Вот только как сказать?

Мне немного страшно, что эта новость негативно скажется на беременности. Не хочу получить еще один прощальный подарок от Анны в виде угрозы выкидыша у Дымки, но и молчать нельзя.

Если я не сообщу новость Дымке, она все равно узнает…

Не хочу, чтобы между нами возникли какие-то недоговоренности, которые вновь оттолкнут нас друг от друга. Решаю, что нужно все сделать прямо сейчас, поэтому поднимаюсь наверх и застываю у приоткрытой двери в комнату дочери. Ася с нежностью улыбается Дымке. Она уже лежит в кроватке и держит Таню за руку. Меня переполняет нежность, но в то же время нападает отчаяние, ведь я будто бы вешаю на свою Дымку ответственность за чужого ребенка. Не так должна была начаться наша семейная жизнь, и я понимаю, что как бы ни складывались наши отношения сейчас, между нами постоянно будет находиться напоминание об измене. Получится ли переступить через него? Конечно, сейчас получается, но не будут ли накрывать Дымку вспышки боли, когда она видит Асю?

Захожу в комнату и расстегиваю рубашку. Стою у окна, глядя на улицу, и обдумываю все, что отягощает душу. Голова идет кругом, но я успокаиваюсь, а когда сердце начинает биться ровнее, в спальню входит Дымка. Она выглядит немного уставшей, а ее красные заплаканные глаза заставляют мысли начать активно биться в районе висков. Кровь усиленно пульсирует там. Неужели она уже узнала о том, что случилось с Анной?

— Все в порядке? — спрашиваю я.

— Пожалуй, — пожимает плечами Дымка, подходит ко мне и обнимает. — Я так сильно переживаю за Асю… Она не дотянет до рождения ребенка. Я уже думала попытаться отыскать нашего с Анной отца, возможно, это единственный шанс? Но как сделать это?

— Если бы он хотел быть найденным, то уже бы появился на горизонте.

— Мне вдруг подумалось, что Анна могла бы знать его имя. Она провела с мамой больше времени. Возможно, та однажды призналась, от кого родила нас?

— А ваша мама, она?..

— Мертва… — вздыхает Дымка и утыкается носом мне в плечо.

— Тогда шансов найти вашего отца нет вообще…

— Скорее всего… Если Анна и знает что-то, то вряд ли скажет нам, ведь она дала понять, что не собирается спасать дочь. К слову, о дочери… Мы должны серьезно поговорить с тобой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дымка поднимает взгляд и смотрит на меня, а я киваю.

— Ты права. Нам нужно серьезно поговорить, и позволь мне начать первым. Боюсь, что позже вообще не осмелюсь завести этот разговор.

Я молчу несколько секунд, а Дымка обеспокоенно глядит на меня.

Не умею я готовить людей к плохим новостям. Никогда не умел.

— Пообещай, что постараешься принять все стойко и спокойно?

— Анна? Саид нашел ее? Я чувствовала сильнейшую боль сегодня, словно какую-то часть меня разрывали на кусочки. Демьян, не молчи. Анна мертва?

Я тяжело вздыхаю и опускаю взгляд.

— Да…

— Значит, Саид все-таки решил отомстить ей именно так… — тяжело вздыхает Дымка и скрещивает руки на груди.

— Не уверен, что это сделал Саид. Рядом с телом Анны было обнаружено тело мужчины восточной внешности. Возможно, его кто-то опередил.

Дымка всхлипывает и широко распахивает глаза.

— А если это сам Саид? Покончил с Анной, а затем свел счеты с жизнью?

— Вряд ли он стал бы так поступать. Кроме того, Игорь узнал бы его. Нет, это не он. Кто-то другой, кого раньше мы не видели.

— Ладно… Все это уже не имеет значения. Я потеряла сестру, какой бы дрянью она не была. Нам следует похоронить ее по-человечески.

— Попрощаться не получится, — мотаю головой я. — Видишь ли, ее тело сильно изувечено.

Я не хочу рассказывать все в мельчайших подробностях, чтобы не шокировать Дымку еще сильнее, а она просто кивает и молча поджимает губы.

— Знаешь, это немного страшно: осознавать, что могла помочь сестре, но не стала этого делать. Умом я понимаю, что иначе нельзя было, но… — Дымка обрывается, замолкает и отводит взгляд в сторону.

Я обнимаю ее, притягиваю к себе и утыкаюсь носом в ее макушку. Волосы женщины щекочут ноздри, и я негромко посмеиваюсь.

— Прости, — понимаю, что не время для смеха, пусть сам не испытываю жалости к Анне.

— Да нет, все логично… Я и сама понимаю, что она получила по заслугам. Наверное, мой дурной характер еще долго будет преследовать меня, — отвечает Дымка.

— У тебя самый лучший характер, пусть иногда следует вести себя несколько жестче…

Дымка немного успокаивается и ложится спать, а я иду к себе в кабинет. Все-таки смотрю фотографии, которые отправляет Игорь, несмотря на то, что я попросил его не делать этого, ужасаюсь жестокости людей, сделавших с ней это. Конечно, Анна заслужила такой расправы, но чем лучше человек, который измывался над ней?

Мне удается немного подремать за рабочим столом, а утром телефон разрывается от звонков полицейских. Конечно, они помнят жену Багрянского, пусть Анна и была ей всего сутки. Меня приглашают на опознание, и я обещаю прислать своего доверенного человека. Решаю, что нет дела до того, кто подпишет бумаги, ведь все и без того ясно. Главное просто заплатить полицейским, чтобы не возникло вопросов. Отправляю одного из своих охранников, и начинаю обзванивать похоронные агентства, чтобы договориться об организации мероприятия. Наверняка, Дымка решит попрощаться с сестрой, пусть гроб и будет заколочен, поэтому я решаю оплатить зал прощаний. Прошу осмотреть женщину и, если будет такая возможность, постараться собрать ее по частям, чтобы гроб не закрывали. Впрочем, такая возможность вряд ли появится — тут бы и Франкенштейн не справился. Я горько ухмыляюсь собственным мыслям и пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, только бы выбросить это обезображенное тело из головы.

Выхожу из кабинета и слышу оханья Юлии Сергеевны. Женщина спешит ко мне, хватается за голову и говорит, что Асе стало дурно с утра, поднялась температура, а они думали, что я уехал на работу с личным водителем, но Татьяна не спешила позвонить мне. Нянька жалуется, а я говорю, что Дымка может принимать любые решения, как мать девочки.

Я иду к дочери и Дымке. Сердце сжато в камень, но когда вижу Асю улыбающейся, мне становится легче. Таня поворачивается и с улыбкой смотрит на меня.