это время возникшую так сразу и вдруг вполне себе фантасмагорическую ситуацию. Пришла пообщаться с «дедушкой» и узнала кучу вещей, каждая из которых и сама по себе тянет на настоящую родовую тайну, а теперь вот и вовсе оказалась на пороге, возможно, самого захватывающего приключения в её жизни, хотя, видят боги, назвать скучной её нынешнюю жизнь язык не повернется. Итак, обдумав, — на свой уже сложившийся за эти месяцы стремительный манер, — сказанное, сделанное и планируемое, она решила, что ничего менять не следует, и перешла к практическим вопросам. Одета она была тепло, но модно. Модно ли будет смотреться «где-то там» это шерстяное платье облегающего силуэта, знать она, разумеется, не могла. Однако, направляясь к Сковье, оделась она достаточно консервативно: серое с набивным серебристым рисунком длинное платье, короткое темно-синее пальто, отделанное по воротнику и манжетам мехом чернобурки и зимние сафьяновые сапожки на высоком каблуке. Шляпки у неё не было, а вместо перчаток, являясь боевым магом, она привыкла носить кожаные митенки. Украшений на ней было немного, но все непростые: крупные камни чистой воды, оправленные в золото и платину. Из общей линии выбивался только остающийся на виду кинжал Алиеноры Аквитанской. Кольчуга, поножи и наручи были не видны, а вот он висел на серебряном пояске прямо у неё на бедрах. Но, если сдвинуть его немного назад, спрятав под полой пальто, в глаза бросаться не будет, даже если расстегнуть по какому-нибудь поводу пальто. Впрочем, пальто она пока не надевала. В помещении с зажженным камином оно явно было лишним. Но именно о нем, вернувшись в гостиную, напомнил ей «любимый дедушка».

— Ну, что ж, приступим! — Граф д'Арсхот снова осмотрел Габи с ног до головы и, кажется, остался доволен её внешним видом.

— Нормально выглядишь, только мой совет, накинь пальто. На той стороне может быть холодно. Зима там куда суровее, чем у вас.

Сам он переоделся в весьма традиционный костюм тройку и в кожаный длиннополый плащ на меху, который тут же стал застегивать.

Габи не стала спорить. В конце концов, деду виднее: он же там уже бывал, а она пока — нет. Поэтому Габи надела пальто, хорошо подчеркивавшее её рост и стройность, и тоже застегнулась.

— Я готова.

— Вот и славно!

Сковья встал посередине комнаты, застыв, как изваяние, и даже закрыл глаза, но именно тогда-то все и началось. Не шевелясь и не прибегая к помощи рук, Филипп начал строить прямо перед собой какую-то замысловатую трехмерную конструкцию. Слово «строить» Габи использовала чисто условно. Просто оно первое пришло ей в голову. На самом деле, это было похоже на то, что делают обычные маги, выплетая свое колдовство из стихийных потоков. Вот только «потоки» здесь были какие-то другие. Во всяком случае, их невозможно было увидеть ни обычным зрением, ни его магическим аналогом. И то, что Габи все-таки «видела» эти пульсирующие серебристо-серые нити-трубки, — таким предстало это колдовство в её воображении, — было для неё странно и ново.

— Потерпи! — Неожиданно нарушил молчание дед. — Я создаю портал. Ты его видеть не можешь, но поверь, это именно то, чем я сейчас занят.

«О-ля-ля! — удивилась Габи. — Так он не знает, что я тоже вижу его колдовство?»

Если так, то она в выигрыше, поскольку тайное знание — это всегда туз в рукаве!

«А это, стало быть, портал? Ну, не так уж и сложно, если подумать! — прикинула она, наблюдая за тем, как её дед сплетает между собой серебристо-серые, словно бы, платиновые нити. — Так, так и ещё так, а потом двойная петля в виде знака бесконечности… и можно завязывать узелок».

Завершал композицию довольно оригинальный узел, очень похожий, к слову, на обычный фламандский изгиб[100]. И все-таки этот был несколько сложнее или, лучше сказать, изощреннее. Что-то, похожее на веревочный флексагон[101] или бутылку Кляйна[102]. Такое хитро-вычурное и неоднозначное, что, как говорят в Пойме, шарики за ролики заходят. Ещё недавно ей бы такое диво было не разглядеть и не понять, не запомнить и, уж тем более, не воспроизвести, но все течет и все меняется. И в последнее время память Габи стала по-настоящему эффективной, хотя она и раньше, — особая благодарность Мнемозине, — на забывчивость не жаловалась. Впрочем, свое открытие Габи оставила без комментариев.

— Ну, вот и все, — сказал Сковья, наложив на невидимую инсталляцию последний штрих. — Морока с этими порталами! Жаль ты его не видишь. Ведь не видишь? — взглянул он остро, но Габи не дрогнула. Её эмоции, как были, так и остались нечитаемыми.

— О чем мы говорим? — спросила она, удивленно приподняв тщательно выщипанную бровь.

— О портальной арке, — указал мужчина на пустое пространство примерно в метре от того, что он только что «построил».

— Там? — указала Габи рукой.

— Примерно, — шевельнул Сковья ушами. Совсем по-звериному, к слову сказать, шевельнул.

«Действительно волк!»

— Это универсальный портал или в каждый мир нужно строить что-то свое? — Вопрос закономерный, и вряд ли он может насторожить творца порталов.

— Универсальный, — ответил Филипп после довольно долгой паузы. — Точный адрес задается воображением или памятью. Я знаю, куда нам надо, поэтому портал откроется именно в это место.

— То есть, память задает не только сам мир, но и определенную локацию в нем, я правильно понимаю?

— Умная! — усмехнулся в ответ Сковья. — Так и есть: и мир, и локация.

— Значит, мы можем идти? — подошла Габи ближе к мужчине.

— Твою руку, внучка, — протянул ей руку Сковья. — Вперед!

И они вместе шагнули в арку портала, которая, разумеется, оказалась совсем не там, куда указывал волк. Но Габи сделала вид, что удивилась и последовала за дедом. Она сделала шаг, сжимая руку Сковьи, словно, боялась отстать от него и не попасть туда, куда он её ведет. Шаг, другой и третий сквозь невнятную муть «грязного тумана», а на четвертом шаге Габи оказалась на темной парковой аллее. Фонарей поблизости не было. Желтый электрический свет виднелся где-то в отдалении, впереди. Небо над головой было обложено тучами: ни звезд, ни луны. Вокруг, слева и справа стояли высокие деревья, что указывало на то, что парк старый, а не какой-нибудь новодел.

«Старый, но ухоженный». — Под ногами лежало что-то вроде утрамбованного мелкого гравия, кусты по обеим сторонам аллеи были аккуратно подстрижены. Ночное зрение позволяло все это рассмотреть, но, увы, не в деталях. Да и виделось в темноте как-то не так, как обычно. Предметы представали несколько размытыми. Где-то так.

— Где это мы? — спросила Габи и, уже произнося эти слова вслух, поняла, что то неприятное чувство, которое она сейчас