— по пять тысяч, а авиационный агрегат на тысячу лошадок, за двадцать пять тысяч долларов. Это дорого, примерно на пятьдесят процентов дороже чем у нас, но, я более чем уверен, что при таких партиях они сделают скидку, скажем процентов двадцать, и тогда цена будет уже приемлема. Мы договоримся на месте с испанским правительством и владельцами Испано-Сьюза и получим в обмен на нашу технику столь нужные нам сотню с лишним авиационных моторов, полторы сотни двигателей для легких такнов и шесть сотен, для наших танкеток.

Но это только первая часть задачи, есть еще и вторая, я хочу договорится с владельцами Испано Сьюза о открытии у нас их филиала. По моим данным, у них дела идут не очень хорошо, они рассматривают вопрос частичного переноса своих производственных мощностей из Франции, напуганные усилением Германии. И вот тут, мы для них станем просто спасителями. Огромный перспективы, стабильность, не зависимость от конъектуры.

Преимуществ масса и они не откажутся все это использовать.

* * *

Я замолкая и смотрю на лидеров, а потом добавляю:

— Но для этого, мне надо попасть в Испанию, а там уже при помощи моих знакомых, я организую нужные разговоры.—

Сталин кивает, а потом просит:

— Даниил, Вы пока погуляйте немного, с товарищем генералом и остальными, а мы обсудим и Вас позовем.—

Я соглашаюсь и понимаю, что сейчас все будет решаться.

Мы уходим, дружной тройкой. Да, Николай Семенович, низменно при мне.___________________________________________________

Воспоминания закончились, а я лишь понимаю:

— Они согласились, на все согласились. Они умные и они понимают, что по другому нельзя, что это наилучший вариант. —

И я тут же отбрасываю эти мысли, поднимаюсь и выхожу туда где меня уже ждут те, ради кого я сюда и прибыл. Но не только конечно ради них, есть и еще причины, но это важно.

Салон, открывается дверь и я вновь вдыхаю знойный, будоражащий, куда-то влекущий и к чему-то зовущий воздух Испании.

— Здравствуй Испания, я вернулся.—

* * *

5.08.1937

Понедельник

Валенсия, дворец Беникарло

12:00

— Совещание, вот и совещание. Первое после приезда, но не последнее, я уверен, много надо обсудить и очень много решить того, что будет важно для Испании, для нас и для всего мира. Они просто этого еще не знают.—Думаю я, оглядывая весьма представительную группу, встречающую нас.

А тут и:

….Президент Испанской Республики Мануэль Асанья-э-Диас, известный писатель и левый политик.

….Премьер министр Хуан Негрин Лопес, ученый физиолог между прочим и тоже близкий к левым.

….Командующий войсками в Валенсии полковник Касадо

….и знаменитый интеллектуал, штабист и военный эксперт, начальник штаба войск испанской республики генерал Висенте Рохо.

И собрались мы все не где-нибудь, а во дворце Беникарло, в Валенсии.

— Ваше высочество.— Пытается обратится ко мне по протоколу Президент Испанской Республики Мануэль Асанья-э-Диас, а улыбаюсь и вежливо поправляю его:

— Уважаемый Мануэль, я не высочество, у нас вообще нет титулования. Да и я пока лишь наследник империи, а скорее даже и кандидат в Наследники, и раньше 1939 года уж точно ни чего не изменится. Давайте лучше неформально, я просто Даниил.— Говорю я ему и он кивает, вполне довольный подобной формулировкой.

Следующим в разговор вступает премьер, Хуан Негрин Лопес. А вот он, при всей своей интеллигентности, человек дела и это чувствуется. После коротких приветствую я их и дождавшись пока мы рассядемся вокруг круглого стола, он спрашивает, коротко и четко:

— Уважаемый Даниил, мы очень рады знакомству с Вами, но республика переживает тяжелые времена, нас подкосил мятеж и мы захотели услышать Ваши слова, о том, чем Вы можете нам помочь?—

И я понимаю, что я его уже уважаю, а тут еще и элька проснулась и стучится в мой разум с короткой фразой:

— Президент, это так фигура. Негрин, это реальный руководитель похоже и его очень уважают тут. И еще,,обрати внимание на Винсенто Рохи. Он талантлив, хотя иногда и предлагает странное. Но оно часто работает, при всей своей невозможности.—

Я мысленно киваю и Элька исчезает, не давая меня отвлекать, но я чувствую, что она слышит разговоры, чувствет эмоции и отношение и все брогоняет через свои блоки анализа.

— Уважаемый товарищ Негрин.— Отвечаю я премьеру, у нас есть предложения, которые наше правительство, доверило озвучить именно мне, пользуясь моим визитом в вашу прекрасную страну.

А дальше я подробно озвучиваю наши мысли и о поставках бронетехники в обмен на моторы от Испано-Сьюита, и о рамках действия нашего добровольческого корпуса, который будет совершенно независим от испанского командования и включит в свои ряды все интербригады, которые того захотят.

Они в ответ мрачнеют, но я тут же поднимаю им настроение своим высказыванием:

— Вы не сомневайтесь, мы поможем, просто планировать будем сами. Но мы не бросим, мы ни когда не бросаем своих, вы ведь знаете, мы русские и этим все сказано. — Говорю я и тут же добавляю: — А по операциям, ближайшим. У нас есть мысли как кое-что сделать и так, чтобы нам стало хорошо, а им плохо. Я предлагаю не выносить это на обсуждение, а согласовать в рамках сотрудничества нашего командования и Вашего. Мы были бы рады сотрудничеству с такими прекрасными офицерами как полковник Касадо и генерал Висенте Роха. Я думаю, после окончания встречи, товарищи Рокосовский и Смушкевич, с удовольствием обсудят ближайшие планы с вашими командующими, и мы удивим, причем весьма неприятно, нашего противника. — Произношу я сложную и довольно длинную фразу, а потом широко улыбаюсь и завершаю свой спитч:

— А мне бы хотелось, услышать Ваше мнение по экономической части нашего предложения?—

Недолгое совещание правительство Испании приводит к тому, что, как я и предполагал, они соглашаются со всем и Негрин обещает устроить мне встречу с Луи Биркхотом, сыном владельца Испано Сьюза и нынешним управляющие ее делами.

А дальше полились ни к чему не обязывающие разговоры, которые мы довольно