пора, закругляться. — Приезжайте поскорее. Жду с нетерпением.

...а может быть, Нейл повезет его не через Агиос-Василиос, а через Георгиуполис, а уж оттуда на юг, мимо горного селения Имброс — в Хора-Сфакион. Они оставят вещи в комнате, где Ронану придется проводить часть того времени, которое он не будет проводить с Нейлом, и отправятся к Костасу и Ифигении. Они будут ужинать в саду под навесом, с крыши которого спускаются вьющиеся стебли дикого винограда. Одетая в длинное черное сатиновое платье и накрахмаленный передник Ифигения поставит на стол чугунок с пловом, блюдо с улитками, нарезанный кубиками козий сыр, пироги с травами, мясом и творогом, крольчатину и маслины. И вино, много критского красного вина. Худощавый бледный англичанин обалдеет от резкого чистого запаха морской воды, от насыщенности красок, свойственной Средиземноморью, от испепеляющего зноя июльских дней и бархатистой нежности ночей.

Я все еще здесь. Я здесь. Через месяц, через два, через шесть месяцев я уже наверняка буду в Москве, этого не миновать, но пока... Высокое небо, мягкие волны, сине-стальные склоны крутых каменистых гор, источенные временем стены Кастель-Франко, улыбки и поцелуи зеленоглазого демиурга — все это принадлежит мне. Волшебство еще не рассеялось. Все, что он наколдовал для меня, по-прежнему здесь, передо мной. Я поеду домой, в Аделе, сяду с книгой на террасе и буду ждать звонка.

Он позвонил через два с половиной часа.

— Ну вот, мы уже на месте. — Голос довольно бодрый. — А ты? Как добралась? Устала?

— Нормально добралась. Где твой демонический любовник?

Я слышу хриплый смех, переходящий в кашель.

— Два вопроса, леди. Почему любовник? И почему демонический?

— У него разные глаза. И он красив, как женщина.

— Значит, он тебе понравился? Да?

— Какая разница. Главное, чтобы он нравился тебе.

Долгий стон.

— Перестань, Элена. Это смешно.

— Так он с тобой или нет?

— Сейчас нет. Я познакомил его с хозяевами и оставил разбирать вещички.

— А потом?

— Потом мы искупаемся и пойдем ужинать. Ифигения с утра не отходит от плиты. Придется созывать всех родственников и всех соседей, чтобы все это съесть. Ронан признался, что ему уже страшно.

Я улыбнулась. От сердца отлегло.

— Кстати, я сказал ему о тебе.

— Нейл! — воскликнула я с упреком. — Зачем?

— Не зачем, а почему. Потому что я собираюсь встречаться с тобой и дальше. Как, по-твоему, я должен объяснять свои исчезновения на сутки, на двое, на трое?

— И как он к этому отнесся?

— Обыкновенно.

— Что значит «обыкновенно»?

— Это значит, — объявил он тоном профессионального диск-жокея, — что праздник продолжается!

Весь следующий день, как я и предполагала, он был вынужден посвятить своему гостю, мне же только звонил по телефону. Отчитаться: здоров, не пьян. Когда же мы, наконец, заключили друг друга в объятия на террасе моего дома, это было похоже на встречу после многолетней разлуки. Запах его кожи и вкус поцелуя, как всегда, на короткое время лишили меня сил, но, отдышавшись, я немедленно приперла его к стенке.

— И как это было?

— О чем ты?

— Он остался доволен? Твой любовник. Сверкающие глаза Нейла оказались прямо напротив моих.

— Прекрати называть его моим любовником, — произнес он сквозь зубы.

— А ты скажи мне, что это не так!

Он фыркнул, потом расхохотался. От смеха в углах его глаз показались слезинки. Блуждающая улыбка, прерывистое дыхание. Парень был явно не в себе.

— Знаешь, вообще-то нам случалось изображать любовников. Так, из чистого хулиганства. Мы даже ходили вместе в гей-клуб, и все на полном серьезе считали, что мы — парочка. Но чтобы ты...

И снова этот хрипловатый смех, и дрожание рук, и нетерпеливые прикосновения...

— Ладно. Допустим, поверила. — Я запустила пальцы в его растрепанные волосы. — Откуда же тогда это счастливое лицо?

— Вчера вечером, перед сном, я попробовал убедить себя в том, что ты уже уехала. Чтобы посмотреть, как это подействует на меня. — Он робко улыбнулся, заметив, что я задрожала всем телом. — Я спал без сновидений, но проснулся с окровавленным сердцем. И тут же вспомнил, что ты еще здесь.

— Что же мы будем делать, когда я действительно уеду? — спросила я шепотом.

— Придется это пережить, Элена, — ответил он, помедлив. — Понемножку: час, день, неделя... Не бойся. Это в человеческих силах.

Пальцы Нейла уже тянут с меня одежду. Он соскучился по моему телу, по моей постели. Глядя на него, потрясающе красивого в этом состоянии, я чувствую, что рассудок мне больше не повинуется. По бедрам и животу раз за разом проходят волны медленного огня. Это откровенная, ничем не замаскированная похоть, и мы оба в ее власти.

Я хочу быть сметенной грубой первобытной силой, я хочу быть порабощенной. Чтобы сообщить ему о своем желании, я хватаю его за горло. Немного придушить... почувствовать его возмущение, его гнев, его азарт... а потом его силу, силу вожака стаи, с которой он сломит мое сопротивление и подарит мне возможность всецело отдаться ему. Слушайся или умри.

Мои ноги дрожат. Зубы кромсают нижнюю губу. Распятая поперек кровати, я захлебываюсь воплями ужаса и одновременно восторга, мольбами о пощаде, импровизированными признаниями в любви. Еще, еще... Он никогда не остановится. Он вскрывает меня, как морскую раковину, раздирает, как дичь на пиру. Я снова девственница, и чужеземный варвар с жестоким сладострастием насаживает меня на член и извергает в мое саднящее лоно потоки горячей лавы. О, мой бог... Я убита.

Пока я пытаюсь вновь обрести дыхание, Нейл успевает принять душ, выкурить сигарету и принести из холодильника бутылку минеральной воды. Эту бутылку он для начала прикладывает к моей заднице, исторгая у меня пронзительный вопль, и только потом использует по назначению, то есть попросту пьет из нее. Глаза у него поблескивают от удовольствия.

Когда я возвращаюсь из душа, он лежит на кровати в своих застиранных синих джинсах, скрестив длинные ноги, и курит сигарету. Он лежит на спине, без подушки. Табачный дымок тонкими колечками уплывает к потолку. Тщательно я обследую его торс, не оставил ли неосторожный блондин каких-нибудь следов своей преступной страсти. Нейл беззвучно смеется. Я отбираю у него сигарету и нетерпеливым жестом приказываю ему перевернуться на живот.