Начальник службы безопасности сложил телескопическую стальную дубинку и убрал ее во внутренний карман пиджака. Затем присел рядом с неподвижным телом Татьяны, протянул руку и потрогал ее шею.

– Жива, – констатировал он.

Вержбицкий посмотрел на Татьяну и взъерошил пятернями волосы.

– Что дальше?

– Дальше я все сделаю сам.

– Что именно сделаешь?

– Вы слышали. Она сказала, что у нее есть доказательства. Я выясню, что конкретно она знает и с кем успела поделиться информацией.

– Ты будешь ее пытать? – глухо спросил Георгий Сергеевич.

– Я сделаю то, что должен сделать, – сказал Стас. – Вы позволите мне отвезти ее в ваш старый охотничий домик?

– Да. Но… что будет потом, когда ты все узнаешь?

– Потом ее не станет.

Вержбицкий помолчал, потом мрачно произнес:

– Ее будут искать.

– Да, – согласился Стас. – Но вы не должны об этом беспокоиться.

Георгий Сергеевич посмотрел на бледное лицо Татьяны и тихо произнес:

– Пообещай мне, что она умрет быстро.

– Я все сделаю быстро, – пообещал начальник службы безопасности.

– А что с мальчишкой?

– Мы позвоним ему и предложим сделку – информация в обмен на жизнь матери.

– А потом?

– А потом он отправится в долгое путешествие. Вместе с ней.

– Автомобильная авария? – приподнял брови Вержбицкий.

– Да. Я знаю подходящий мост, с которого они случайно упадут в реку. У перил расшатанные крепления. Река обмелела. После таких аварий не выживают.

Георгий Сергеевич обдумал слова Стаса, после чего веско проговорил:

– Я поеду с тобой и все проконтролирую.

– Вы уверены, что хотите этого?

– Да.

Стас едва заметно усмехнулся:

– Хорошо.

Из соседней комнаты донесся собачий лай. Георгий Сергеевич посмотрел на дверь и мрачно произнес:

– Чертов пес! Когда он сдохнет?

– Мы можем взять пса с собой, – предложил Стас.

– Что?

Начальник службы безопасности усмехнулся:

– Иногда собаки убегают в лес. А там много опасностей…

– Этот пес никуда не убежит, – сокрушенно проговорил Вержбицкий. – Он никуда не денется, пока меня не доконает.

Стас улыбнулся:

– Тогда мы поможем ему исчезнуть!

Максим Орлов снова увидел туннель. Он по-прежнему напоминал столб солнечного света, но уже не был таким ослепительным, как в первый раз. Однако притяжение его усилилось, и Максу пришлось приложить максимум усилий, чтобы преодолеть эту странную потустороннюю тягу.

Наконец туннель стал блекнуть, выцветать и превратился в туманную линию, подобно бесцветной радуге, уходящую в небеса.

Борьба с неведомой силой вымотала Максима, и, сидя в кресле, он сам не заметил, как погрузился в странное забытье. В этой полудреме он снова увидел туннель, но этот был лишь бледной тенью давешнего. И в его рассеянном, туманном свете метались какие-то тени, и эти тени звали его, взывали к нему.

Туннель снова стал притягивать его, тяга эта была почти непреодолима, и Максим едва не поддался ей, но вовремя спохватился. Образы спящего Ивана и Татьяны, сидящей за столом, затмили все.

Макс открыл глаза и посмотрел в темноту. На кровати тихо посапывала во сне Матильда. Орлов перевел взгляд на пол и увидел матрас, подушку и одеяло. Ивана там не было.

– Ваня! – позвал Макс. – Иван, ты меня слышишь?

Никто не отозвался.

Максим вскочил с кресла, бросился к стене и хотел клацнуть рычажком выключателя, но палец провалился в пустоту. Орлов почувствовал отчаяние.

«Надо сосредоточиться! – сказал он себе. – И не паниковать!»

Максим закрыл глаза и мысленно досчитал до десяти, заставляя себя успокоиться, затем снова посмотрел на рычажок выключателя и припомнил ощущения от прикосновений к вещам. Представил себе, как поднимает руку, касается рычажка пальцем, ощущает его гладкую твердость и прохладу…

Новая попытка увенчалась успехом – ярко вспыхнувший свет залил комнату.

Матильда заворочалась во сне, а потом приоткрыла глаза.

– Что такое? – пробормотала она сонным голосом, прикрывая глаза от света лампочки. – Выключите свет!

Но свет никто не выключил. Матильда села на кровати и потерла пальцами глаза. Она была в черном нижнем белье, тушь, не смытая с глаз, размазалась, и все это придавало девушке какой-то сокрушенный и беззащитный вид.

Максим огляделся, увидел на столе синий фломастер и листок бумаги.

– Так, – сказал он себе. – Главное – сосредоточиться.

Он протянул руку к фломастеру, помедлил немного, а потом глубоко вдохнул воздух, медленно выпустил его через нос и поднял фломастер со стола. Затем, стараясь не отвлекаться и продолжая концентрировать все свое внимание на фломастере, осторожно перевернул его и написал на листке бумаги:

«ГДЕ ИВАН?»

Матильда, увидев движущийся «живой» фломастер, сперва оцепенела от изумления и ужаса, но затем, видимо, что-то вспомнила, облизнула пересохшие губы и тихо позвала:

– Максим? Это вы?

– А кто же еще? – усмехнулся Макс.

Он указал фломастером на листок. Матильда встала с кровати и подошла к столу.

– «Где Иван?» – прочла она вслух. И восхищенно выдохнула: – С ума сойти!

«ОТВЕЧАЙ!» – написал Макс.

– Тише… – сказала девушка зависшему в воздухе фломастеру. – Не горячитесь. Если честно, я не верю, что вы выглядите так жутко, как описывал вас Иван. И кости вы не грызли, это все домыслы.

– Черт! – выругался Макс. – Ты будешь отвечать на вопрос или нет?

Он взял новый листок бумаг и яростно нацарапал фломастером:

«ЕСЛИ ТЫ НЕ ОТВЕТИШЬ НА МОЙ ВОПРОС, Я БУДУ ГРЫЗТЬ ТВОИ КОСТИ ДО СКОНЧАНИЯ ВЕКА!»

Мотли поежилась.

– Только не надо мне угрожать, – с вызовом проговорила она. – Я и так скажу. Иван уехал.

– Куда? – спросил Макс. Спохватился и написал то же самое на листке бумаги:

«КУДА?»

Матильда пожала плечами:

– Не знаю. Ему кто-то позвонил, и он уехал. Сказал, чтобы я оставалась тут.

Некоторое время фломастер висел в воздухе, а затем снова принялся писать:

«ПОЗВОНИ В ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ МОСКВЫ И СКАЖИ, ЧТО ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ С ТАТЬЯНОЙ МАКАРОВОЙ!»