Во время Курской битвы летом и осенью 1943 года стрелковые корпуса располагались в двухэшелонном построении, занимая участки фронта шириной от 15 до 30 километров и глубиной в 14-20 километров, с двумя стрелковыми дивизиями в первом эшелоне и одной во втором эшелоне, развернутой на втором оборонительном рубеже. Стрелковые дивизии этих корпусов обороняли участки фронта шириной от 8 до 15 километров на самых опасных направлениях и до 25 километров на второстепенных направлениях с глубиной обороны от 5-6 километров под Курском до 6-8 километров в прочих местах. Дивизии стандартно образовывали боевое построение в один или два эшелона: либо все три стрелковых полка в первой линии, либо два полка в первом эшелоне и один — во втором. Стрелковые полки, в свою очередь, обычно оборонялись в двухэшелонном боевом построении. Кроме того, стрелковые корпуса и дивизии, как правило, создавали для поддержки своих обороняющихся войск различные виды артиллерийских групп, противотанковые опорные пункты или противотанковые районы, артиллерийские противотанковые резервы и подвижные отряды заграждения.[207]

И что еще важнее-стрелковые корпуса и дивизии повышали прочность и эффективность своей обороны, более действенно используя свои противотанковые и танковые ресурсы. Например, вдобавок к организации по всей глубине обороны большого числа все более мощных противотанковых опорных пунктов и районов, они создавали собственные танковые резервы из своих отдельных танковых бригад и полков, а также из полков самоходных орудий. Эти резервы использовались для усиления дивизий и полков первого эшелона, либо развертываясь в качестве неподвижных или подвижных огневых точек, либо проводя контратаки и нанося контрудары.

Таким образом, во второй половине 1943 года тактическая оборона Красной Армии стала намного более прочной и мобильной. Командующие к этому времени научились включать в свою оборону все рода войск и виды вооруженных сил и делать ее более активной, используя как стрелковые, так и подвижные части для проведения более частых контратак и контрударов в поддержку своих передовых обороняющихся корпусов, дивизий и полков. В результате если в 1941 и 1942 годах держащие оборону стрелковые корпуса и дивизии не могли остановить атакующие войска вермахта иначе чем на оперативной и даже стратегической глубине, то летом 1943 года они зачастую сдерживали эти атаки на тактической глубине.

Наступательная тактика

Суровые боевые реалии, с которыми столкнулись в 1941 году советские стрелковые корпуса и дивизии, вынудили их резко отойти от наступательной техники, требуемой в довоенных тактических уставах. Эти уставы требовали — по крайней мере теоретически, — чтобы стрелковые корпуса армейской ударной группировки развертывались одноэшелонным боевым построением, имея по 8-12 километров фронта на одну стрелковую дивизию, и наступали на глубину до 20 километров. Стрелковые дивизии должны были проводить свои атаки в двухэшелонном боевом построении на фронте шириной в 3,5-4,5 километра, с двумя полками в первом эшелоне и одном — во втором, и наносить удар на глубину до 8 километров.

Однако на протяжении всего 1941 и большей части 1942 года, после того, как наступление вермахта в ходе операции «Барбаросса» привело к жестокому разгрому войск Красной Армии, вынудив ее расформировать свои стрелковые корпуса, советские стрелковые дивизии пытались вести наступательные действия в двухэшелонном построении. Например, во время зимней кампании 1941-1942 годов стрелковые дивизии создавали двухэшелонные наступательные боевые порядки на участках в 5-6 (а в отдельных случаях и до 10) километров шириной, имея два полка впереди и один в тылу. От них требовалось продвижение на глубину от 5 до 12 километров — а в отдельных случаях и на 20 километров. Когда в начале 1942 года оборона вермахта усилилась, советские стрелковые дивизии сузили свои участки атаки до 3-4 километров и добивались продвижения на 5-7 километров за несколько дней. В результате тактическая плотность войск и вооружения при наступлении возросла с одного-двух стрелковых батальонов, 20-30 орудий и минометов и 2-3 танков на километр фронта во время зимней кампании 1941-1942 годов до двух-четырех батальонов, 30-40 орудий и минометов и 10-14 танков на километр фронта летом 1943 года.[208]

Артиллерийская поддержка атакующих пехотных дивизий в этот период тоже улучшилась, поскольку появилась возможность создавать все больше артиллерийских групп поддержки пехоты[209](ПП), а в некоторых случаях и артиллерийских групп дальнего действия[210](ДД). К этому времени дивизионная артиллерия обычно сначала принимала участие в запланированной армией централизованной артиллерийской подготовке, а после этого децентрализовывала свои действия, выделяя изолированные артиллерийские батареи для поддержки каждого из их атакующих стрелковых батальонов.

Однако, поскольку эти дивизии по-прежнему атаковали двумя полками впереди и одним в тылу, а их полки строились точно так же (два батальона в первом эшелоне и один — во втором), то непосредственное участие в атаке могли принять только 8 из 27 стрелковых рот дивизии. Учитывая слабость большинства стрелковых дивизий, такие боевые построения оказывались слабыми и крайне уязвимыми для артиллерийских и воздушных ударов вермахта.

Но что еще хуже — танковая поддержка атакующих стрелковых дивизий, стрелковых полков и стрелковых батальонов оставалась крайне слабой и плохо скоординированной, а в результате зачастую приводила к тяжелым потерям в танках. По этой причине наступательные операции, проводившиеся стрелковыми дивизиями до осени 1942 года были, как правило, безуспешными.

В октябре 1942 года НКО наконец начал исправлять это положение, издавая приказы, меняющие тактические наступательные боевые построения и требующие применения при наступательных операциях танков. Например, приказ НКО № 306 от 8 октября требовал от командиров всех уровней от стрелковых рот до стрелковых дивизий включительно развертывать свои войска во время наступательных операций одноэшелонными боевыми построениями, создавая и используя тактические резервы, состоящие из одной девятой общей численности задействованных войск.[211]Этот приказ, по существу, требовал от дивизий использовать для осуществления тактических прорывов более 80 процентов их боевой мощи. Во-вторых, приказ НКО № 325 от 16 октября требовал от командующих армиями, корпусами и дивизиями использовать свои отдельные танковые бригады, полки и батальоны для поддержки атакующих стрелковых войск не частями, а полностью, но только после надлежащей разведки и в тесном взаимодействии с соответствующими командующими пехотой, артиллерией и авиацией.[212]