Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лита, что случилось? – спрашиваю дочь, и в ответ сразу же слышу недовольное бурчание:
– Почему Килу можно туда, – она указывает на возвышение, у края набережной, где идет Кир, наш старший с Валдисом сын, – А мне нет?
Мой взгляд проясняется, пелена сходит, и я с ошеломлением смотрю на Бералдина, угадывая в чертах его лица – Валдиса.
– Ну так что, все сделала? – спрашивает меня маг.
– Лан…. – охрипшим от изумления голосом выдыхаю я, глядя на мужчину, и вижу, как его глаза увеличиваются в размерах, а рот приоткрывается. Он силится мне что-то ответить, но не может…
Я медленно вытаскиваю свою ладонь, из в миг ослабшей руки Бералдина, подхожу к кожаному креслу и плюхаюсь в него, чтобы попытаться прийти в себя от видения, которое меня только что посетило.
В голове творится самый настоящий бардак. Я никак не могу сосредоточиться. Мысли скачут, словно пугливые зайцы.
Разве такое возможно? Что это только что было? Лан… это было интимное прозвище. Да… мы любили играть в разные игры во время занятия любовью. Я часто называла его Лан… а он называл меня… я прищуриваюсь, сдавливая пальцами вески… потому что дальше – пробел, и я ничего не могу вспомнить…
А потом… все резко проходит.
Будто я увидела сон наяву, а сейчас проснулась, но всё еще продолжаю находиться в его власти. Там в другом мире – ярком и светлом солнечном дне. Где я была когда-то счастлива, у меня был любимый муж, и двое прекрасных детей…
Как такое возможно?
Открываю глаза и смотрю на мужчину, сидящего напротив меня. Он сосредоточенно рассматривает моё лицо, и хмурится, словно пытается что-то понять.
А я в ответ смотрю на него. Похож ли он на того мужчину из моего странного видения или нет?
И, да и в тоже время – нет…
Бералдин намного симпатичнее. У него прямая осанка и широкие плечи. Симметричный прямой нос, а глаза выглядят больше и выразительнее, словно четче прорисованные. Но тут у всех они слегка увеличены, а черты лица – идеальны, впрочем, как и фигуры. У светлых воинов – как у атлетов, а у темных и светлых ангелов – как у жилистых фотомоделей.
Вот только взгляд… взгляд у мужчины в моем видении был совсем другой – вдохновленный, счастливый и молодой. Сейчас же передо мной, лишь взгляд уставшего и подозрительного старика в молодом теле.
Я настолько задумываюсь о внешности мага и соответствии его с мужчиной из моего видения, что не сразу понимаю, как долго мы с Бералдином смотрим друг другу в глаза. И только лишь когда до меня доходит этот факт, то я резко отвожу свой взгляд, и, вскочив с кресла, выпаливаю на одном дыхании:
– Ну что ж, теперь, мне нужно поспешить к Риориракису, вы… ты… выпустишь меня?
– Конечно, – слышу тихий ответ мага, – Выходи в дверь, и сразу попадешь на улицу квартала профессий.
Немедля ни единой секунды, я взглядом нахожу дверь в стене, ту самую через которую мы пришли из столовой и, открыв её, действительно попадаю на улицу квартала профессий.
Словно во сне, я медленно бреду по площади, не обращая внимания на вечно куда-то спешащих неписей.
Эта яркая картинка, вырванная из чьей-то памяти, так и стоит перед глазами.
Моя бабушка верила в реинкарнацию – перерождение души. Её дом был наполнен различными восточными учениями о том, что наша душа бессмертна. Я тоже верила, но никогда не думала, что смогу вспомнить что-то из прошлой жизни, да и не стремилась особо…
Значит ли это, что я, встретив Бералдина, узнала в нем Валдиса? Может ли такое быть? Могла ли я быть его женой в прошлой жизни? Той, что умерла от тоски по любимому мужчине?
Возможно ли это?
И значит ли то, что я пытаюсь сейчас найти свою потерянную дочь – малышку Литу? А мой мальчик, успехами которого я всегда гордилась, погиб в каких-то глупых гонках?
Неужели поэтому я изначально, еще тогда в пустыне почувствовала к Бералдину странное и необъяснимое притяжение?
Или все это лишь игры моего уставшего и слишком впечатлительного разума?
Отец всегда говорил, что у меня живое воображение, что я могу представить то, чего на самом деле нет, и никогда не было, да еще и поверить в это.
Но даже если и так, то возможно все те мои странные детские и юношеские сны, о местах в которых я никогда в жизни не была – это не воображение, а именно мои воспоминания о прошлой жизни? Воспоминания моей души?
Поразившись собственной догадке, я останавливаюсь возле портальной плиты, и на автомате перемещаюсь в здание академии.
И только лишь оказавшись в столовой, я вспоминаю, зачем сюда пришла.
Риориракис! У него есть ключ к спасению моей дочери… то есть дочери Валдиса…
Какая разница? Я все равно должна попытаться её спасти! Потому что… потому что теперь уже точно не смогу убить его никогда…
Выдохнув и расправив плечи, я иду к повару. Пусть только попробует мне отказать! Я сделаю все возможное, чтобы вернуть Литу!
Спустя пятнадцать минут, в растерянности выхожу из столовой, и медленно бреду к портальной плите. Вот так задание мне дал Риориракис… это… не очень сложно, и в тоже время невероятно трудновыполнимо.
Но в любом случае, другого выхода у меня всё равно нет.
«Привет, ты где, у меня к тебе срочное дело», – пишу я сообщение Арии, и сразу же слышу ответный звонок.
– Привет! Ты где потерялась? Ищу тебя весь день, и на связь не выходишь? – слышу возбужденный голос девушки.
– Выполняла задание для архимага, – с заминкой отвечаю я.
– А, понятно, – резко похолодевшим тоном отвечает Ария. – Мне тут задание одно дали, но напарница нужна позарез, одной никак, пойдешь со мной?
– Конечно, – выдыхаю с облегчением. А то переживала ведь, как разговор начинать… все-таки не простую мне задачу задал наш шеф-повар, очень непростую…
– Отлично, ты где находишься, я сейчас приду.
– Я на площади у портальной плиты.
Отойдя подальше от плиты, чтобы не маячить под заинтересованными взглядами неписей, я присаживаюсь, прямо на землю, в ожидании Арии.
