– Ясно. Я боюсь про плохую спрашивать.

– Плохая… – Шубин забарабанил по столу пальцами. – Погода плохая тута! Дождь пойдет! И завтра тоже. Так что на «У-2» полетите, понял? Ладно, дуй отсюда…

Летная конференция здорово напоминала конференцию партийную. По крайней мере, Виктор особо не видел разницы. Говорили много, говорили о руководящей и направляющей линии партии Ленина – Сталина, о роли ее в подготовке летного состава, о непримиримой ненависти к врагу. Говорили уныло и скучно.

Открывать и вести конференцию должен был командир корпуса, но он где-то задерживался, и чтобы не расхолаживались, эту функцию на себя взял заместитель Хрюкина по политчасти, седой сутулый генерал-майор. Сперва он пытался вещать что-то умное про тактику, но очень быстро, можно сказать профессионально, перевел тему на свое, привычное. Он вещал долго и уныло. Забавы ради Виктор подсчитывал, сколько раз сей доблестный муж произнесет в своей речи слово «Сталин». За пятнадцать минут вышло целых тридцать три раза, потом вести подсчет прискучило. После почин подхватил другой полковник – замполит гвардейской истребительной дивизии, и понеслась… От их словесной трескотни мозг погружался в вату и глаза самопроизвольно закрывались, накатывала дрема. Происходящее казалось глупым, скучным, бесполезным.

Как ему показалось, на конференцию собрался весь армейский летный балласт. Орденоносцев среди летной братии оказалось на удивление немного, больше свежих выпускников авиаучилищ – зеленых младших лейтенантов. Вели они себя соответственно: кто-то по углам досыпал, добирая до нормы, остальные слушали с открытыми ртами и стеклянными глазами, не понимая ни слова из сказанного.

Виктор же с Ивановым сдуру уселись в первом ряду и теперь расхлебывали последствия своего крайне недальновидного шага. Особенно тяжко приходилось Иванову. Едучи на конференцию, он запасливо заправил фляжку сорокаградусной и теперь, под пристальным замполитским взглядом, ерзал на жестком стуле, имея желание употребить, но не имея возможности. Перерыва ждали как небесной манны и наконец дождались…

– Ты как хочешь, – Иванов дыхнул водкой, – а я туда ни ногой. Спросят, скажешь, что живот прихватило. Ну их. Я тут местечко нашел, пока вздремну.

Они остановились рядом со столовой, перекуривая. У здания клуба толпился народ – возвращаться на конференцию, в душную тесноту зала, никому не хотелось. Благо проводивший ее генерал где-то запропастился.

– Размечтался! – возмутился Виктор. – Тебе и так все тридцать три удовольствия. Между прочим, твою ряху запомнили, там Героев было не густо. Хочешь геморроя на тощий зад?

Иванов скривился, плюнул под ноги и растер сапогом.

– Скучно-о… Чего я сюда приперся?

– Хватит тебе.

Ваня не слушал. Он уныло рассматривал облупившуюся побелку столовой, кучкующихся у клуба летунов, серую, подсохшую грязь дороги. Потом вдруг замер, глядя в сторону, вытянул шею и захлопал глазами.

– Какая краля! Нет, ты гляди… да это же знакомая наша!

– Пить меньше надо, – буркнул Виктор, но обернулся – О! Точно! Это же Настя! Ты еще к ее подруженции клеился. Помнишь? Их редакция, кстати, сейчас недалеко от нас располагается.

– Фи, Виктор, как вульгарно вы ведете беседу, – Иванов томно поморщился, – клеился… подруженции… Где слов-то таких набрался? Смотри, при ней ничего подобного не ляпни! Я летом про них справки наводил. Это тебе не Машка из колхоза, это девочка столичная, папа профессор. Тут тонко надо! – Он быстренько поправил форму, разгладил усы и решительно потянул Виктора за собой. – Идем!

– А вот и мой спаситель, – улыбнулась Настя, когда они подошли, – здравия желаю!

