- Судьбы?

- Да. Судьба. На востоке говорят - Мактуб. Рок. Судьба не была к ней слишком благосклонна.

- Раньше – возможно, а теперь…

- Это ты так считаешь. Ты всегда иначе относился к ударам судьбы. Они тебя не сломили. Они сделали тебя сильнее.

- Но ведь и ее они не сломили? Она тоже стала сильной!

- Да. Но она может сломаться под тяжестью этой своей силы.

- Я не понимаю.

- Я пытаюсь объяснить, брат. Когда она потеряла родителей, она была еще совсем малышкой. Тогда она не сразу поняла, что именно произошло – именно потому, что была маленькой. Только время спустя осознала, что такое неизбежность. Что они не вернутся, что это навсегда. Что это не сон. Она потеряла семью – самое важное, что у нее было. Потом детдом – странное место для маленькой девочки. Непонятное. Страшное. Даже несмотря на то, что по ее воспоминаниям никакой жести там не было, но…Хотя они уже начали становится ее семьей, и, возможно, если бы она там осталась она бы привыкла и многое в жизни было бы иначе. А ее снова выдернули. Как морковку из грядки. Появилась тетка. Стася обрадовалась, она мечтала, что найдет родную душу, родного человека, семью. Для нее так важно было быть в семье! Но мечты рухнули. Тетка оказалась…

- Сволочью…

- Именно. Я бы сказал, что она прошла через ад, но она, как ни странно, так не считает. Для нее это была обычная жизнь. Да, не простая, но, не критично ужасная. Несмотря на то, что тетка не просто заставляла ее пахать как лошадь, превратила маленькую девочку в служанку, в рабыню, она ведь еще пыталась подавлять ее сущность!

- Я хочу выяснить зачем она это делала. По чьему приказу. Это не может быть просто так.

- Именно, Альфа. Я тоже уверен, что нам необходимо это узнать.

Брат глубоко вздохнул, наполняя легкие свежим воздухом. Я видел, что ему не так-то легко говорить о судьбе Стаси, и мне не легко было его слушать. Реально наша малышка-принцесса прошла через многое…

Влад продолжал:

- Когда ее нашла бабушка Стася решила, что теперь все в ее судьбе будет прекрасно -  есть семья, есть любимое дело, она отучилась в институте, работает…

- А потом у бабули обнаружили рак.

- Да, и снова все рухнуло. Понимаешь, она все время что-то теряет. Она все время остается одна. Наедине со своим горем. Знаешь, я думаю, она пережила бы и потерю бабушки. Выстояла. Выжила. Но сейчас…

- Что сейчас? Объясни! Сейчас же все прекрасно?

- Вот именно поэтому! Все слишком хорошо. Она счастлива. На самом деле очень счастлива. И сейчас ей есть что терять.

- А раньше разве не было? Родители? Бабушка?

- Я еще раз говорю - она была слишком мала, когда потеряла родителей, чтобы все осознать. А когда осознала – уже приняла неизбежность. С бабушкой – она уже знала жизнь без нее, уже пожила одна…

- Я, кажется, понимаю что ты хочешь сказать.

- Теперь она знает что такое жить настоящей, полной жизнью. В любви, понимаешь? С мужчинами, которые ее боготворят. Я сейчас не говорю об остальном, о том, что мы помогаем ее бабушке, о том  что мы, в конце концов можем подарить ей собственный модный дом, раскрутить ее как дизайнера, сделать знаменитой…

- Все, кроме знаменитой, пожалуй. Не хочу, чтобы ее терроризировали папарацци. Но я думал об этом.

- Она понимает, что если потеряет нас, то вся эта жизнь закончится. А жить по-другому, вернуться в свои серые будни она уже не сможет. То есть, дело не в том, что её прельщает наше материальное положение…

- Это я тоже понимаю. Не понимаю другого! Почему она должна нас потерять? Мы ведь любим ее и не собираемся бросать! Да это просто невозможно! Она наша истинная! Она наша жизнь!

- Погоди. Не кипятись. Послушай. Это для тебя слово истинная значит все. Для нее – нет!

- То есть как?

- Ее не воспитывали в стае. Она не знает законов. Да, бабушка ей что-то объясняла, но… ее бабушка не стала волчицей. И сама не понимает многого. Стасе пока сложно разобраться, что такое стая, клан, кто такой Альфа – что это не просто мужчина доминант, раздающий приказы.

- Разве я раздаю приказы?

Влад усмехнулся.

- Бывает.

- Но я Альфа!

- И мы тебя слушаем потому, что ты Альфа. И для нас это естественно! В нас не рождается бунт.

- Какой еще бунт?

- Видишь, Яр, ты даже не понимаешь этого! Хотя сам столкнулся с подобным. Ведь наш дядя бунтовал против отца! А ведь это ненормально! И мы поначалу пытались вставать на дыбы…

- Да уж.

- Мы хорошо знаем законы стаи. Законы рода оборотней. А Стася – нет. То есть, она их знает, но не понимает механизм действия, если можно так выразиться. Она не уверена на сто процентов, что эти законы работают.

- Кажется я понимаю.

- Давно пора. Она знает, что мы ее любим. Но… у нее в жизни уже был мужчина, который, как она считала, любит ее. И он ее предал.

- Она боится, что мы предадим?

- Нет. Не совсем так. Возможно, она боится, что судьба снова приготовит какой-то удар. Боится потерять нас.

- Что с нами может случиться?

- Да все, что угодно! Мы можем попасть в аварию, заболеть, утонуть, нас могут подстрелить охотники…

- Что за бред?

- Почему бред? Мы не бессмертны, брат. Да, мы выносливы, сильны, умны, хитры. Но мы не бессмертны.

- И что же нам делать? Она так и будет бояться? Всегда?

- Нет. Я уверен, со временем страх пройдет. Когда она поймет, что мы рядом, что мы любим, что все это не сон…

- Ты тоже заметил, что она себя щиплет?

- Она еще так молода… Маленькая девочка по сути… почти ребенок. И женщина. Ей ведь всего двадцать два, брат! Ты старше ее на десять лет, даже больше…Вспомни каким ты был, когда тебе было двадцать два?

- Я вернул свою стаю как раз в это время.

- Ну, и у нее к двадцать двум есть образование и престижная работа.

- Да, она у нас молодец. Но… я не знаю, сколько времени еще смогу выносить этот жуткий страх у нее внутри.

-