Чревл!

А Руна теперь отступала спиной вперед, воткнув еще в одну из теней серебристый многоугольник.

– Портал! – буквально проревел я и вновь бросился туда, к основной схватке.

Тварасы, как ни странно, Руну не атаковали, а по одному исчезали в стене.

– Руна! – заорал я, увидев, что чертова тень-шрейл снова несется на меня. – За спиной портал! Не отступай!

Снова удар, отбрасывающий назад. На этот раз воткнулся в землю плечом, но в пылу ничего не почувствовал. Зато меч выскочил из руки и улетел вправо. Дернулся за ним, схватил и перекатился по траве. А в том месте, где я только что был, с шипением разрослось черное облачко.

Увидев, что промахнулась, тень бросилась на меня, но вдруг раздался звук, похожий на гул ветра. Низкий, протяжный, словно кто-то протрубил в огромный рог. Тень резко остановилась, а затем вдруг полетела обратно, ускоряясь с каждой секундой. Я поднял взгляд, и мои желваки заходили ходуном. Ее отступление стало тут же понятным. Руна была в шаге от портала, но не видела его и не думала об опасности, увлеченная битвой. В пылу она и не заметила, как шрейлы хитро развернули ее спиной к порталу и теперь вот почти оттеснили к нему.

– Руна, сто-ой!

В мозгу что-то щелкнуло, и я, ничего не соображая, рванул вперед. Перед глазами встала бордовая пелена, кровь в висках застучала отбойными молотками, а руки задрожали от гнева.

Но я не успел.

Из стены вытянулись два толстых черных щупальца, впились как пиявки в плечи Руны и рывком утянули ее внутрь. Произошло это в полной тишине. Ни вскрика, ни хлопка, ни единого звука. Я в отчаянном прыжке настиг одну из теней, рубанул мечом по пустоте.

– Тварь! – сдавленно вырвалось из горла.

Шаг, второй вправо. Я собрался нырнуть в этот чревлов портал следом, но сзади вдруг кто-то вцепился и с бешеной силой отшвырнул меня прочь от стены.

«Тень», – мелькнуло в мозгу, и удар о землю тисками сдавил легкие.

Через силу потянув воздух, я приподнялся на руке и первым делом отыскал взглядом меч. Он сиротливо лежал в траве, метрах в десяти. Черт! Видимо, одна из тварей незаметно облетела и атаковала со спины. Вот что значит неопытность. Не уследил. Хотя, если бы даже уследил, – это бы вряд ли что-то изменило. Чертовы порождения Хаоса!

Уже в который раз за время схватки встал на ноги, заковылял к мечу. Кроме меня, на поляне теперь были лишь две тени. Они спешно оттаскивали с поля боя куски своих соратниц и исковерканные тела аземов. Доперев их до портала, бросали и возвращались за следующими кусками. Я поднял меч и направился к ним. Если бы меня спросили – зачем – вряд ли бы ответил. Я просто шел, сжимая до онемения рукоять и с ненавистью глядя на этих тварей.

Но им до меня не было дела. Они спешили очистить поляну от следов боя. Пока я проковылял половину пути, тяжело дыша, тени успели схватить обожженного «лучом» азема и вдвоем поперли его к стене. Та уже вновь пришла в движение. Заколыхалась рябью. Шрейлы скользнули в портал вместе с телом вампира, раздался хлопок, волна воздуха качнула меня, и портал в секунду исчез. Лишь сизоватое марево мягко закачалось на его месте, но и оно быстро растаяло, оставив после себя свежий воздух, пахнущий дождем, а я устало повалился на землю.

Поздно. Исход боя уже не изменить.

Ольджурия, Южный Доргон, Алькорд

Пришло указанное время, а Агри не вернулся. Медленно от востока к западу прополз следующий день.

Вистус с хмурой задумчивостью разглядывал пол под ногами, сидя на детском стульчике. Примерно полгода назад он прихватил его с собой из одного богатого особняка, устав от постоянных насмешек главаря. Тот никогда не забывал отпустить грубую шутку по поводу его уродства. Стоило начать вскарабкиваться на обычных размеров скамью или стул, и он обязательно подкалывал: «Смотрите, какой-то мелкий жук ползет».

Или:

«Лита, прикрой тарелку Вистика тряпкой, а то, пока он взберется, все уже остынет».

Или:

«Вот точно так же тяжело я появлялся на свет из срамного места моей мамашки-нихты».

Странно, но именно тогда, как он этот стульчик притащил, Агри бросил свои подколки. Хотя, наверное, это тоже была какая-то изящная подколка. Несмотря на внешнюю, порой бравадную грубоватость, Агри был достаточно умным и тонким человеком. А то, что не показывал… так при таком окружении, попробуй покажи. Мигом съедят.

Тьфу ты.

Карлик отвлекся от ненужных размышлений и прислушался к звукам на кухне. Там Литка готовила лузяную кашу, но, как обычно, делала она это почти бесшумно. Хрупкая, изящная – она и в окна домов богатеев проникала без единого звука. Главное, все магические ловушки снять. А здесь Агри никогда не попадал впросак. Большую часть доходов он тратил на амулеты, на которых имелись плетения для борьбы с любыми ловушками. У него их было не меньше дюжины. И вдобавок, как только проходил слух о новом заклинании для защиты домов, он тут же покупал амулет с обезвреживающим эту новинку плетением. Откуда они брались, не знал никто, но сам карлик подозревал в этом одного из местных магов. Тарото-Вырви-Глаз. Темная личность, неприятная, с острым скрюченным носом, жидкими длинными волосенками и повязкой на правом глазу. Одни поговаривали, что глаз он отдал за возможность изучать магию Тьмы, другие, что глаз у него там есть, но это не его глаз, а какой-то мерзкой твари. Правда, во всю эту чушь Вистус не верил.

Тьфу ты, снова в сердцах плюнул он и, поднявшись со стульчика, подошел к спящему в углу Локсу. Надо решать, как дальше быть, а он в воспоминания ударился. Тьфу! И этот еще дрыхнет, как ни в чем не бывало. Эх, хорошо быть глупым, тебя прибивают, а ты улыбаешься в ответ.

Вистус ножкой пнул здоровяка в дюжее плечо. Тот непонятливо хрюкнул во сне и отмахнулся рукой. Вистус пнул еще разок.

– А? Чего? Кто? – Неуклюже развернувшись, Локс растерянно посмотрел на карлика и повторил: – Чего? Случилось что-то?

– Литка кашу сварила, – ляпнул Вистус первое пришедшее на ум. – Вставай. Поужинаем, да думать будем, что дальше делать.

– А зачем думать-то? Агри вернется, вот он и скажет – делать чего, – проговорил Локс, медленно поднимаясь, и Вистус вдруг не выдержал. Нет, глупость Локса его не очень раздражала. Свой недостаток научил его не особенно замечать или, точнее, делать вид, что не замечает недостатки других. Ведь в его случае сразу же в ответ посыплются насмешки по поводу уродства. А оно в сотни раз презираемей среди людей, нежели какая-то глупость, которую и за благость некоторые почитают. Поэтому он просто боялся и помалкивал. Но вот сейчас… да, а вот сейчас у него уже не было сил бояться.

– Ты дурак, каких свет не видывал! – вскричал он, топнув ногой. – Ты что, не понимаешь? Агри сказал, что вернется вчера вечером. А он всегда держит слово. Всегда, ты понимаешь? Значит, его убили.