сведения — сплошь дезинформация русских. Как пояснил нам один высокопоставленный республиканец: „Этот экстраординарный проект попросту накрылся медным тазом“».

«Жучок» в Государственном департаменте США

В феврале 1995 года Хансен получил самое ответственное назначение за все время службы в силовых ведомствах — должность официального представителя ФБР в Государственном департаменте Соединенных Штатов Америки.

Под эгидой Управления иностранных представительств Госдепа он шесть лет занимался вопросами контрразведывательного обеспечения как собственно внешнеполитического ведомства США, так и его посольств за рубежом. В обязанности Хансена входила также организация контроля над передвижением по территории страны сотрудников иностранных разведок, действующих под дипломатическим прикрытием.

В конце 1990-х годов Хансену удалось установить подслушивающее устройство в конференц-зале Госдепартамента, расположенном вблизи кабинета госсекретаря Мадлен Олбрайт. Таким образом, почерпнутые агентом в беседах с дипломатами сведения дополнялись информацией, полученной в ходе технического контроля.

Когда в декабре 1999 года сотрудники отдела собственной безопасности Госдепа обнаружили это устройство, разразился громкий скандал. Он приобрел характер цунами после того, как у входа в здание Госдепа агентами ФБР был задержан Станислав Гусев, второй секретарь российского посольства в Вашингтоне, который по долгу службы регулярно появлялся в этой синекуре. Подозрение ищеек Бюро он вызвал тем, что умудрился несколько раз запарковать свой автомобиль в «несвойственной дипломатам манере».9 декабря Гусев был объявлен persona non grata и в 24 часа выслан из страны.

Несмотря на все усилия, подозрения ФБР об авторстве подслушивающего устройства ничем не удалось подтвердить даже после того, как Бюро через шесть месяцев закончило проверку всех лиц, когда-либо посещавших седьмой этаж Госдепа.

Что касается обнаруженного устройства, то эксперты ФБР пришли к выводу, что ничего подобного в пределах Соединенных Штатов не могло быть произведено, уж слишком замысловатой была «игрушка».

Под подозрение сразу же попали российские разведчики. И неспроста. Даже в 1990-е годы в ФБР хорошо помнили, как в середине 1940-х в результате многоходовой операции в кабинет Аверелла Гарримана, американского посла в Москве, был внедрен «жучок», который 8 лет поставлял нам информацию, да так успешно, что Сталин узнавал о принятых решениях в ходе секретных посольских совещаний раньше американского президента!

Глава пятая. Герб США работал на СССР

16 ноября 1933 года были установлены дипломатические отношения между СССР и США, и с тех пор советские контрразведчики не прекращали попыток проникнуть в здание американского посольства в Москве. Натиск усиливался с приближением Второй мировой войны.

В 1938 году очаровательным агентессам 2-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР — в основном из балерин Большого театра — удалось наладить интимно-деловые отношения с рядом американских дипломатов. Одновременно морские пехотинцы, охранявшие здание посольства, постоянно, без физических для себя увечий, «подрывались» на энкавэдэшных секс-бомбах — молодых привлекательных преподавательницах русского языка.

В ходе массированных ударов по сердцам американцев, падких до дармовой «клубнички», «садовникам» из НКВД стало известно, что наиболее охраняемой зоной в посольстве являются верхние этажи, доступ на которые строжайше контролировался. Там размещались кабинеты политического отдела Госдепа, военных разведчиков, шифровальщиков, сотрудников отдела собственной безопасности, и, наконец, рабочий кабинет посла.

Попытки НКВД проникнуть в спецзону американского посольства с целью установки там подслушивающих устройств приобрели маниакальный характер вслед за информацией, поступившей в сентябре 1941 года от агента 5-го отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР «Старшина»[1]. Согласно полученным от него данным, американский военно-воздушный атташе в Москве являлся германским агентом. Он передавал разведывательные сведения немцам, получаемые им от своих связей в СССР, и в первую очередь от американских граждан, работавших в советской промышленности.

Как бы ни была оперативно значима информация, поступавшая из кабинетов первых двух этажей посольства США, Сталин по возвращении с Тегеранской конференции поставил перед Берия задачу во что бы то ни стало проникнуть в рабочий кабинет посла — Аверелла Гарримана, — так как все секретные совещания, на которых принимались наиболее важные для советской стороны вопросы, проводились именно там.

* * *

17 декабря 1943 года Берия доложил Хозяину, что микрофон уникальной конструкции создан и успешно прошел испытания. Дело по его внедрению застопорилось из-за неприступности кабинета посла. Даже организованный накануне с помощью «ласточек»[2] — агентесс-обольстительниц, — вхожих в здание посольства, грандиозный пожар не способствовал проникновению туда сотрудников НКВД под видом пожарных. Охрана была непреклонна: «Пусть все сгорит, но вход посторонним именем президента Соединенных Штатов запрещен!»

Сталин, выслушав Берия, напомнил собеседнику, что «нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики». Затем, в свойственной ему фамильярно-снисходительной манере, неожиданно спросил:

— Лаврентий, ты что-нибудь слыхал о Троянском коне?

Под Троянским конем Сталин подразумевал — и Берия это мгновенно понял — изготовление подслушивающего устройства, закамуфлированного под какой-нибудь предмет, который, будучи вручен Гарриману, остался бы в его кабинете.

…Через час в приемную наркома внутренних дел были доставлены десятка два сувениров из дерева, кости и кожи. Особо выделялись большой щит скифского воина, изготовленный из черной ольхи, двухметровые бивни мамонта, телефонный аппарат «Эрикссон» из слоновой кости, подаренный Николаю II шведским королем, а также метровой высоты корзина для бумаг, сделанная из предколенья слоновой ноги. Отлично выдубленная, она выглядела настолько натурально, что возникало желание поискать взглядом самого слона.

Осмотрев экспонаты, Берия вызвал для консультации академиков Акселя Берга и Абрама Иоффе — кураторов работ по созданию подслушивающего устройства, а также Льва Термена[3], под чьим руководством и при непосредственном участии группа высочайшей квалификации технарей из оперативно-технического управления НКВД изготовила и провела испытание уникального микрофона.

Мировая практика создания и использования аппаратов, «снимавших» чужие государственные секреты, ничего подобного не знала.

Это было пассивное подслушивающее устройство: ни элементов питания, ни тока — ровным счетом ничего, что могло быть обнаружено с помощью имевшихся на вооружении специалистов мира того времени технических средств.

Устройство, похожее на головастика с маленьким хвостом, приводилось в действие источником излучения микроволнового сигнала, который заставлял рецепторы головастика резонировать. Голос человека влиял на характер резонансных колебаний устройства, позволяя осуществлять перехват слов. Микрофон мог действовать сколь угодно долго. Микроволновые импульсы подавались головастику чрезвычайно энергоемким генератором с расстояния до трехсот метров. Прием, расшифровка и запись на магнитную ленту возвращающихся колебаний осуществлялся другим уникальным устройством, расположенным на одной линии с передающим генератором. Чтобы передающиеся и принимаемые импульсы не накладывались, вся геометрическая фигура должна была иметь форму равнобедренного треугольника.

Генератор и аккумулятор микроволн были установлены на верхних этажах жилых зданий слева и справа напротив здания американской дипломатической миссии. Жильцов, разумеется, выселили. Освободившиеся коммунальные квартиры заняли специалисты из оперативно-технического управления НКВД, обслуживающие приемо-передающую