Макс сидел за кустом, вглядываясь в сторону вражеского лагеря. Бинокль он оставил у Олега, чтобы в драке не повредить драгоценной оптики, но при свете нарождающейся зари видел все почти прекрасно. Костры уже не горят, а скорее дымят – готы ухитрились за ночь спалить все запасы топлива и теперь изредка подкидывают сухие пальмовые листья, стаскивая их с крыши навеса. Рабов за топливом посылать не стали – опасаются. Да и не разжиться им поблизости: за годы использования этого места в округе сухую веточку найти проблематично, как и влажную. Одни пеньки торчат, и зеленеют никуда не годные хлипкие кустики и заросли высокой травы с широкими листьями.

Рядом с Максом никого не было, но он знал, что скрывается здесь не один. Его товарищи рассредоточились по границе зарослей полукольцом. Лишь со стороны моря никого не было – на лысом пляже не спрятаться. Между затаившимися островитянами и внешней изгородью простиралось около тридцати метров голого пространства – лишь песок и редкая тощая трава. Подобраться ближе никак не возможно, да и не надо.

Макс ждал. Ждали и все остальные. В этом оркестре первая скрипка у Олега. Он единственный, кто остался на мысе и, устроившись на лежанке из веток и листьев, наблюдает сейчас за врагами. Задача у него простая: как только заметит гота с ружьем, немедленно в него стреляет. Затем стреляет в тех, кто к нему приблизится. Если враги все же смогут снять с тела оружие – выбивает нового владельца. Если готы не станут прикасаться к смертельно опасному стволу, пусть потихоньку стреляет в хорошо вооруженных. Если повезет, среди них окажутся командиры, а войско без командования превращается в стадо.

Впрочем, и эта толпа от стада ушла недалеко. Макс был свидетелем, как некоторые готы, игнорируя правила гигиены, устраивали себе туалет чуть ли не под навесами. Часть часовых несла службу на совесть, но один ухитрялся дремать, облокотившись о копье, а другой обнаглел до того, что пинками разбудил раба, видимо, своего личного, и заставил того смотреть по сторонам, после чего с чистой совестью расселся у костра, следя лишь за своей собственностью, да и то не слишком пристально. Еще парочка, не обращая внимания на окружающее, о чем-то весело переговаривалась, посмеиваясь, а затем, шокировав Макса, вообще начала целоваться столь страстно, что, прошагай мимо стадо слонов, – не заметят.

Да ведь их безо всякого огнестрела можно брать, даже имеющимися силами. Готы называется… И как они только такую силу набрать сумели…

Солнце выбросило из-за горизонта первый луч, видимо подав сигнал Олегу, потому что именно в этот миг треснул первый выстрел. Макс даже расслышал звук попадания пули – будто кто-то со всей силы натянул резиновый жгут, а затем хлопнул по чему-то податливому. Целующаяся парочка прервала свое занятие, смешки с их стороны тоже прекратились.

Затем лагерь взорвался криками, взволнованными голосами и металлическим звяканьем. Макс не видел, попал Олег или нет, но, судя по тому, что винтовка помалкивала, результат выстрела его устраивал. Остается ждать продолжения.

Долго ждать не пришлось. Опять отрывистый треск, не такой уж громкий – все же двести метров, да и волнение на море разыгралось под утро. На этот раз Макс увидел, как один чернокожий, только что нагнувшийся возле навеса, резко выпрямился, ухватился руками за скат крыши да так и рухнул на землю, утянув за собой целый пласт слежавшихся пальмовых листьев.

До готов окончательно дошло, что дело попахивает нешуточными проблемами. Жить хотят все, и они не были исключением – попадали, кто где стоял, и начали расползаться по укрытиям. Еще выстрел. Один из негров закорчился на земле, сжимая простреленное бедро. К нему было кинулся товарищ, помочь, но после следующего винтовочного треска упал рядом, выпустив фонтан крови из простреленного плеча. Оба раненых начали орать, что добавило прыти остальным: враги вжимались в песок так, что только уши оставались торчать.

