– Смотрите! – Подавшись вперед, Перестраховщик показывал направление. – Там что-то есть или мне померещилось?

В море вдавалась узкая полоска земли; широкий пляж обрамлял зеленый полуостров, будто кайма на старушечьем воротничке. В дальнем конце полуострова пестрели неровные красно-коричневые пятнышки. Дома, оживился Джон-Том. Это легендарный Чеджиджи, иного и быть не может.

Иного и быть не должно.

– Придется нам плыть, – сообщил Тейва, неуклонно теряя высоту.

– Черта лысого! Не для того мы сюда добирались и преодолели столько трудностей, чтобы прибыть мокрыми до нитки. Расправь крылья, Тейва, просто расправь и держи. Можно лететь и так. Спланируй туда.

– Попробую.

Распахнув пестрые крылья во всю ширь, Тейва начал полого снижаться к полуострову, поддерживаемый восходящими от нагретого берега потоками воздуха.

Джон-Том уже начал опасаться, что они упадут на мелководье, но тут Тейва наткнулся на сильный поток над голой скалой и взмыл вверх, как воздушный шар, едва не задев копытами вершины деревьев. Опустившись в полнейшем изнеможении на окраине порта, он вызвал там легкий переполох, когда тень широких крыльев закрыла солнце от напуганных прохожих.

Джон-Том и его спутники быстро слезли с коня.

– Ну, как ты? – спросил Джон-Том.

– Такое чувство, будто крылья вот-вот отвалятся. Собственно говоря, я весь вот-вот развалюсь.

– И вид у тебя не очень. По-моему, надо искать врача.

– Пусть сам себе ищет врача. – Мадж не настроен был ухаживать за больными. – Я оголодал, вот так.

– Мадж! – предостерегающе сказала Виджи. Он ответил ей угрюмым взглядом.

– Я знаю, что ты правильно произносишь мое имя, милашка, и вовсе незачем поминутно демонстрировать это.

– Будь полюбезнее с Тейвой, дорогой, – мило улыбнулась выдра, – или получишь коленом под зад.

– Эти двое один другого стоят, – прокомментировал Перестраховщик и отвернулся, рассматривая крытые черепицей высокие каменные дома вокруг порта. – Первый раз вижу такой город. А ежели подумать, так я и вовсе не видал больших городов.

Оштукатуренные стены, черепичные крыши, башенки и зубчатые стены делали город похожим на гибрид старинного марокканского поселения в Коста-Брава и павильона фильма «На юге Тихого океана». Друзья остановили хорька в широкополой соломенной шляпе и коротких штанах, несшего с дюжину удочек и прочее снаряжение. Пока его расспрашивали, хорек то и дело перекладывал удочки с одного плеча на другое.

– Для которого из вас? – наконец уточнил он. Джон-Том ответил жестом, и хорек прищурился от яркого солнца, поглядев на Тейву.

– А-а, значит, специалист по четвероногим! Рекомендую Корлисса и Марли. – Он удочками указал направление. – Идите вдоль Террасы до первой кирпичной дороги, а там сверните налево. Насколько припоминаю, их приемная находится невдалеке.

– Огромное спасибо.

Джон-Том пожал хорьку лапу, и спутники двинулись в указанном направлении.

Найти мощенную кирпичом дорожку оказалось нетрудно, но Тейва уже так ослабел, что с трудом преодолел пологий подъем, а его сложенные на потной холке крылья конвульсивно подергивались. Приемный покой Корлисса и Марли оказался одноэтажным зданием с желтыми оштукатуренными стенами и зеленой крышей. Отсюда открывался прекрасный вид на лежащую внизу бухту. На ее спокойных водах покачивалось несколько рыбацких лодок.

Корлисс оказался гиббоном с длинными руками и подчеркнуто заботливым обхождением. Пока его проворные пальцы осторожно ощупывали тело Тейвы вдоль и поперек. Марли стоял рядом, делая пометки в блокноте. Чтобы понять, что Корлисс в этой паре был руками, а Марли головой, особых познаний в медицине не требовалось. В самом деле, ведь Марли – козел, а заниматься хирургией, не имея пальцев, несколько затруднительно.

Когда Корлисс закончил осмотр, врачи провели небольшой консилиум.

Потом гиббон отошел в сторонку, а Марли выпустил из зубов карандаш, и оба дуэтом объявили диагноз.

– Саммэй тяжелый случай летного переутоммлэния из всех, какие нам встречались, – добавил Марли уже соло. – Вы что, заставили этого бэдолагу пролететь полмморя?

Джон-Том кашлянул в кулак.

– Что-то вроде того. Но только мы не заставляли. Он добровольно.

– Что же до его кровяного давлэния, – Козел сверился с записями, – складывается весьммэ странная картина. Вы что, находитесь на ммэдикаммэнтозном лечении?

Он поглядел на коня сквозь толстые – добрых полдюйма – линзы очков.

– Э-э… Нет, – Тейва отвел глаза. – То есть ничего такого на постоянной основе.

– Постоянной основэ? – Доктор перевел взгляд на спутников пациента.

– Что он под этим подразуммэвает?

Мадж хотел было ответить, но Виджи зажала ему рот. Джон-Том выступил вперед.

– Наша жизнь была под угрозой, а Тейва с детства страдал боязнью высоты. Чтобы преодолеть его страх, нам пришлось прибегнуть к помощи стимулятора.

– Судя по состоянию крыльев, вы его прэодолели. На обоих сильные растяжения связок. – Он покачал головой, глядя на коня. – Пока что никаких полетов, друг мой.

– Абсолютно ферботен. – Корлисс изучал правый глаз Тейвы, закапав туда лекарство, расширяющее зрачки. – И на вашем месте я бы не стал больше пользоваться этот стимулятор. Никак нельзя, если вы хотел скоро летай где-то, кроме могила.

– Я же сказал, у нас не было выбора, – беспокойно поежился Джон-Том. – Все разыгралось очень быстро, и у меня не было времени отмерить дозу.

Но гиббона это не убедило.

– Как врач, я совершенно не одобряй, кто пользуется сильный наркотик без предписание.

Мадж больше не мог сдерживаться и вырвался из лап Виджи.

– Слышь, голенастенький, нас чуть на вертел не насадили, а мы должны были судить да рядить о возможных последствиях?

– Прости, что я не смогу, как надеялся, донести вас до Стрелакат-Просада, – печально сказал Тейва Джон-Тому, – но, по-моему, лучше не пренебрегать советами докторов.

– Совершенно верно. – Джон-Том похлопал его по шее. – Ты сделал более чем достаточно, доставив нас сюда, Тейва. Остаток пути мы сможем проделать и пешком.

– Стрэлакат-Просад? – поднял голову от бумаг Марли. – А что вамм понадобилось в Стрэлакат-Просаде?

– По профессии я чаропевец, но мой инструмент, – Джон-Том продемонстрировал мешок с обломками дуары, – сильно поврежден. Мой наставник, колдун Клотагорб, утверждает, что лишь один мастер в мире способен пристойно починить его – некий Кувир Кулб, проживающий в Стрелакат-Просаде.

– Быть может, быть может. – Корлисс записывал что-то в блокноте. – Не будучи музыкант, не могу знай.

– Где б найти проводника до этой дыры? – спросил Мадж.