Девушка была в новенькой, ладно сидевшей и явно подшитой шинели, в блестящих хромовых сапогах и новенькой же летной фуражке с крабом. Тоненькая, изящная, она походила на куклу, на надевшую военную форму фотомодель.

– Здравия желаю! – Виктор удивленно поднял бровь, а Ванька вдруг закашлялся и стрельнул недобрым взглядом.

– Это вы… ты летаешь на двадцать четвертой «лавочке», – спросила девушка.

– Было дело, – кивнул Саблин, – летаю.

– Позавчера, в пятнадцать двадцать, – уточнила Настя, – в районе Петровки.

– Было дело, «мессер» завалил. Они там «У-2» гоняли, а тут из-за угла мы…

– Спасибо! – сказала Настя и коснулась пальцами его руки.

– Спасибо на хлеб не намажешь, – улыбнулся Виктор. – Постой… так ты, что ли, в этом «У-2» была? Ну ты даешь! – Он осуждающе покачал головой. – Наверно, страху натерпелась?

– Ну да, – ямочка на щеке Насти пропала. – Как с мышью игрались. Я в них из «нагана» стреляла, а толку…

– «Наган» это сила, – Ваня решил перехватывать инициативу. – Можно было попробовать из ракетницы. У нас случай был, под Сталинградом. Как-то раз пара «мессеров» начсвязи дивизии перехватила. Так он в них ракетой хлоп желтой. Они сразу отвернули…

– Я не знала. – Настя закусила губу.

– Лучше в такие передряги не попадать, – резюмировал Виктор. – Летчик ваш молодец, ловко машину притер. Успели бы убежать. Впрочем, этого не понадобилось.

– Это да. – Настя улыбнулась, и ямочка вновь украсила ее щеку. – Красиво ты его, жаль фотоаппарат достать не догадалась. Летчик кричит: «Тикай!», а я пытаюсь «наган» в кобуру засунуть, гляжу, а за немцем хвост черный. Он как летел, так и встрял.

– Ну, что умеем, – влез со своим резюме Иванов. – Ты, я так понимаю, на конференцию? Пойдем с нами, у нас самые лучшие, самые удобные места. Оберегали специально для прессы. – Он поправил фуражку, орлиным взором оглядел окружающее пространство и галантно протянул Насте руку: – Нам пора выдвигаться! Вижу на горизонте генеральскую свиту, да и нашей братии что-то прибавилось. Сейчас начнется!

После обеда ситуация решительно поменялась. Во-первых, прибавилось летчиков, и летчиков боевых. Молодежь размазали по стенкам, а основные места заняли ветераны. От блеска орденов в зале стало чуточку светлее, а количество золотых звезд выросло, наверное, на порядок. Во-вторых, в президиуме появился еще один генерал-майор – высокий, плечистый, с волевым лицом и двумя орденами Красного Знамени на груди. Ну, и в-третьих, между Виктором и Ваней теперь сидела Настя и периодически что-то чиркала в своем блокноте. Правда, немного злило то, что Иванов часто что-то шептал ей на ухо, отчего девушка улыбалась, изредка лукаво посматривая на Саблина.

Тем временем конференция набирала обороты. Для начала генерал (а это, как оказалось, был Савицкий – командир третьего истребительного корпуса) хорошенько вздрючил собравшихся, напомнив об ответственности. Как пример он рассказал случай в одном из его полков, когда летчики не смогли помешать бомбежке своих войск и в итоге ведущие группы попали под суд. Хорошего в таком заделе было мало.

Но потом началась собственно сама конференция, и негативный привкус ее начала сгладился. Тут много говорили полезного, много было интересного, много по делу. Выступал Покрышкин, младший Глинка, Алелюхин, Дрыгин, Карасев. Доклад Виктора был почти в самом конце и прошел ровно. Никаких откровений он не рассказал, но методичкой заинтересовались. Как оказалось, о ее существовании никто даже и не знал.