На привалах дикари давали Эмили сушёного мяса, но особого внимания ей не уделяли. Никто из них ни разу не обратился к ней ни с единым словом, не проявил грубости, но сам вид длинноволосых туземцев, лоснившихся медвежьим жиром, вызывал в девушке инстинктивный страх.

Вечерами индейцы собирались вокруг тускло мерцавших углей костра и подолгу беседовали о чём-то. А однажды Эмили увидела, как один из них извлёк из продолговатой кожаной сумки, густо обрамлённой бахромой, длинную трубку, и дикари стали курить её, передавая друг другу влево по кругу. Девушку поразило, как сильно изменились их лица во время курения. Казалось, их осветило изнутри неведомое таинственное сияние. Индейцы произносили иногда какие-то фразы, но она не понимала их смысла.

— О, священный дым, исходящий из трубки. Поднимись к Добрым Духам и испроси у них для нас Священную Силу, которая помогла бы нам удержаться на пути добрых дел. О, священная трубка, помоги нам получить Силу, которую получали до нас многие добрые люди. О, священная трубка, многие люди курили тебя, и ты ограждала их от ошибок. Озари нашу тропу… Принеси нам голос Невидимого… Научи…

Жаль, что Эмили не понимала слов дикарей. Думаю, что её отношение к ним сразу стало бы другим, да и судьба могла бы сложиться иначе.

На исходе пятого дня из густых зарослей орешника внезапно вылетели, жутко крича, всадники в пышных головных уборах.

— Отрезатели Голов! — воскликнул Короткий Хвост.

Нападавших насчитывалось не меньше, чем воинов в отряде Горного Ворона, но Черноногие сумели не растеряться и дали им жестокий отпор. Даже ослабший от тяжёлой раны Горный Ворон не отставал от разъярившихся соплеменников. Он ворвался в самую гущу врагов, и ничто не могло его остановить. Первый же подскакавший к нему противник свалился на землю с рассечённой гортанью. Когда же кто-то из нападавших подлетел к белой как мел Эмили и замахнулся тяжёлой дубиной с привязанным к концу камнем, Горный Ворон молниеносно перерубил ему шею топором, залив девушку фонтаном крови. Он рвал Отрезателей Голов на части, вгрызаясь иногда в них зубами, не останавливаясь ни на мгновение и не обращая внимания на стрелы, которыми его осыпали.

Схватка прекратилась с той же непостижимой быстротой, как и началась. Нападавшие скрылись, оставив после себя пять неподвижных сородичей с глубокими рваными дырками в телах. Крики стихли. Повсюду на земле виднелись следы отчаянной борьбы. Черноногие огляделись и с торжеством убедились, что никто из них не погиб, хотя добрая половина отряда истекала кровью.

Один из Черноногих наклонился над ближайшим трупом и топором отсёк у него пальцы на руке. Эмили успела разглядеть раздробленные белые кости, и в ту же секунду окружающий мир свернулся в чёрную точку… Она отпустила поводья и рухнула на землю, выскользнув из укрывавшего её красного одеяла. Индейцы не сразу обратили на неё внимание, занятые осмотром собственных ран. Некоторые из них спрыгнули с коней, чтобы срезать с затылков поверженных врагов кожу с длинными чёрными волосами и забрать в качестве трофеев красивые орлиные перья. Когда же Волчья Рубаха указал на лежавшую Эмили, Горный Ворон сразу подбежал к ней, хромая от застрявшей в бедре стрелы.

— Не печалься, если она погибла, — засмеялся Волчья Рубаха, — ведь мы хорошо подрались и одержали превосходную победу!

— Да, у нас замечательные трофеи! — поддержал его Короткий Хвост.

— Я взял красивый щит, — крикнул Падающий Медведь, — жаль, что он лишён нужной силы, он не сумел защитить своего владельца! Но он будет украшать мой дом!

— Она жива, — оборвал своих друзей Горный Ворон, увидев, как дрогнули бледные веки Эмили, — но она совсем ослабла.

— Посмотри лучше на свою ногу и избавься от стрелы, брат. Волосатый Человек пробил тебе бок насквозь. Теперь Отрезатели Голов попали в тебя стрелой. Это не к добру. Похоже, сила твоих тайных помощников ослабевает.

— Не говори так, — оскалился Горный Ворон и мощным рывком выдернул стрелу из бедра. — Нам придётся задержаться здесь.

— Зачем? Здесь чужая земля. Здесь опасно оставаться.

— У нас много людей пострадало. Нужен отдых. Да и желтоволосая женщина ослабла, она не сможет ехать дальше…

Отряд перебрался к ближайшему ручью, где индейцы под прикрытием высоких скалистых берегов соорудили шалаши. Ночью взошла луна, и свет её был на редкость ярким, освещая землю так, словно не ночь стояла, а мутный день. В странном молочном воздухе Горный Ворон разглядел таинственные тени, вызвавшие в нём внезапную тоску и тревогу. Мрачный сосновый лес хмурился на противоположном берегу реки. Издалека донёсся заунывный вой нескольких волков. Звери набрели на трупы Отрезателей Голов и зазывали собратьев на пиршество.

Два дня простояли Черноногие на берегу ручья, затем соорудили волокуши для двух сильно пострадавших воинов и для Эмили и снова отправились в путь.

* * *

Мужская фигура осторожно вышла из-за смолистых сосновых стволов и протянула руки в сторону, где должно было подняться солнце.

— Я жду тебя, Отец нашего тепла, — произнёс индеец без всякой торжественности.

Много лет назад, когда он вернулся из похода, не приведя ни одной вражеской лошади, ему дали кличку Безлошадный. С тех пор прошло много лет, он превратился в опытного бойца, не раз приводил целые табуны, совершал множество подвигов на военной тропе, но все продолжали называть его Безлошадным, потому что он настаивал на этом.

— Зачем тебе имя, которое не говорит о тебе ничего? — спрашивали друзья.

— Оно говорит о моём прошлом. Оно говорит о том, кем я был. Я пришёл в этот мир без лошадей и другого добра. Таким я и остаюсь сегодня.

— Но ты богат. У тебя хороший табун. Ты живёшь в красивой палатке. Ты пользуешься уважением своего народа.

— Всё это останется здесь, когда я уйду в Мир Теней. Я уйду таким, каков я есть. Без лошадей, жён, оружия…

Он был прямым потомком Старого Волка, который лет сто назад возглавил одну из родовых групп. С тех пор их общину все называли Старым Волком.

Сейчас он ехал навстречу отряду Горного Ворона, чтобы сообщить о несчастье, обрушившемся на клан Старого Волка. Два дня назад на деревню напали индейцы племени Кри. Так как треть мужчин была в походе и на охоте, нападавшим без труда удалось угнать огромный табун Черноногих, убить пятерых воинов и похитить десять женщин. Едва закончился бой, Безлошадный помчался в ту сторону, куда уехал Горный Ворон со своими воинами. На груди и бедре дикаря запеклась кровь. Он спешил, но сейчас что-то заставило его задержаться.

Скала, где стоял Безлошадный, мелко потрескалась по всей поверхности и была сплошь покрыта белыми пупырышками. Она оборвалась у самых ног индейца. Дальше начиналось пространство. Бесконечное. Стремительное до головокружения. Ослепительное. Пронизанное сияющими лучами утреннего солнца.

Безлошадный невольно отступил на шаг от пропасти, услышав странный звук, закачавшийся в голове, волнами ударивший в уши и рассыпавшийся искрящимися частицами по всему существу. Яркий звук. Звук без звука. Звук, осязаемый кожей.