постоянно подкармливал истощённых невольников. Вечером он сажал узников в свой грузовик и отвозил их в концлагерь. Прочие наниматели просто выгоняли их за ворота. Уставшие на работе невольники добирались до барака пешком, а иногда, до него было пять, а то и семь километров.

Как-то раз, парень разговорился с этим удивительным немцем. Старик неохотно признался, что ему пришлось бывать на месте Григория. Во время Первой мировой войны он, тогда ещё юный солдат, был ранен в бою и оказался на территории русских. К удивлению фрица, его не только не расстреляли на месте, а ещё, долго и успешно лечили.

Из военного госпиталя, его отправили на поселение в центр Поволжья. Там с ним тоже все обращались вполне по-людски. После окончанья войны, он благополучно вернулся домой, в фатерлянд.

С тех пор он не забыл той доброты, с которой к нему относились в России. Благодаря этому, он постоянно старался, оказывать посильную помощь пленным славянам.

Монотонная жизнь заключённого продолжалась у парня вплоть до полуночи 24 июля 1943 года. Именно в этот момент, авиация Великобритании и США начала ковровые бомбардировки города Гамбурга.

Англичане использовали метод фашистов, который те применили при нападении на Сталинград. Сначала их самолёты сбрасывали фугасные бомбы, что разрушали крыши и перекрытия многоэтажных домов.

Затем, вниз летело множество зажигательных снарядов разных конструкций. Первый налёт произвёл такое большое число разрушений, что десятки тысяч германцев остались без крыши над головой.

Ранним утром нового дня, едва рассвело, у ворот трудового концлагеря уже находилась огромная очередь бюргеров. Всем им были нужны строители самых разных специальностей.

Григорий немедленно вспомнил свои навыки каменщика. Эту профессию он приобрёл в раннем детстве, когда ремонтировал печи с больным стариком. Потом парень её шлифовал на комсомольской стройке, что проходила на Среднем Урале.

Солдат пошёл в канцелярию лагеря и сообщил об этом чиновникам, что сидели в регистратуре. Бойцу тотчас выписали наряд на работу и послали в один из пострадавших районов огромного города.

К удивлению парня, его наниматель оказался практикующим молодым стоматологом. Он встретил пленного у ворот своего большого участка и провёл на обширный, некогда хорошо обустроенный, двор.

Григорий увидел, что в ходе английской бомбёжки один из тяжёлых фугасов упал возле коттеджа. От мощного взрыва произошла подвижка фундамента, и стена высокого дома упала наружу.

Хозяин особняка имел много знакомых в округе и, каким-то таинственным образом, договорился с администрацией лагеря. Там вняли настойчивым просьбам зубного врача, и пошли человеку навстречу.

Чиновники сделали исключение для эскулапа. Они решили, что арендованный пленный будет жить у своего нанимателя, а не возвращаться в барак каждый вечер. Так будет продолжаться до тех самых пор, пока он не восстановит всё здание.

В связи с огромным числом разрушений, возник большой дефицит на квалифицированных строителей. Так что, напарника для Григория, увы, не нашлось. Он должен был, работать один, без подсобника.

После осмотра коттеджа, Григорий узнал, что, дел оказалось удивительно много. Сначала ему бы пришлось разобрать огромный завал битого мусора, в который превратилась большая стена. Потом, выбрать из кучи мелкого хлама те кирпичи, что могли ещё пригодиться. После чего, подготовить место работы и только затем начинать новую кладку.

К этому времени, врач оказался в достаточно сложном для себя положении. Ему нужно было срочно зарабатывать деньги на капитальный ремонт. Вот так и вышло, что он не мог больше откладывать встречи с больными, которым заранее назначил приём.

Мужчина быстро собрался и уехал в зубной кабинет, расположенный на окраине Гамбурга. Молодая жена стоматолога постоянно возилась с двумя малолетними дочками, и помочь советскому пленному ничем не могла. А если честно сказать, то совсем не горела подобным желанием. Мол, пусть грязное быдло всё делает сам.

Вкалывая в одиночку, Григорий возился до самого вечера. Несмотря на старания парня, тяжёлой работе не было видно конца. Только разборка большого завала грозила продлиться на долгое время.

После бомбёжки, электроснабжение в городе оказалось нарушено. Фонари кругом не горели. В небо поднялись тучи пыли и дыма и плотно закрыли звёзды с луной. Скоро стемнело настолько, что было уже невозможно что-либо увидеть.

Хозяйка, наконец, поняла, что уже очень поздно, и разрешила бойцу закончить работу. Она пригласила Григория войти в её дом и достаточно сытно, накормила его. Затем, немного помялась и позволила ему лечь на диване в разрушенной взрывом гостиной.

Парень, как смог, очистил подушки от толстого слоя мелкого мусора. Не снимая запачканную в пыли одежду, он лёг на спину и с наслаждением вытянулся на непривычно удобной и мягкой постели. Только Григорий начал проваливаться в тяжёлую дрему, как послышался оглушительный вой. Это звучали сирены воздушной тревоги.

Сон мгновенно слетел с уставшего парня. Григорию вдруг померещилось, что он вновь оказался в польском учебно-тренировочном лагере. Резким рывком парень согнулся и сел, всунул ступни в разношенные донельзя башмаки и поднялся на ноги.

Красноармеец собрался уже мчаться на плац, чтобы встать в длинный строй. Лишь после этого, до него вдруг дошло, что он оказался в совершенно другом тёмном месте.

Боец растерянно глянул по сторонам. Откуда-то, с большой высоты слышался гул английских бомбардировщиков. В ближайших окрестностях, вспыхнуло много мощных прожекторов. Угольно-чёрное пространство вверху, тотчас испещрили ослепительно яркие белые полосы. Они хаотически шарили по бездонному куполу неба и старались найти самолёты противника.

Вспомнив, где он очутился, Григорий немного помешкал. Потом, подбежал к прочной двери, ведущей в не разрушенные комнаты дома, и снова замер на месте. Одного слова хозяйки было достаточно, чтобы бесповоротно решить непростую судьбу советского пленного.

Стоит ей лишь сказать, что заключённый хотел войти в её спальню, и на этом всё кончится. Первый же полицейский патруль, к которому она обратилась бы с таким заявлением, расстрелял парня на месте. Причём, сделал бы это, без суда и какого-то следствия. Парень тяжко вздохнул, а затем, что есть сил, застучал в лакированную широкую створку.

— Фрау! — закричал он по-немецки. — Немедленно берите детей! Нужно срочно бежать всем в убежище!

Из помещения послышался плач двух маленьких девочек. Сама хозяйка почему-то ничего не ответила. Григорий напряжённо вздохнул и осторожно открыл тяжёлую дверь.

Одетая лишь в ночную сорочку и мягкие тапочки, молодая красивая женщина сидела в дальнем углу богато убранной комнаты. Она испуганно сжалась в комок и крепко прижала к себе маленьких дочек. Они дружно ревели в два голоса. Её мужа в спальне парень не видел. Наверное, он ночевал на окраине города в своём зубном кабинете.

На все слова, обращенные к ней,