– Максимов – единственный русский на этом острове. И он хотел создать команду из бывших соотечественников. А обучиться подводному делу оказалось не так уж и сложно. Возможно, вы не знаете, но мой брат Никита – отличный изобретатель и механик. Кто, если не он, годился для этой роли? А поскольку экипаж маленькой подлодки должен состоять минимум из четырех человек, Максимов пригласил также моего мужа и отца. У папы после «ААА» отпала всякая охота заниматься финансами. А жить-то как-то надо! А эта работа весьма неплохо оплачивается муниципалитетом.

Карнаухов во время рассказа Марины все записывал на портативный магнитофон. Он был удовлетворен ответами дочери Адамова. Все выглядело вполне убедительно и логично.

Он с грустью попрощался с Мариной и пообещал обязательно еще раз навестить Адамовых, но уже не как следователь, а как знакомый или даже друг семьи.

Придя в отель, в котором он остановился, Карнаухов достал из портфеля смятый листок. Рядом с ним он приложил копию заявления, составленного Адамычем при открытии своей фирмы, захваченную им из дела. Невооруженным глазом было видно, что оба документа были написаны одной и той же рукой!

От опытного следователя, правда, не ускользнуло некоторое напряжение в голосе и поспешность Марины, перед тем, когда она стала говорить о его подводных исследованиях. По большому счету Карнаухову следовало бы проверить ее слова в городском муниципалитете насчет Максимова и его задания. Уж больно странно, что такой, наверняка дорогостоящий, проект был доверен человеку, не так давно появившемуся на острове, совсем недавно ставшего гражданином Нидерландов! Не похоже это западный подход к делу…

Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что копать глубже не стоит по трем соображениям. Во-первых, это сразу бросило бы тень на этого Максимова, не имеющего отношения к расследованию. Тем более у Карнаухова не было права интересоваться гражданином иностранного государства, если нет прямых доказательств его причастности к какому-либо преступлению. Да и то, не самому, а через местную полицию.

Во-вторых, если городская администрация все же не имеет никакого отношения к их подводным путешествиям, то это тем более вызовет нездоровый интерес уже к обоим русским и вызовет ненужную огласку. Для его расследования даже тот факт, что они на свой страх и риск занялись, предположим, поисками сокровищ с тех затонувших кораблей, о которых упомянула Марина, его расследованию ничего не дает. Ну, ищут и что? Наоборот, это лишний раз подтвердило бы, что Адамовы – бедны, как церковные мыши, если ради денег они отважились на такую опасную затею!

И, наконец, в-третьих, эта симпатичная семья в дальнейшем может и ему самому ох, как пригодиться! А что? Чем черт не шутит! Может быть, ему еще придется обратиться к ним с какой-нибудь просьбой? Нет, портить отношения с Адамычем ему было никак не с руки!

Да и в его оперативное задание входило лишь выяснение причастия Адамова к пропавшим деньгам вкладчиков. И он это выяснил! К тому же, срок его командировки уже подходил к концу, а, по словам дочери, Петра не будет еще недели две, как минимум.

Задерживаться здесь не было уже ни времени, ни возможности. Лимит средств, будь он не ладен, тоже был исчерпан! Плюс затраты на его мнимую помощницу – Нинку, зависшую в барах Амстердама. Он так и не уговорил жену сопровождать его на Арубу, вопреки обещанию тестю не спускать с нее глаз. Хотя, Карнаухов об этом нисколько не жалеет – она испортила бы все впечатление о прекрасном острове и о его обитателях.

Игнатьич как бы видел себя со стороны. Вот он в парадной морской форме капитана стоит на мостике, отдавая честь толпе на берегу, провожающей его подводный корабль. Он горд собой, своей службой, своей лодкой, которая отходит от берега и начинает медленно погружаться. Он держится за поручни и, почему-то, не торопится сойти в люк! А лодка опускается все глубже и глубже! И вот он уже под водой, но ему совсем не страшно, ведь дышится ему легко и свободно!

Рядом проплывают диковинные разноцветные рыбы, а он спокоен и даже весел! А вон, какая интересная рыбина с большой шарообразной головой! Рыба подплыла к Игнатьичу вплотную, заглянула ему в глаза и вдруг произнесла механическим голосом:

– Пробуждайтесь, пожалуйста!

Игнатьич вздрогнул от неожиданности и очнулся. Он находился в незнакомом помещении сферической формы. Стены, потолок, пол – все было обито каким-то мягким пористым серебристым материалом. Он сидел в центре помещения в кресле, очень удобно облегавшим тело. Прямо перед ним на стене был вмонтирован большой овальный экран, мерцающий мягким голубоватым светом. Больше в комнате ничего и никого не было. Вдруг экран ожил, и раздался все тот же механический голос:

– Пожалуйста, смотрите на экран!

На экране в хронологическом порядке мелькали события: вот они, собираясь отплывать, жмут друг другу руки; вот они медленно плывут в толще мутной воды, огибая подводные рифы; вот они уже у скопления затонувших кораблей безуспешно исследуют своим «Драгметискателем» останки древних посудин и, наконец, они у сферического матового купола.

Далее картинка, резко изменив качество, очень ярко и сочно отразила то, что Игнатьич уже не мог видеть. На экране он увидел свою подлодку, мерцающую голубым светом, беспомощно лежащую на боку. К ней направляются несколько маленьких, не больше метра, фигур с вытянутыми большими головами в белых облегающих одеждах под прозрачными скафандрами и таких же шарообразных шлемах. Вот они со знанием дела открывают входной наружный люк и проникают внутрь лодки.

Игнатьич видит себя, лежащим на полу командного отсека, неловко подвернув под себя руку. Далее невидимая камера охватила и остальных лежащих на полу членов экипажа: Никиту и Макса, и даже кота Немо, который, выгнув спину дугой и вздыбив шерсть, неотрывно глядел теперь с экрана на Игнатьича. Далее картинка сменилась, и показалось испуганное лицо Олега в своей каюте. Его полные ужаса глаза, побелевшие губы и дрожащие руки, беспомощно шарившие по койке. Он, видимо, только что пробудился после вахты.

Вот существа в белом под руки волочат всех обитателей подлодки, облаченных уже в прозрачные шлемы и скафандры. Один из пришельцев торжественно несет Немо в маленьком прозрачном пузыре. Игнатьич даже невольно прыснул от смеха. Вот вся процессия подошла к огромной перевернутой тарелке, сверкающей круглыми глазами иллюминаторов, расположенных по всему периметру.

Так вот он каков – этот инопланетный корабль! Игнатьич даже присвистнул невольно! А пришельцы оказались примерно такими, как их изображали. Надо же, а он еще смеялся, глядя на те картинки. Вот и досмеялся!..

На выступающей части нижнего пояса тарелки зияло овальное отверстие прохода, к которому вытянулось нечто вроде транспортерной ленты, на которую, как на эскалатор в метро, взошли все. Причем, пришелец с Немо был первым. Видимо, кот для пришельцев представлял не меньший интерес, чем люди!

Экран погас, и голос за кадром произнес:

– Надеюсь, вы поняли, что все, что с вами произошло, не случайно?