— Ясно, сейджин, — глухо ответил Кай.

— В конце концов, ты всего лишь раб, — Скавр откинулся на спинку кресла, без улыбки глядя на собеседника. — Чем крепче ты это запомнишь, тем лучше для тебя.

— Спасибо за совет, — Кай поднялся и направился к двери.

— Как бы ты ни развлекался, будь в школе на утренней поверке, — донесся ему вслед голос мясника. — Иначе тебя объявят беглым.

Когда Кай подошел к воротам школы, стоявшие на страже воины без вопросов пропустили его: очевидно, их предупредили. Снаружи уже ожидал провожатый: высокая фигура в невзрачном плаще до пят. У левого бедра плащ топорщился: человек был вооружен. Несмотря на низко надвинутый капюшон, Каю почудилось в его фигуре что-то знакомое. При виде Аджакти тип развернулся и, ни слова не говоря, быстро зашагал вверх по темной улице. Он не имел при себе ни факела, ни фонаря, так что Каю пришлось наддать, чтобы не потерять провожатого из виду. Они молча неслись по пустынным улицам, забираясь все дальше и дальше в верхний город. Гладиатор радовался быстрой ходьбе: ночь выдалась холодная, и шерстяной, но изрядно поношенный плащ плохо грел. «Надо будет сказать Скавру, что мне нужно что-нибудь потеплее», — подумал он.

Несмотря на ночной холод, отрадно было размять ноги, меряя шагами улицы, которые раньше Кай видел только с крыши казарм. Безлюдье и тишина спящего города тоже были ему по душе: в битком набитой школе Аджакти не хватало уединения, к которому он привык за годы, проведенные в Замке. Холодные пальцы дернули путника за плащ, прошлись по спине: вслед за провожатым Кай вышел на перекресток, и залетевший из пустыни ветер закружился, играя, вокруг них. Дыхание белыми облачками вырывалось из-под капюшона скользящей впереди фигуры — единственный признак того, что молчаливый воин был человеком из плоти и крови. Они шли теперь по кварталу Шаков: от каналов поднимался туман, запуская молочные щупальца далеко вдоль освещенных редкими фонарями улиц.

«Что за высокопоставленная особа, причем „весьма“, могла пожелать общества раба в столь поздний час?» — гадал Кай. Обычно гладиаторов вызывали в город по двум причинам: церруканские толстосумы развлекались, устраивая частные бои, а знатные дамы время от времени любили пощекотать себе нервы, покупая ночь с молодыми мускулистыми бойцами. Кое-что в речи Скавра подсказывало, что мяснику заплатила за него именно женщина.

«Но кто бы мог на меня польститься? Обычно при виде моего лица женщины отводят глаза, а потом разглядывают исподтишка, перешептываясь и посмеиваясь. Будь я даже фаворитом, равным по популярности Фламме, это ничего не изменило бы. У кого хватит смелости дотронуться до полутролля?» Он вспомнил тяжелый, горячий, как расплавленное золото, взгляд янтарных глаз над белоснежностью покрывала; тревожащий обоняние душный аромат тела под струящимися шелками. «Принцесса Анира, дочь властителя Церрукана, несравненная красавица… Нет, невозможно!»

Громада висячих садов, подсвеченная цветными огнями, возникла над темными крышами, с каждым шагом вырастая в размерах. «Неужели я прав, и мы направляемся туда, к дворцу амира?» Но молчаливый провожатый внезапно свернул влево, в темный переулок. Теснившиеся над головами путников крыши заслонили пять ярусов зелени, света, цветов и водяных цистерн, и Аджакти испытал облегчение, почему-то смешанное с разочарованием.

Стремительное путешествие через верхний город неожиданно закончилось у смутно белеющей в темноте стены с ночным провалом калитки. Провожатый повернул ключ в массивном замке и, пропустив Аджакти вперед, запер за ним. Они пошли через огромный сад, темный и запущенный, наполненный благоуханием поздних цветов, запахами осенней листвы и прели. Путь был, очевидно, хорошо знаком посланцу. Он легко вел гладиатора по глухим тропкам, освещенным лишь светом звезд и убывающей луны. Свет этот делался тем слабее, чем гуще становились заросли. Ветви деревьев сплетались над головами путников, порой хватая их за одежду; корни капканами вспучивались из утоптанной почвы дорожки, заставляя Кая спотыкаться. Ему уже начало казаться, что таинственный провожатый завел в чудом выросший посреди города лес, причем с единственной целью — перерезать ему горло в самой густой чаще.

Но тут впереди забрезжил рассеянный туманом зеленоватый свет. Заросли внезапно расступились, и гладиатор оказался на небольшой ухоженной поляне, в центре которой стоял мраморный павильон, украшенный портиком с резными фигурами. В одном из окон павильона дрожал огонек. Таинственное свечение, которое Аджакти заметил из глубины сада, создавали фонарики, упрятанные в гуще вечнозеленых растений у входа. Молчаливый воин уверенно направился к зданию, из чего Кай заключил, что если ему и собираются резать горло, то произойдет это, скорее всего, внутри.

Аджакти проследовал за провожатым через анфиладу темных залов, пересекая раскинувшиеся по мозаичному полу квадраты лунного света. Воин остановился у массивной двери, дотронулся до чего-то, невидимого во мраке, и створка отъехала в сторону. Низко надвинутый капюшон кивнул, приглашая гладиатора войти, но сам незнакомец не двинулся с места. Кай сделал глубокий вдох и шагнул в мерцающий красноватым светом проем.

Услышав звук скользнувшей на место двери, он обернулся. Сердце кольнул холодок: под раструбом капюшона в сужающейся щели не было ничего, кроме тьмы. Но разум тут же нашел увиденному объяснение, далекое от мистического. Чернокожий! Как много знатных церруканцев имели телохранителей-мтех? Кай знал только одного, точнее, одну.

Гладиатор осмотрелся. О размерах помещения, в котором он очутился, судить было трудно — очертания комнаты, освещенной только пламенем большого камина, терялись в темноте. Внутри было жарко натоплено, и Кай терялся в догадках, как тут могло держаться тепло — одна наружная стена отсутствовала. Со своего места он видел сад, короткую траву со стелющимися по ней вуалями тумана, торчащие из него, как острова, цветочные клумбы и проблеск черной воды в разрыве белого полотна.

Кай чувствовал, что за ним наблюдают из темноты. И, хотя наблюдатель был невидим, тонкое, почти звериное чутье Аджакти кричало, что это — женщина. Волны исходившего от нее чувственного аромата — смеси дорогих масел и естественного запаха разгоряченного тела — наполняли комнату и обволакивали, как жар от камина, как тьма. Хозяйка павильона скрывалась там, где из играющих теней выступало, подобно кораблю гайенов, высокое ложе с тяжелым пологом.

Кай не смотрел в ту сторону — старался не показать, что догадался о чужом присутствии. Его заинтересовало, почему белесые щупальца тумана, ползущие по траве, останавливались у порога комнаты, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Аджакти шагнул вперед, чтобы рассмотреть чудо поближе. Он ступил в оранжевый круг света от камина и вздрогнул: из темного сада навстречу ему шагнула закутанная в плащ фигура с султаном белоснежных волос на макушке. Прошло несколько мгновений, прежде чем Кай сообразил, что смотрит на собственного двойника. «Выходит, это зеркальная стена, как в Зале Предков в Мастеровом замке. Но как зеркало одновременно может быть прозрачным?» Он сделал еще несколько шагов вперед, вытянул руку и коснулся кончиками пальцев невидимой, но холодной и твердой на ощупь преграды.