На пару минут все затихло. Точнее, шума хватало – крики раненых, перепуганные голоса готов и возбужденные проснувшихся рабов. Но серьезных подвижек при этом не наблюдалось – враги вели себя смирно. Винтовка тоже помалкивала, и Макс понимал почему – стрелять с такой дистанции по лежачему противнику не так просто. К тому же изгороди мешают. В их конструкции основную роль играли колья малой длины – едва до пояса доставали. Вот они сейчас надежно прикрывали черных от глаз стрелка.

Все получилось, как Роман и говорил. Изучив устройство вражеского лагеря, он предположил, что под снайперским огнем готы быстро залягут. При этом стрелять в них будет трудно, но и сами они не смогут видеть, что происходит вокруг.

Жаль, что раций нет, – все у основной волны переселенцев. Ничего, Макс и без указки догадывается, что сейчас его очередь. Глубоко вздохнув, будто собираясь нырнуть, он поднялся, быстро пересек открытое пространство, встал перед изгородью. С высоты человеческого роста внутренности лагеря просматривались прекрасно. Впереди, за истыканным кольями пространством, там и сям лежали враги. Некоторые вроде даже без оружия. Один, молодой чернокожий парень, приподняв голову, испуганно уставился на Макса. Тот не стал медлить: вскинул дробовик, прижал приклад к плечу, разрядил первый ствол в глазастого негра, второй в спину какого-то толстяка-европейца. Не рассусоливая, помчался обратно, через несколько секунд скрывшись в зарослях.

Результатом короткого рейда стали вопли очередных раненых. Парочка готов, не удержавшись, вскочила с луками на изготовку. Один успел выпустить стрелу, а вот второму не повезло – опять винтовочный треск, и он, сложившись в пояснице, без звука рухнул. Первый понял, чья следующая очередь, и через миг скрылся из поля зрения. Даже испугать не успел. А чего бояться, если кустов вокруг лагеря хватает, и понять, за каким из них укрылись островитяне, без рентгеновского аппарата невозможно.

Опять тишина и спокойствие. Хотя нет – сквозь просвечивающиеся участки изгороди виднелось подозрительное шевеление. К участку периметра, где действовал Макс, сползались враги. Нетрудно догадаться, что они готовятся к очередной его вылазке.

Зловеще улыбаясь, он пополз влево, достигнув густых зарослей, поднялся, припустил бегом. Добравшись до восточной стороны лагеря, упал на песок рядом с Бродягой.

– Ну что там? – хриплым шепотом уточнил тот.

– Пару вроде достал, остальные сползаются, ждут меня.

– Пусть подождут, неудачники. Ну как? Идем?

Макс повернулся к замершим рядом Гире и Хорьку:

– Прикрывайте.

Оба синхронно кивнули. У одного – арбалет, у другого – лук. Вопреки общепринятому мнению, оружие не столь бесшумное, как кажется: тетива хлопает шумно, останавливающее действие слабое, и жертва, как правило, не только кричать способна, но еще и сдачи давать некоторое время. Но с дробовиком все равно не сравнить. Выстрел из огнестрела выдает сразу, а это даст секунду-другую форы.

Хотя на этом этапе лучше обойтись без жертв.

Бродяга показался из кустов, пополз к изгороди, Макс не отставал. По пути он пытался поставить себя на место готов – что бы он сейчас сделал? Будь так, действовал бы по-другому. Враги или действительно неважные вояки, или глупы, или то и другое одновременно. Сейчас они полностью отдали инициативу в руки островитян, а этого нельзя делать ни в коем случае. Да рвани они дружно в одну сторону – и почти все скроются в зарослях, выбравшись из лагеря, ставшего ловушкой. Снайпер успеет одного или двоих подстрелить, ну пусть даже троих. А оставаясь на столь неудобной позиции, будут терять людей одного за другим.